Он так и не появляется.

Я провожу весь вечер с тревогой в животе, ожидая, что он вот-вот появится.

Фиона тоже ждёт. Но с каждой минутой становится всё более расстроенной. Через час мы возвращаемся на танцпол. Я заставляю её танцевать с другими парнями. Мы хорошо проводим время, но я вижу, она всё ещё думает о нём.

Моя единственная надежда, чтобы она больше никогда его не увидела.

Шон

Внедорожник подъезжает к стрип-клубу. Розовая неоновая вывеска мигает: LEGS.

Я стону.

— Серьезно?

Озорная ухмылка расползается по лицу Брэкса.

— Ты же не думал, что мы поедем в какое-то унылое место?

У меня внутри всё переворачивается. Я никогда особо не любил стриптиз-клубы. Не то, чтобы я туда не ходил вообще, просто я бы гораздо охотнее смотрел, как моя женщина двигается на мне, чем какая-то незнакомка, которая танцует для любого, кто размахивает перед ней парой купюр. Но Брэкс обожает их. Так что у нас было много сумасшедших ночей в клубах.

Но теперь я женат. И это, скажем так, не лучшая ситуация. Я предлагаю:

— Может, сходим куда-нибудь в другое место?

Он фыркает.

— Ни за что. Это твой мальчишник, а не ужин с беременной женой.

Я дергаю головой назад.

— Зара не беременна.

— Это я так, к примеру. Вещи, которые тебя ждут, — заявляет он.

Желудок скручивает. Я хмуро смотрю на вывеску.

Брэкс открывает дверь.

— Пошли. Время не ждёт. Парни уже внутри.

Я неохотно вылезаю из машины.

Мы входим в это сомнительное заведение, и в лицо мне ударяет густой воздух. Запах, который будто прописан в уставе всех стрип-клубов, бьёт в ноздри.

Музыка гремит, и Брэкс бросает наличку на стойку за вход. Он толкает меня внутрь.

Тут восемь сцен, и на каждой едва прикрытые женщины, кружащиеся у шеста.

— А, вот они, — заявляет Бракс, указывая на толпу моих кузенов и друзей. Их облепили женщины, все борются за их деньги.

Я бормочу:

— Это будет дерьмовое шоу.

— Лучшее из лучшего, — хвастается Брэкс, бросая на меня взгляд, от которого у меня внутри все сжимается. Раньше я любил это выражение. Теперь, когда я женат, ничего хорошего не случится, если я буду вмешиваться в то, что творится у него в голове.

ЭлДжей, Михаил, Киан и Ромео уже устроились поудобнее, на коленях у них по женщине. Мы подходим, а они лыбятся как идиоты.

Я поддразниваю:

— Только не кончите в штаны, парни.

ЭлДжей бросает взгляд на меня и отвечает:

— Наконец-то ты приперся.

Официантка улыбается нам.

— Могу ли я предложить вам выпить?

— Джеймсон, — заявляю я.

— Принеси бутылку, — добавляет Брэкс.

Я сажусь рядом с ним, и на нас тут же начинают слетаться женщины. Блондинки, брюнетки, рыжие, белые, черные, латиноамериканки, азиатки и девушки с Ближнего Востока, все вьются вокруг нас, как стервятники, охотясь за вниманием и деньгами.

Брэкс швыряет на стол внушительную пачку купюр и становится ещё хуже.

Я стону.

— Иисусе.

— Расслабься, Шон, это же твой мальчишник, — отвечает он.

Официантка приносит бутылку и наполняет два стакана.

Я беру одну.

Брэкс протягивает мне свой.

— За супружескую жизнь.

Мы чокаемся, и я тут же осушаю половину своего бокала, морщась от того, как виски обжигает горло и опускается в живот.

Женщин становится всё больше, и воздух становится ещё тяжелее от их резких духов.

Брэкс пытается заказать мне несколько танцев на коленях.

Я отказываюсь от всех. Мне это не интересно. Единственная, кого я хочу видеть у себя на коленях, это Зара. Хотя, признаюсь, отмечаю про себя пару нарядов, которые выглядели бы куда горячее на моей жене. Надо будет заехать в магазин нижнего белья.

Проходит несколько часов. Я вежлив с девушками, но всякий раз отказываю.

Брэкс развлекается вовсю, как и мои кузены. Рыжая трется об него, а блондинка мнет ему плечи.

Внезапно я слышу голос Бёрна рядом со мной:

— Смотрю, ты проходишь испытание, парень.

Волосы на моих руках встают дыбом, и я поднимаю взгляд.

Он опускается на сиденье рядом со мной и поднимает бокал:

— Похоже, твои ребята празднуют по полной.

Брэкс кивает.

— Да. Только Шон не веселится.

— Я уже женат, — напоминаю я ему, бросая взгляд на других своих кузенов.

Они даже не замечают Бёрна. Они слишком поглощены девицами на своих коленях.

Я снова сосредотачиваюсь на Бёрне и спрашиваю:

— Что за испытание?

Он делает большой глоток виски и наклоняется ближе.

— Верность жене.

Я смотрю ему в глаза и резко говорю:

— Я всегда был ей предан. И всегда буду.

Он одобрительно кивает.

— Вот и хорошо. Значит, ты прошёл.

Я бросаю обвиняющий взгляд на Брэкса:

— Ты всё подстроил.

Он поднимает руки вверх, говоря:

— Извини, приятель. Он заставил меня.

— Брэкс, иди на приватный танец, — приказывает Бёрн.

— Прямо сейчас? — спрашивает он.

— Да, сейчас.

— Простите, дамы. Надо делиться любовью, — говорит Брэкс, помогая им слезть с себя, а затем поднимается на ноги.

Они хнычут.

Он берет немного налички и подзывает пальцем двух другим женщинам. Те радостно вскакивают и исчезают с ним и другими парнями в приватной комнате.

Я поворачиваюсь к Бёрну.

Он наклоняется ближе.

— Пора идти, сынок.

— Куда?

— Выйди через чёрный ход, чтоб никто не видел, что ты уходишь. Там дверь в конце коридора, мимо туалета. Я пойду первым. Ты, через пять минут.

Грудь сжимается, сердце колотится сильнее. Я говорю:

— Я не люблю сюрпризы.

Бёрн пожимает плечами.

— Прости. Так устроено. — Он подмигивает, допивает напиток и встает. — Поздравляю со свадьбой. Надеюсь, вы с женой будете счастливы.

— Спасибо.

Бёрн исчезает.

ЭлДжей бросает на меня взгляд и спрашивает:

— Кто это был?

— Так... Знакомый. Пару раз виделись. Пустяки. Мне нужно в туалет, — говорю я, но он уже не слушает. Его больше интересует девушка, что трётся своей киской рядом с его членом.

Я прохожу мимо туалета и нахожу нужную дверь. Оглядываюсь, никто не смотрит. Беру за ручку и выскальзываю наружу.

Бёрн уже ждет в черном Мустанге. Я сажусь рядом, и он трогается по аллее.

Я спрашиваю:

— Куда едем?

— В аэропорт.

Я фыркнул.

— Конечно, мы едем в аэропорт. Позволь мне перефразировать свой вопрос. Когда мы сядем в самолёт, куда мы полетим?

— Увидишь, — говорит он, и его губы дергаются.

— Ты вообще привыкаешь к такому? Эта секретность раздражает, — ворчу я.

Он пожимает плечами.

— Меня не напрягает.

Раздраженный, я откидываюсь на спинку сиденья и качаю головой.

Он смотрит на меня и приказывает:

— Успокойся, сынок. Ничего плохого не случится.

Я в ярости:

— Ты сказал это в прошлый раз, а потом какой-то мужик попытался провести своим членом по лицу моей жены.

Он кивает.

— Да. Но ты с этим справился, верно?

Я замираю.

— Ты знал, что так будет?

— Нет. Но ты справился. Ты не сорвал церемонию и не убил его. Но поставил на место. Это было правильно. Если бы убил, ну, это имело бы ужасные последствия. — Он снова сосредотачивается на дороге.

Холодок пробегает по моим костям. Признаюсь:

— Я мог его убить. Было очень трудно себя сдержать.

— Но ты проявил сдержанность, — добавляет Бёрн, въезжая в частный аэропорт и паркуясь рядом с самолетом.

Я открываю дверь, ступаю на асфальт и закрываю дверь.

Он опускает стекло и кричит:

— Повеселись.

Я оборачиваюсь.

— Ты не идешь?

— Неа.

У меня неприятное предчувствие.

— Почему?

— Не моё дело. Скоро увидимся. — Он нажимает на газ и уезжает.

Я делаю глубокий вдох, поднимаюсь по трапу и захожу в самолёт, гадая, что меня ждёт. Вхожу в салон и замираю.