— Да нет тут никого, мы вдвоём. Я Саша Каменев. Сантей, помнишь? Мы с тобой и Алисой приехали в Горький на Волге. Я за рулём. Помнишь?

Он хмурился и смотрел в потолок, страшась повернуть голову в мою сторону.

— Алиса? Да-да, забирай Алису, она хорошая маруха! Только отпусти меня, только скажи, чтобы они все ушли.

Нужно его успокоить, иначе все мои потуги с наложением швов пойдут прахом.

Я где-то давно читал, что бесов не существует для обычных, нормальных людей.

А вот для шизофреников их виде́ния абсолютно реальны.

Я решил попробовать.

— Хорошо.

— Что хорошо? — Рашпиль всё ещё не смотрел в мою сторону.

— Я готов передать им твои слова. Что мне им сказать? Только обещай мне не дёргаться и не пытайся встать. Договорились?

— Лады. Скажи, чтобы они уходили. Скажи, что моё время ещё не пришло.

— Уходите, — я обернулся и обратился к невидимым посетителям сознания Рашпиля, — слышали?

По-видимому, мой призыв возымел действие. Непрошенные гости в сознании Рашпиля отступили. Он немного расслабился и теперь смотрел на меня.

— И этот тоже пусть уходит!

— Который?

— Матвей Костромской. Ты его знаешь.

— Уходи, Матвей. Его время ещё не пришло.

Мой Бог, он реально видел призраков. В бреду к нему являлись все те, кого он лишил жизни. Сущий ад на земле для наёмного убийцы.

Не этим ли объяснялось его безрассудное и агрессивное поведение в ресторане? Может, он принял официанта за одну из своих жертв?

Поэтому он кричал, что ему нельзя пить.

— Они ушли? — спросил я Рашпиля.

— Хрен их знает, как ушли, так и могут прийти обратно, — он уже трезвел и говорил спокойным голосом, — отвяжи меня.

А вот это фигушки. Я очень устал и хотел спать. Кто его знает, что взбредёт на ум этому беглому зэку в бреду. Вдруг он решит, что я один из его призраков.

— Нет, не могу. Терпи до утра, лучше постарайся уснуть. Я тебе наложил швы, если хочешь жить, то тебе нужно лежать смирно.

Как ни странно, но Рашпиль не стал протестовать и быстро согласился.

Улёгшись на единственной кровати, я быстро уснул. Хорошо выспаться мне не удалось, но даже несколько часов сна восстановили мои силы.

Рашпиль просыпался ещё пару раз, бредил, видел призраков, снова вспоминал иконы, успокаивался и, в конце концов, затих.

Наутро я не стал напоминать о ночных галлюцинациях.

Если говорить по-честному, то мне не хотелось снова видеть Рашпиля в таком состоянии.

Он заговорил первым, когда я встал и начал срезать его путы.

— Что было ночью? — в меня упёрлись два его неморгающих глаза.

— Как себя чувствуешь? Надо температуру померить и выпить антибиотик.

— Это ещё зачем?

Я протянул кружку с таблеткой.

— На всякий случай. В справочнике написано. Я не врач, и условия, как видишь, отличаются от стерильной операционной. Твой организм ослаблен, и ты легко можешь подцепить заразу. Надо пить, чтобы не было осложнений. Есть хочешь?

— Нет, от одной мысли о еде воротит.

— Это хорошо, потому что со жратвой тут у хозяев не очень.

— Так что было ночью? — с тревогой во взгляде спросил мой пациент.

— Операция прошла успешно, — я поднёс к сидящему на столе Рашпилю ванночку с бинтами и извлечённой пулей, — будешь забирать?

— Зачем?

— Ну хрен его знает, талисман, что ли. Что нас не убивает — делает нас сильнее.

— Насчёт сильнее не знаю, а вот больнее — точно. Руку и плечо конкретно ломит.

Он попытался отвести локоть в сторону и тут же скривился от боли.

— Выбрасываю? Я пулю для тебя держал.

— Давай сюда, на шею потом повешу, — Рашпиль забрал деформированный свинец и положил в карман брюк здоровой рукой, — подсобишь с рубашкой?

— Насколько я понял, тебе повезло. Кость почти не задета, — я помог ему надеть рубашку, которую нашёл в гардеробе у хозяев домика, — одежда нужна новая. Старую сжёг, она вся в крови была.

— Какие планы?

— Это я у тебя хотел спросить. Как будем Алису искать?

— Для начала надо понять, кто были эти вчерашние уроды.

— Могу позвонить в Москву, связному Комиссарова и попробовать разобраться через них. Мне всё равно в город нужно.

— А чего там в городе? — Рашпиль смотрел на меня с подозрением.

— Продукты, бензин. Нужно попробовать привести машину в порядок. А то она у нас как решето. Вся в дырочку. Не стоит так ездить и привлекать внимание.

— Чё, вместе поедем?

— Тебе лучше полежать и восстановиться, неизвестно, будет ли завтра такая возможность. Ты не переживай, если бы я хотел тебя сдать, давно бы сделал это на постах ГАИ.

— Да я не переживаю. Чё ты, Сантей. Просто кумекаю, как лучше.

— Если очень хочешь, то поехали. Но тут меньше вероятности подцепить инфекцию и получить осложнение.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что всё же мне лучше ехать одному.

Можно было попробовать «вытряхнуть» информацию из человека, который передавал Рашпилю информацию по телефону, но он наотрез отказался отпускать к нему меня одного.

Мой звонок Марго ввёл её в какой-то ступор. Она вроде как и не ожидала, что я буду звонить.

Я предусмотрительно не стал рассказывать о последних событиях: перестрелке и о том, что мне пришлось доставать пулю из Рашпиля.

Она ничего не смогла пояснить по людям, к которым поехал Рашпиль, но пообещала уточнить у Комиссарова и передать дальнейшие инструкции. Я должен был ей перезвонить через два часа.

Всё это выглядело более чем странно, и я решился подстраховаться и позвонил в Москву своему другу Серёге. Его невеста Юлька работала в МУРе на Петровке.

Она была свойской девчонкой и уже не раз мне помогала по дружбе.

Конечно, мало надежды на то, что у них есть данные на агента КГБ, но других знакомых в МВД, которым можно было доверять в подобных случаях, у меня не было.

— Серёга, здорово. Это я.

— Саня! Здорово, куда пропал?

— Серж, мало времени. Потом объясню. Слушай внимательно. Спроси у нашей с тобой невесты, что она может разузнать про Сергея Петровича Решетникова. До последнего времени он находился в Оренбурге в длительной предварительной командировке по её ведомству.

— Так, понял.

— Когда тебе перезвонить? Я в другом городе с почтамта тебе звоню. Это очень важно.

— Ну давай, часика через полтора. Она как раз на обед пойдёт, я договорюсь с ней подъехать и перекусить.

В зале толпилась очередь, помещение имело специфический запах.

Нет-нет, нечистотами не пахло, но это был малоприятный аромат особого советского быта и потных тел, который встречался только на переговорных пунктах.

Я поспешил выйти на улицу.

У меня образовалось свободное время для того, чтобы заняться машиной.

Масштабы бедствия оказались не такими уж критическими, как мне казалось поначалу. Лобовое и правая пассажирская дверь.

Деньги у меня имелись. Гонорар за поездку, выданный Рашпилем перед перестрелкой.

В родном городе, где производились Волги, найти запчасти не так уж сложно. Я быстро узнал у таксистов, что в районе железнодорожной станции Горький-Сортировочный есть чёрный рынок.

Единственная проблема — время. Рынок функционировал с четырёх до шести утра. И в тот день я уже на него не попадал.

— А чего в такую рань-то? — удивился я, спрашивая мужика лет пятидесяти.

Таксист в форменной фуражке-восьмиклинке, которые уже давно не носили в столице, мотнул головой, дескать «что за странный вопрос».

Не глядя на меня, он перевернул газетный лист, вздохнул, словно объяснял азы жизни нерадивому первокласснику.

— Милый мой, рынок работает, пока милиция спит, вот даёшь!

— Спасибо, отец.

— Не за что, — он и дальше не дослужил меня взглядом.

— Ещё вопрос, последний: где можно разжиться бензинчиком экстра?

— Талоны есть?

— Есть кое-что лучше талонов, — я приоткрыл карман и показал несколько крупных купюр.

Через час у меня был залит полный бак и две канистры.