Варвара втащила клиента внутрь кабины. Женя тянул бойцов, прикрывая отход. Монах рванулся, но золотое свечение уже дрожало, как лампочка перед смертью. Его защита трещала по швам. И тут клиент, у которого от страха тряслись руки, решил выпендриться, схватил пистолет прямо у Варвары.

– Не смей! – рявкнул Женя.

Но было поздно. Эта тварь в костюме решила сорвать собственную эвакуацию во что быто ни стало! Грохот выстрелов разорвал воздух. Пули с рикошетом ударили в сияющее тело, срывая искры, и при этом, естественно, зацепили кабели-ограничители. Несколько нитей лопнули, как пережжённые струны.

Монах взревел, выгнувшись дугой, и сорвал остатки пут. Собственно, сделал ровно то, чего и добивался пиджаконосец.

Клиент завизжал будто только что не сделал всё чтобы усугубить ситуацию:

– Взлетай! Живее!

Вертолёт дёрнулся вверх. Женя метнул две шоковые гранаты, их вспышки на миг ослепили монаха. Но тот не сдался. Подбежал к краю крыши и прыгнул.

В воздухе его золотая протезная рука щёлкнула, выпуская Летающий Рукав Струящегося Облака. Металлический хлыст засвистел, целясь прямо в Варвару.

Женя успел лишь толкнуть сестру в сторону. Кабель вцепился в его ногу и с чудовищной силой вырвал его наружу. Мгновение – и он уже за бортом. Воздух хлестал в лицо, винты вертолёта грохотали над головой. Но в последний миг он сумел зацепиться за посадочные полозья.

– Женя! – Варвара крикнула, голос сорвался в истерике.

Монах тянул, не отпуская. Из его горла вырвался рык, словно зверь рвал добычу. На борту вертолёта бойцы открыли огонь, пули визжали в воздухе, но казалось – это не остановит чудовище.

А затем он подтянул себя к Жениному телу, прижавшись к нему, словно к живому щиту. Из правой руки монаха выдвинулся багровый Призрачный Клинок, пульсируя электричеством.

– Сволочи! – рявкнул он, глядя прямо в глаза остальным. – Даже если вы сдадите его мне, уже поздно! Никто из этого проклятого вертолёта не улетит живым!

Женя взглянул на Варвару. И, не колеблясь, отпустил полозья.

Женя Битаев и монах рухнули вниз вместе. Сколько бы силы ни таилось в монашеском теле, он не мог предугадать, что противник отпустится так легко, без колебаний, словно отрезав собственную судьбу ножом.

Название "Оперативная группа безопасности" было монаху знакомо, но он и подумать не мог, что за ним стоят безумцы, готовые без раздумий рвать себе жилы ради чужой миссии.

И мало того – падая, Женя не просто отпустил его, но ещё и умудрился вцепиться в руку монаха, чтобы тот не успел снова пустить в ход свой "Летающий рукав Струящегося Облака".

– Ты что, совсем рехнулся?! – хрипло рявкнул монах, пока ветер свистел в ушах.

– Хех…, – выдавил Женя и ухмыльнулся кривым ртом, будто сам себе бросил вызов.

Они рухнули с высоты, впечатавшись в асфальт с таким гулким треском, что прохожие на улице застыли с круглыми глазами. Кто-то вскрикнул, кто-то зажал рот ладонью.

– Спускайтесь! Живо! – голос Варвары разнесся эхом.

Услышав зов, пилот вертолёта резко дёрнул штурвал, собираясь снижаться, но в этот момент клиент – тот самый, что секунду назад едва не навлёк смерть на всех – завизжал, забившись в кресле, как крыса:

– Не смей! Не смей! Увозите меня отсюда! Быстрее!

Пилот замер, не зная, чьё слово весомее.

Тогда Варвара Бекетова вырвала из кобуры пистолет, холодно прижала дуло к виску клиента в дорогущем костюме и почти прошипела:

– Я сказала – вниз. Немедленно.

Клиент затрясся, у него побелели губы.

– Ты… ты что, спятила?! Я же заказчик!

– Да мне плевать на…, – начала Варвара, но договорить не успела.

Кто-то из своих – товарищ "Э" – бросился, скрутил её и повалил на пол вертолёта. Металл пола ударил в спину, воздух вылетел из груди.

– Успокойся! – рявкнул он. – Не вздумай делать глупости!

Варвара выгибалась, царапалась, билась головой о плечо, кричала в надрыве:

– Отпустите! Спуститься надо! Его надо спасать! Ещё чуть-чуть – и мы его потеряем!

Но остальные лишь переглянулись и, сжав зубы, связали её, чтобы не мешала.

Товарищ "Б" наклонился к ней, глядя прямо в глаза, произнёс жёстко и чётко:

– Женя – не очиститель Росы. Ты знаешь это лучше всех. С такой высоты не выживают. Не смей выбрасывать его жертву на ветер. Мы должны хотя бы довести клиента живым.

Варвара снова дёрнулась, но в ответ в её вену вонзили шприц. Мир поплыл, очертания размылись, и она уже не понимала – это от лекарства или от слёз, затуманивших глаза.

Под заброшенным зданием лежал Женя. Кровь булькала у него в горле, тяжёлыми хрипами вырывалась наружу, красными кляксами заливала асфальт. Неподалёку, словно рухнувший памятник, распластался монах.

Когда-то сестра обмолвилась: прыжок с крыши – не мгновенная смерть, а медленное, мучительное падение в ад боли. И теперь Женя узнал это на собственной шкуре. Удар за ударом ломал кости, каждый миг отдавался в теле дикой агонией. Он не умер сразу, но знал – часы его сочтены.

Когда он позволил компании одурачить себя? Когда поверил, что обязан быть героем? Ради этих сытых ублюдков, которые никогда не чувствовали голода и страха?

Нет. Это не был героизм. Это была глупость – отчаянная и слепая.

И всё же мысль, что Варвара спаслась, согревала в груди тусклый огонёк. Пусть хоть это станет оправданием.

Фух… кашель… ещё один…

Монах поднял голову. Глаза налились кровью, дыхание сипело, но он всё же поднялся на ноги. Вертолёт был уже далеко, лишь мигающий огонёк терялся в сером небе.

Он повернулся к Жене, который умирал рядом, и сквозь зубы процедил:

– Смельчак…. Тебе и правда хватило духу пойти на это?

"И он всё ещё жив?..

У Жени Битаева уже не осталось сил удивляться. Он только смотрел, как монах, пошатываясь и хромая, поднял с земли ружьё и приближался к нему, оставляя за собой крошечные брызги крови.

– Потерять жизнь из-за работы…, – прохрипел монах, его голос был похож на скрежет ржавого железа. – Какой же ты жалкий инструмент.

Женя поднял мутный взгляд на ускользающий вдали вертолёт. Он напоминал ему далёкую звезду – такую же недостижимую. Уголки его губ дрогнули, будто он хотел улыбнуться. Ответа он не дал.

Может быть, раньше он и был инструментом. Но не сегодня.

"Прости меня, сестрёнка..."

Хлопок.

***

Когда Варвара Бекетова открыла глаза, потолок над ней был белым и стерильным, пахло антисептиком. Она лежала в медицинском блоке компании. Хотелось верить, что всё это был сон – но реальность никогда не жалела её.

Начальник, сопровождаемый двумя угрюмыми охранниками, повёл её в морг. Там, среди холодного воздуха и металлического звона дверей, в ячейке холодильной камеры лежало тело её брата.

Женя.

Тело было переломано, словно куклу кидали с многоэтажки, но смерть настигла его не от падения. В лобовой кости зияла аккуратная дыра. Пуля.

Будь повреждения другими – хоть какой-то шанс сохранить его мозг существовал бы. Современная медицина многое умела. Но теперь – всё.

– Сожалеем, госпожа Бекетова, – ровным голосом проговорил начальник. – Мы направили вооружённую группу к месту боя. Нашли только останки одного из ваших коллег. Тела монаха нет. Мы сообщили о происшествии и назначили вознаграждение….

Варвара почти не слушала. Его выверенные слова звучали пустым шумом. Деньги, компенсации, слова соболезнования – всё это ничего не значило. Она потеряла брата, единственного, кто для неё был важен.

– Мне нужны данные. О клиенте в костюме. И об этом монахе, – тихо, но твёрдо сказала она.

– Сведения о монахе предоставим, – начальник слегка склонил голову. – Но, как вы знаете, данные клиента – под конфиденциальностью.

Её пальцы сами вцепились в ворот его пиджака, сжали ткань так, что та натянулась до хруста нитей.

– Мой брат погиб из-за этого ублюдка. А я даже имени его не знаю?!