— Подожди.

Я бросаю на него взгляд. Он протягивает руку.

— Дай мне бриллиант.

— Я думал, мне нужно взять его с собой, — говорю, оправдывая своё участие в этом фарсе.

— Нет. Мы принесём кольцо её размера, когда придёт время произносить клятвы.

Клятвы.

У меня переворачивается живот.

— Давай быстрее. У меня не так уж много времени, — говорит он, нетерпеливо сгибая пальцы.

Я отдаю ему кольцо. Он кладёт его обратно в коробку и захлопывает крышку.

Я уставился на коробку.

— У тебя серьезно просто лежит куча колец для всех двенадцати женщин?

Он кивает с серьёзным лицом.

— Да, мы знаем все их размеры. Всё должно быть готово к сегодняшней ночи. Это особенный день, и он совпадает с полнолунием, так что это вдвойне особый момент.

— Причём тут полнолуние? — спрашиваю я.

Ностальгия озаряет его лицо.

— Твой отец любил полнолуние.

Это странное чувство в животе снова терзает меня. Я сжимаю челюсти.

Бёрн смотрит на часы. В его глазах вспыхивает азарт, голос становится возбуждённым.

— Время пришло. Когда войдёшь в комнату, сразу ищи рыжую. Убедись, что она выберет тебя.

— А что, если я хочу выбрать другую? — спрашиваю, хотя не собираюсь участвовать в этом безумном спектакле.

Глаза Бёрна сужаются.

— Ты не можешь выбрать другую. Рыжая — твоя.

— А что, если мое внимание привлечет кто-то другой?

Его тон становится суровым.

— Не понравится. Это должна быть рыжая. Твой отец уже пообещал её тебе. Это твоя судьба.

— Пообещал кому?

— Её родителям. А они пообещали твоему отцу, что она будет твоей.

— А как же моя мать? — спрашиваю я.

В ответ — молчание.

Я хмурюсь.

— Я не буду вечно молчать, сынок, — произносит он.

Если бы кто-то другой назвал меня «сыном», я бы тут же осадил его. Не знаю, почему позволяю это ему, но оставляю без комментариев.

Он хлопает меня по плечу.

— Пошли. Время пришло.

Часть меня хочет развернуться, уйти и не вляпываться в этот фарс, но я по-прежнему хочу попасть в Преисподнюю. Если это был секретный мир моего отца, значит, я должен быть его частью. Я уверен в этом.

И я хочу узнать всё, что он задумал. Я знаю, что на это есть причина. Он не смог довести дело до конца, но, если это его замысел, разве я не должен сделать это за него?

Но жениться? Особенно на этой рыжеволосой, кем бы она ни была? Мне плевать на её родителей.

Бёрн ведёт меня дальше по тёмным коридорам, и, когда мы заходим за последний поворот, я слышу музыку с глубокими раскатами барабанов. В ней есть что-то жуткое. Она настолько мощная, что у меня пробегает дрожь по спине.

Он подходит к двери, кладёт руку на ручку и, посмотрев на меня, предупреждает:

— Обязательно выбирай рыжую.

Я не отвечаю.

Он открывает дверь и жестом приглашает меня войти.

Я делаю три шага и замираю.

Мы находимся под открытым небом. Здесь тепло, и мы в огромной арене. Небо чистое, усеянное звёздами и полной луной, но оно выглядит так, будто до него можно дотянуться рукой.

Как и на подпольном бое, людей повсюду. Но в этот раз нет хаоса. Мужчины одеты в смокинги и маски в виде черепов. Их дизайн тот же что и у клейма.

Женщины облачены в розовое с головы до ног. Их усыпанные драгоценными камнями маски похожи на ту, что носила та женщина на бое. Их вечерние платья без бретелек имеют глубокие вырезы спереди, открытые спины и разрезы до самых бёдер. Их шпильки украшены бриллиантами.

Толпа стоит плечом к плечу, как на распроданном мероприятии. Женщины держат свечи. Мужчины: длинные деревянные факелы, огонь которых устремляется в небо. Розовая ковровая дорожка тянется по всем проходам, ведущая к огромной сцене.

Двенадцать женщин стоят в ряд, отвернувшись от толпы. Они облачены в белое кружевное бельё. К их «платью» прикреплены длинные шлейфы, а лица скрыты фатой.

— Пора, сынок. Что бы ты ни делал, не оставайся без невесты, — предупреждает Бёрн, указывая на сцену.

Моё сердце колотится всё быстрее, в такт барабанному ритму. Я двигаюсь вперёд и замечаю, что другие мужчины тоже идут по проходам к сцене.

Я насчитываю двенадцать человек, и предупреждение Бёрна кричит в моей голове. До меня доходит, что для одного из нас это плохо кончится. Я не знаю, что именно его ждёт, но выяснять не хочу.

Я не собираюсь жениться ни на одной из этих женщин.

Но я не хочу оказаться последним и узнать, что случится с тем, кто останется без невесты.

Господи. Как мне выбраться из этого дерьма?

Я выберу невесту и найду способ не жениться.

Будет ли это вообще настоящая свадьба?

Я уверен, что нет.

А если да?

Мой проход заканчивается. Тринадцать розовых крестиков отмечают землю у края сцены, лицом к толпе. Мужчина указывает мне на тринадцатый, и я встаю на свое место, спиной к женщинам.

Когда все тринадцать мужчин стоят плечом к плечу, музыка затихает. Вперед выходит женщина в таком же платье, как у остальных, но ее маска украшена бриллиантами вместо розовых камней. Я понимаю, что это та самая женщина с подпольного боя.

Толпа скандирует:

— Валентина! Валентина! Валентина!

Она вскидывает руку в воздух, и арена погружается в тишину. Затем рычит:

— Сегодня у нас тринадцать мужчин. Один останется без невесты.

Толпа взрывается оглушительными криками. От этого зрелища кровь в моих жилах стынет. Их возбуждение напоминает мне ту самую подпольную битву, когда они так же ревели, когда мужчины умирали.

Предупреждение Бёрна снова и снова вертится у меня в голове.

Валентина заставляет толпу замолчать и объясняет:

— Вот как это будет работать. — Она проходит вдоль ряда мужчин, внимательно оглядывая нас сверху вниз. Когда доходит до меня, задерживается дольше, чем на остальных.

Я удерживаю ее взгляд, гадая, о чем она думает.

Она протягивает руку и кладет ее мне на щеку.

Волна холода пробегает по моей челюсти, спускается по шее и вонзается в сердце. Я сжимаю зубы.

Ее губы дергаются в ухмылке.

— Ах, ты пришел занять свое законное место. Но за стол нельзя сесть просто так. Твой отец не одобрял тех, кто не заслужил свое место.

Когти сомнений царапают мне внутренности. Хотел бы я, чтобы все перестали говорить об отце. Ненавижу, что они знают о нем больше, чем я.

Но он, причина, по которой я здесь. Я могу не понимать этот мир, но твердо намерен докопаться до сути.

Валентина ухмыляется.

— Полагаю, тебе уже сказали, кого ты должен выбрать?

Если я заговорю, то пошлю ее нахрен с этим браком. Но я думаю, что сейчас явно не подходящий момент для этого.

Она смеется.

— Ах, ясно. Ну что ж, да начнутся игры. — Она еще несколько раз проходит мимо нас, внимательно изучая каждого, затем снова останавливается передо мной и поворачивается к толпе. Вскинув руки вверх, она выкрикивает: — Кто готов к началу церемонии?

Толпа топает в унисон, пока не становится так громко, что у меня в ушах звенит от ритма. Темная музыка снова начинает звучать.

Валентина поворачивается к нам и заставляет толпу замолчать. Она сообщает:

— У вас есть две минуты, чтобы убедить невесту выбрать вас. Если она этого не сделает — вы выбываете. Если останется несколько незанятых мужчин, они тоже выбывают. Если невеста не выберет жениха, то сможет избежать свадьбы, но только до следующего раза. Тогда мы выберем ей супруга сами.

Меня охватывает ужас. Я не понимаю, как мой отец мог когда-либо это одобрить.

— Мне жаль тех из вас, кто не сможет завоевать свою невесту, — громко заявляет Валентина.

Раздается звук рога, и наступает момент, когда все замирает.

Она смотрит на часы.

— Время пошло, мальчики.

И вдруг все понимают, что делать. Начинается хаос: мужчины бросаются к женщинам, многие начинают говорить одновременно. Кто-то хватает невест и ведет их вперед.