Серьёзный и мощный соперник — я бы с таким вовсе не хотел бы повстречаться на ринге.

Он выбросил двойку, от которой мне чудом удалось увернуться. Я отступал, сохраняя дистанцию. О том, чтобы схлестнуться в ближнем бою или побороться, речи идти не могло.

Я не настолько безрассуден, как он, поэтому схватил кусок полудюймовой трубы, валявшейся неподалёку.

Бандит был тяжелее меня килограмм на тридцать. Его нисколько не пугал кусок ржавого железа в моих руках. А зря.

Он сделал попытку дотянуться до меня довольно длинным правым. Это было ошибкой. Скорее посчитал, что я из страха случайно разрываю дистанцию.

Отскочив в сторону, я нанёс удар снизу на отходе. Что-то типа апперкота трубой. А потом тут же короткий наотмашь от себя в челюсть ниже уха.

Неприятный звук. Спортсмен просто рухнул.

Сердце колотилось, и я, не теряя ни секунды, на автомате побежал к входу в здание.

Я твёрдо намерен спасти девушку — даже если мне ничего не светит с ней. Пусть она приходила ко мне ночью по приказу урки, пусть она не говорила всей правды. Я не мог её бросить.

Да и этого урода тоже. Я не испытывал к нему сочувствия или других добрых человеческих эмоций. Но всё же мы были одним экипажем несколько дней. Между нами возникала не дружба, а… как бы это выразить? Боевая спайка? Я к нему, подлецу, привык, что ли…

К тому же в этой ситуации, кроме себя, он мог надеяться только на меня.

Не зря же он упомянул покойного Авдея. Как бы это глупо ни звучало, я надеялся, что Авдей действительно покойник. Что Рашпиль хотя бы про него не врал.

Вбежав в коридор, я остановился. Непонятно, куда идти — направо или налево? Здание скорее конторское, тусклый свет освещал только левый проход со множеством дверей.

Я прислушался. Но, как назло, стояло гробовое безмолвие. Или они все ушли вместе с девушкой и беглым уркой, или затаились. Они вполне могли наблюдать происходящее на улице из укрытия.

Время, время, время… Я повернул направо, в тёмную часть, и, аккуратно ступая по дощатому полу, почти по-кошачьи приблизился к первой двери.

Под ногой противно скрипнула половица. Пришлось остановиться. Я приложил ухо к двери. Тишина.

Стал продвигаться дальше в темноту и чуть не навернулся, наткнувшись на стоящий в коридоре письменный стол. Столкновение наделало немало шума. Если в этой части здания меня поджидали, то очевидно, что я себя выдал.

Я замер в ожидании и оглянулся в направлении слабоосвещённого коридора, но ничего по-прежнему не происходило.

Каналья, с самого начала пошёл не в ту сторону!

Теперь в противоположном конце коридора я видел ещё одну дверь, ведущую наружу. Она, в отличие от первой, выходила с торца здания. Мы подъехали к фасаду, поэтому нам не было видно второго выхода.

Немного подумав, я решил, что в здании никого нет. Скорее всего, Алису и Рашпиля вывели через дальний выход.

Я поспешил в ту сторону, стараясь не шуметь и не привлекать внимания.

Добравшись до двери, я попробовал её медленно отворить. Но она не поддавалась. Значит, заперта снаружи.

В этот момент мне показалось, что я услышал вдали с улицы женский голос, принадлежащий моей спутнице:

— Пожалуйста, не надо.

Я дёрнул дверь сильнее — двойные створки едва поколебались, но по-прежнему были заперты.

Я сделал шаг назад, раздумывая, как мне быть дальше. Снова попробовал открыть ближайшую дверь, ведущую в помещение в коридоре. На этот раз не заперто.

Я метнулся к окну и попытался определить, откуда донёсся голос. Правее, чуть поодаль, были насыпаны высокие горы щебня — видимо, на предприятии шло строительство.

Тусклый прожектор частично освещал территорию. Щебень был более-менее виден, а вот всё, что за ним, скрывала густая вечерняя темень.

Вдруг мне показалось, что я вижу вереницу качающихся человеческих теней.

Нужно бежать. Я рванул обратно к выходу.

Так, стоп. Оружие!

Багажник «Волги» не заперт. Я повернул «собачку» и поднял крышку. Тайник. Ровно полсекунды я размышлял — брать ли только ТТ или прихватить с собой «Браунинг».

У Рашпиля нет оружия — оба пистолета пригодятся. Выхватив их из тайника, я побежал в том направлении, откуда мне полминуты назад слышался голос Алисы.

Краем глаза я увидел тело первого мордоворота — он лежал в той же позе, что и прежде. А вот второго с раздробленной челюстью нигде не было видно. Хрен с ним, сейчас не до него — сунется, пристрелю. А что ещё делать?

Лишь бы успеть. Я побежал со всей мочи к кучам щебня мимо деревьев, срезая углы через кустарники, растущие у задника.

Через минуту я уже бежал по щебню. Путь в сторону, куда направлялись тени, был только один.

Теперь я не пытался соблюдать тишину. Я, конечно, не орал, но и заглушать шаги не было смысла. Это невозможно. Я всё время вглядывался вперёд, обшаривая взглядом пространство в надежде увидеть хоть кого-нибудь из тех, кого я пытался догнать.

Они ещё живы, убеждал себя я. Если бы с ними что-нибудь сделали, то седой со своей бандой уже шёл бы обратно.

За миллисекунду до хлопка мой глаз срисовал вспышку. Это был выстрел.

Моё тело тут же поменяло направление бега и буквально плюхнулось на живот. Показалось, что я слышу свист пролетающей пули.

Затем ещё один выстрел. Теперь я знал — расстояние между мной и стрелком метров пятьдесят-шестьдесят. Из пистолета далековато. Особо прицельно не постреляешь, особенно по движущейся цели.

Моя задача — заставить расстрелять его весь боезапас. Хрен его знает, сколько у него патронов. Может, обойма, может, две — вряд ли больше.

А ещё непонятно, один ли он. Всего их было шестеро. Двоих я вроде нейтрализовал. Ещё четверо. Точнее, трое. По-любому один останется с Рашпилем и Алисой.

Я досчитал до трёх, вскочил и, сгорбившись, побежал зигзагами.

Ещё два выстрела мимо перед тем, как я снова растянулся на щебне.

Теперь по мне стреляли двое. Определил по вспышкам.

Пули щёлкали рядом — это бодрило и заставило меня снова вскочить и бежать намного расторопнее.

Адреналин начал перехлёстывать через край. Я у них как на ладони, а они стреляют из темноты. Хотя это им не особо помогает.

Седой подобрал себе в банду идиотов. Они могли бы менять позиции — тогда мне было бы намного сложнее контролировать поле боя. Но оба стрелка палили, стоя рядом друг с другом и практически не перемещаясь.

Ложиться нельзя — дистанция метров тридцать. Могут и подстрелить. Я задыхался, но бежал к бетонному блоку, за которым можно было бы укрыться. Это моё спасение, моя земля обетованная, потому что за блоком — темнота.

— Сдохнешь ведь, пацан. Куда ты прёшь? — закричал мне один из стрелков и выпустил в мою сторону подряд три пули.

Но было поздно — я перепрыгнул через бетон и залёг, пытаясь отдышаться.

— Уходи, тебе заплатили. Ты своё дело сделал. Остальное не твоего ума.

Но я молча переполз дальше в темноту, ни на секунду не теряя из виду сектор, из которого по мне стреляли.

— За кого ты впрягаешься? Если бы не Матвей, то грохнул бы тебя Рашпиль. Такой уговор был.

А вот это уже интересно. Неужели? Ладно, сейчас это не важно. Я подполз, скрытый темнотой, поближе к стрелкам.

Мне казалось, что я стал различать их силуэты в темноте. Они стояли и смотрели в сторону бетонного блока, за которым меня уже давно не было.

— Выходи. Мы стрелять не будем.

Один вскинул пистолет и снова выстрелил. Вспышки было достаточно, чтобы я хорошенько прицелился.

— Бах-бах-бах!

Теперь ухал мой ТТ. Я вскочил, перебежал вправо метров на десять и снова упал.

Похоже, что я попал в одного из них. Или даже обоих. Теперь тел не было видно, зато я слышал стоны и ругательства, раздававшиеся сквозь хрип и стоны.

— С-с-с-у-к-а-а-а, угмммм! У нег-о-о-о ствол. Слышишь, Жорик? Жорик? Ммм. Жорик!

Но Жорик молчал. Видимо, Жорика с нами больше не было, а второй ранен.

— Саша, мы здесь! — послышался голос Алисы.