— Никакой ловушки, сынок.

— Точно? Ты в этом уверен? — спрашиваю я.

— Конечно. Зачем мне тебя обманывать?

— А почему бы и нет?

В его глазах появляется боль.

— Ты правда так обо мне думаешь?

Я молчу.

Он скрещивает руки на груди.

— Разве не я прикрывал твою спину все это время?

— Разве? — спрашиваю я, все еще с подозрением.

Гнев вспыхивает, заменяя боль. Он указывает на меня.

— Да. И твой отец был бы разочарован, увидев, что ты сомневаешься в моей верности, когда мы были так близки.

Я выпалил:

— Это ты говоришь, что были близки.

— Мы были близки, — настаивает он строгим тоном.

Я пристальнее изучаю его и спрашиваю:

— Тогда почему моя мать тебя не знает?

Его глаза расширяются.

— Ты спрашивал её обо мне?

Я качаю головой.

— Нет.

— И правильно. Ей не нужно знать. И тебе не стоит её спрашивать.

— Почему это?

— Потому что не стоит вовлекать маму в дела, в которые ей не следует вмешиваться, — утверждает он.

— То есть в книге ничего такого, о чём знала бы мама? Мой отец никогда даже не заикался обо всем этом? — спрашиваю я, не в силах поверить, и хватаю книгу.

Он колеблется.

Холодок пробегает по моей спине.

— А. Значит, есть что-то, о чем она знает?

Он пожимает плечами.

— Я не знаю, что происходит в браке.

Я усмехаюсь.

— Правда? Странно, почему-то кажется, ты многое знаешь о моём.

Он морщит лоб.

— Нет, не знаю, сынок.

Я молча сверлю его взглядом.

Он сдаётся первым:

— Вот правила. Вам с Зарой нужно выучить их наизусть. Их написал твой отец. У каждого закона есть причина, и будут моменты, когда эти правила вступят в силу. И однажды вы поймёте, зачем они нужны.

— Снова загадки, — огрызаюсь я.

— Я тебя обидел, дружище? — спрашивает он.

Я просто смотрю на него.

Он добавляет:

— Кажется, ты сегодня на меня зол.

Я думаю о его вопросе, затем вспоминаю все свои взаимодействия с ним. У меня нет причин злиться на Бёрна. Поэтому я извиняюсь.

— Мне жаль. Ты просто застал меня в неподходящее время.

— Правда? — Он смотрит на мое полотенце и отступает, ухмыляясь. Он говорит: — Извини. Ладно, сынок, наслаждайся медовым месяцем, пока можешь.

— Пока могу? — переспрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Конечно. В начале все трахаются как кролики. Потом жизнь вмешивается.

Я выпятил грудь, заявляя:

— Мой член не сдастся.

Веселье наполняет его глаза. Он усмехается.

— Надеюсь, ты единственный человек, который может подтвердить это утверждение, сынок. Если у тебя есть какие-то вопросы, дай мне знать. — Он поворачивается и уходит.

Я смотрю на книгу. Обложка чёрная, с тиснением черепа и цветов в золоте.

Открываю её, пролистываю страницы, затем закрываю дверь.

Зара выходит с полотенцем на голове и в шелковом халате, спрашивает:

— Кто это был?

— Бёрн.

Она склоняет голову.

— Кто такой Бёрн?

У меня внутри все оборвалось. Я понимаю, что никогда не говорил с ней о Бёрне. Она, должно быть, не знает, кто он.

Она вздыхает.

— Шон, только не говори, что ты опять собираешься от меня что-то скрывать. Нас обоих посвятили в Преисподнюю. Между нами не должно быть тайн.

Я колеблюсь.

Ее голос становится суровым.

— Шон, мы женаты. Из всех людей на свете только между нами не должно быть секретов.

Она права, решаю я.

— Бёрн, человек из Преисподней. Он утверждает, что был лучшим другом моего отца. Но мама его не знает.

Зара округляет глаза, а затем спросила:

— Ты ее спрашивал?

Я качаю головой.

— Нет. Но он сам сказал, что она не знает, и мне не следует ее спрашивать.

Зара спрашивает:

— А ты уверен, что он говорит правду?

— Нет, — признаюсь я.

Она закусывает губу, затем указывает на книгу.

— Что это?

Я сажусь за стол и отодвигаю стул.

Она садится рядом со мной.

— Он говорит, что это законы Преисподней, созданные моим отцом.

Зара потирает руки и сияет.

— Ооо, это должно быть интересно!

Я усмехаюсь.

— Ты сумасшедшая.

— Почему это?

— Не знаю. Есть вещи, от которых у меня внутри всё переворачивается, а ты превращаешь их в забаву.

— Ну, лучше знать, чем не знать, не так ли? — Она выгибает брови.

— Я не знаю. Так ли это?

— Думаю, да, — отвечает она и открывает обложку. Драматичным тоном зачитывает: — Добро пожаловать в Преисподнюю. Главная цель, занять место за столом. Каждый уровень представляет собой испытание, и только самые смелые и достойные могут занять место, которое им предназначено.

Я делаю глубокий вдох.

Она бросает на меня взгляд и дразняще шевелит бровями:

— Ты самый достойный и смелый?

— Без сомнения, — отвечаю я и быстро целую ее.

Она продолжает читать.

— Всегда будет 666 членов, у которых есть место за столом.

Я откидываю голову назад.

— 666?

— Ага.

— Разве это число не является знаком дьявола?

— И да, и нет. В Откровении это знак зверя, выходящего из моря, с семью головами и десятью рогами. Сказано, что он правит всеми народами и языками.

В моем животе просыпается беспокойство.

Она добавляет:

— Это символическая мировая политическая система.

— А я и не знал, что ты так осведомлена в истории символов, — поддразниваю я.

Она смеется, а затем говорит:

— Это также число ангела, представляющее духовное поощрение к переориентации. Мы часто сосредотачиваемся на тривиальных вещах, зацикливаясь на них до такой степени, что теряем из виду то, что действительно важно. Поэтому говорят, что когда вы видите 666, это ангел подталкивает вас переоценить ситуацию.

Я пристально смотрю на неё.

Она спрашивает:

— Что?

— Откуда ты всё это знаешь?

Она пожимает плечами.

— Мне просто интересно. Но в этом есть смысл, почему твой отец выбрал именно это число.

Я приподнимаю брови.

Она добавляет:

— Он соединяет обе идеологии.

Я в замешательстве спрашиваю:

— Как это?

— Ну, если он действительно хотел объединить враждующие семьи, то ему бы понадобилась новая политическая система, чтобы управлять семьями как единым целым. И, возможно, он думал, что плохие вещи происходят из-за того, что семьи утратили из виду то, что важно, и сосредоточились на тривиальных вещах. Я не знаю. Просто для меня это имеет смысл, — утверждает она.

Я обдумываю ее слова, а затем хвалю:

— Ты действительно очень умная.

Она хлопает глазами, сияя.

Я показываю на книгу.

— Что еще там написано?

Она продолжает:

— Запомните эти законы. Они — правила, которые будут вас направлять. Поначалу они могут показаться бессмысленными, но каждый из них призван защитить вас и ваших близких. Каждый из них гарантирует ваше выживание. Соблюдение их создаст мир во всей Преисподней и, в конечном итоге, за его пределами. Подпись: Шон О'Мэлли, Основатель.

Я касаюсь подписи отца, и по коже бегут мурашки, представляя, как он держал эту книгу и писал в ней. Я отворачиваюсь, когда в горле встает ком.

Зара кладет руку мне на бедро.

— Шон, ты в порядке?

Я делаю глубокий вдох и киваю, признавая:

— Да, но иногда это тяжело. Я так долго пытался похоронить воспоминания об отце. Хотел быть похожим на него, помнить его, но в то же время не хотел... Если это имеет смысл.

На её лице появляется сострадание. Она спрашивает:

— Может, нам стоит сделать перерыв?

Я качаю головой.

— Нет. Продолжай читать.

Она возвращается к книге, переворачивает страницу и объявляет:

— Всегда будет 666 членов, которые имеют место за столом. Откровение 13 относительно 666: Математические результаты «упоминания имени Бога напрасно» и «изменения времен и законов» требуют, чтобы за столом всегда было 666 членов, если только не произойдёт неостановимое нарушение баланса. В таком случае место должно быть заполнено на седьмую луну.