Валентина одобрительно улыбается.

— Отличный выбор, хотя в Воде и Пламени нет ничего плохого. — Она поворачивается к Амалии. — А ты? Что бы ты выбрала? Нет правильного или неправильного.

Амалия смотрит на мужчин с таким же интересом, как и Мария. Она заявляет:

— Связывание плоти. Без сомнений.

Тон Валентины становится суровым.

— Выбор есть выбор. Это твой выбор. Тебя никто ни к чему не принуждает.

Амалия резко отвечает:

— Да тут и нет выбора. Вода или мужчины? Я всегда буду выбирать мужчин и ту силу, которую они могут привнести в мое тело. Я с нетерпением жду своего посвящения. — Она поднимает подбородок, ее взгляд скользит по семерым мужчинам, затем бросает вызывающий взгляд на Валентину.

— Хорошо сказано, сестра, — похвалила Мария, затем облизнула губы, взглянув на мужчин.

Меня охватывает еще больший шок.

Валентина поворачивается ко мне. Она объявляет:

— Пришло время выбирать, Зара. Кто предатель? Кто достоин носить череп и бороться за место за столом, даже если он никогда туда не попадет?

Меня охватывает тошнота. Я смотрю на Валентину.

— Я не знаю. Я не могу решить. Пожалуйста, сделай это за меня.

— Нет. — Она поднимает подбородок и расправляет плечи. — Ты должна это сделать. Это приказ от Омни, а не от меня. Ты должна научиться полагаться на свою интуицию и доверять ей.

— Валентина...

Она прикладывает палец к моим губам.

— Больше никаких возражений. Теперь выбирай.

Внутри все перевернулось. Я подхожу к Марии, изучая ее, кажется, целую вечность. Она не дрогнула, пригвоздив свой высокомерный взгляд к моему, пронизанному тревогой.

Я встаю перед Амалией, уделяя ей столько же времени, изучая ее. Она смотрит на меня с тем же выражением, но в какой-то момент в ее глазах что-то промелькнуло, и я поняла, что это чувство вины.

Валентина спрашивает:

— Кто?

Я не медлю. Я показываю на Амалию.

— Она. Амалия. Она виновата.

— Это ложь! — протестует она.

Лицо Валентины озаряется удовлетворением и гордостью.

— Хорошая работа. Ты права.

— Правда? — говорю я с облегчением.

— Да, — она поднимает руку и щелкает пальцем в воздухе.

Появляется мужчина с пистолетом Глок и протягивает его ей.

Меня переполняет страх.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Нет!

Она протягивает его.

— А теперь убей ее.

— Почему я? — спрашиваю я.

Она сочувственно смотрит на меня.

— Зара, не я устанавливаю правила. Это приказ Омни.

Амалия отступает на несколько шагов и кричит:

— Я невиновна! Она неправа!

Валентина усмехается.

— Я точно знаю, что ты сделала, и Зара на сто процентов права. — она поворачивается ко мне. — А теперь пристрели ее.

Не раздумывая больше, я направляю Глок, нажимаю на курок и стреляю Амалии прямо в сердце.

Она падает на пол. Ее кровь пачкает ее белое платье, собираясь вокруг неё.

Я смотрю на неё в шоке, чувствуя оцепенение, не понимая, как я могла снова совершить нечто столь ужасное.

Валентина разворачивает меня к мужчинам и шепчет мне на ухо:

— Она была предательницей. Ты молодец. А теперь давай продолжим и насладимся церемонией. Это то, что ты запомнишь, поверь мне.

Я смотрю на неё, едва не теряя равновесие.

Она подводит Марию к мужчинам.

Стена позади них открывается. Самая большая кровать, которую я когда-либо видела, вместе с секс-мебелью, цепями, наручниками и другими инструментами заполняет пространство.

Мария медленно выдыхает воздух изо рта.

Валентина спрашивает:

— Хочешь передумать?

Мария усмехается.

— Не говори таких гадостей.

Валентина улыбается. Она делает знак двум мужчинам.

Они делают шаг вперед и берут Марию за руки. Они ведут ее к кровати, остальные следуют за ними.

Валентина заявляет:

— Следуй за мной.

Я подчиняюсь, и она движется к остальным. Как только мы проходим мимо стены, она за нами задвигается.

Из пола поднимается откидывающееся кресло кинотеатра.

Валентина сияет, указывает на него и приказывает:

— Садись, дорогая кузина. Всё только начинается.

Я делаю, как она говорит, в то время как она идет к двери.

Я кричу:

— Подожди! А ты куда?

Она ухмыляется.

— Это не моя награда, а твоя. Наслаждайся. — она исчезает за дверью, оставляя меня в недоумении и неспособной отвести взгляд от того, что сейчас произойдет передо мной.

Шон

— Зара, — кричу я, входя в квартиру.

Она не отвечает на мои сообщения, и это начинает раздражать. Я понимаю, что она зла. Не стоило мне писать ей то, что я написал, но теперь она просто ведет себя по-детски.

— Зара, — снова зову я, но в ответ тишина. Сердце бьётся быстрее. Сердце начинает биться чаще. Я набираю её номер, звонок идет долго.

Её голос весело говорит:

— Вы позвонили Заре Марино. Пожалуйста, оставьте свое сообщение, и я перезвоню вам, как только смогу. Спасибо! — после чего раздается гудок.

— Зара, позвони мне, — говорю я и вешаю трубку. Затем я захожу в сообщения.

Я: Зара, ответь мне. Прости, что повел себя как мудак. Просто дай знать, что с тобой всё в порядке.

Жду с бешено колотящимся сердцем. На мой телефон ничего не приходит.

Я пишу сообщение своей сестре.

Я: Я знаю, что ты на меня злишься, но ты не видела Зару?

Проходит минута, и я получаю ответ.

Фиона: Она была у меня несколько часов назад. Мы поссорились, и она ушла. А что?

Я: Ее нет дома.

Фиона: Может, она тебя бросила. Так тебе и надо.

Я: Если она даст о себе знать, сообщи мне.

Я звоню ее водителю.

— Где Зара?

Калоджеро отвечает:

— Шон, чем могу помочь?

— Где моя жена?

— Ваша жена? — переспрашивает он.

— Где Зара? — спрашиваю я, забывая, что не все знают, но удивляясь, что Лука не сообщил ему новости.

Он отвечает:

— Я высадил ее у Фионы. Она пока не выходила.

— Ты высадил ее несколько часов назад, — рявкаю я, чувствуя, как меня охватывает страх.

— Что-то случилось? — спрашивает он.

— Да. Найди, блять, мою жену, — кричу я и вешаю трубку. Я меряю шагами квартиру.

Где она, черт возьми?!

Я звоню Фионе.

— Шон, отвали, — говорит она вместо приветствия.

— Это не смешно. Где Зара?

Она понижает голос.

— Шон, я же сказала тебе, что она ушла несколько часов назад.

— Ее водитель все еще ждет внизу. Она не вышла из здания, так где же она?

Моя сестра волнуется:

— Я не знаю. Она была здесь и ушла. Может, стоит позвонить Луке.

— Нет, не звони ее отцу. Я сам разберусь.

— Но ты даже не знаешь, где она находится, — отмечает Фиона.

— Я выясню. Если она не покидала здание, то далеко уйти не могла. — Я вешаю трубку, распахиваю входную дверь... и замираю.

Бёрн спрашивает:

— Хочешь узнать, где находится твоя жена?

— Где она?! — спрашиваю я в тревоге.

— Я отведу тебя к ней.

— Если кто-то хотя бы пальцем её тронул...

Он поднимает руки.

— Эй-эй-эй. Преисподняя не причиняет вреда своим членам. Ты должен это знать. Или ты не читал правила? — Он выгибает брови.

Моя паника начинает отступать, но не уходит полностью. Я рычу:

— Я серьезно, Бёрн, если кто-то ее тронет...

— Никто не тронет твою жену. А теперь пошли, — он делает несколько шагов по коридору.

Я следую за ним.

Мы заходим в лифт, и он нажимает кнопку крыши.

Я спрашиваю:

— Зачем мы идем на крышу?

— Там наверху вертолет.

— Серьезно?

— Да, — отвечает он.

Через несколько минут мы пролетаем над Чикаго, а затем приземляемся в частном аэродроме. Мы садимся в самолет, и снова иллюминаторы на окнах закрыты, так что я не ничего не видно.

Я спрашиваю его: