- Мы справимся, - сказала она. - Ты видел их лица? Они нас зауважали.

Я улыбнулся уголками губ и издал тихое, одобряющее урчание. «Справимся. Куда мы денемся с подводной лодки».

Остаток дня прошел в сборах. Мы докупили патронов - на это ушла еще добрая часть наших споранов, но экономить на свинце - последнее дело. Купили еще консервов и пару мотков крепкого скотча. В Улье скотч чинит всё: от порванных штанов до сломанных конечностей.

Вечером, сидя в номере, я чистил свой «калаш». Руки делали привычную работу, а мысли были далеко. Завтра мы выйдем за стену. Снова. Но теперь мы не беглецы. Мы охотники. И я надеялся, что этот статус поможет нам прожить чуть дольше.

Катя сидела на подоконнике, глядя на ночной город.

- Знаешь, - сказала она, не оборачиваясь. - Я боюсь не тварей. Я боюсь подвести. Если я не увижу вовремя... если ошибусь...

Я подошел к ней, положил руки на плечи. Развернул к себе. Посмотрел в глаза. И медленно, четко постучал себя кулаком по груди, в области сердца. «Я здесь. Я прикрою».

Она улыбнулась, слабо и благодарно.

- Спасибо, Молчун.

Мы легли спать рано. Завтрашний день обещал быть долгим. А в кармане моего рюкзака, завернутый в тряпицу, лежал мой главный козырь. Тот самый гвоздодер, который уже попробовал вкус элитной крови. Завтра он снова пойдет в дело.

Будильник на телефоне Кати сработал в 04:30. Я открыл глаза за секунду до первого сигнала - внутренний таймер, выработанный месяцем жизни в лесу, работал надежнее электроники.

В номере было темно и прохладно. Катя завозилась под одеялом, сонно простонала что-то нечленораздельное, но встала сразу. Никаких «ещё пять минуточек». В Улье пять минут лишнего сна могут стоить жизни, и она это уже усвоила.

Я сел на краю кровати, разминая шею. Хрустнуло громко, в пустой комнате звук показался выстрелом. Тело чувствовало себя отлично. После двух дней на нормальной еде и под присмотром Тени серая хворь, если это можно так назвать, перестала меня беспокоить. Сила бурлила в мышцах, требуя выхода.

Мы собирались молча, в темноте, не включая свет, чтобы не привлекать внимания с улицы. Привычка.

Я проверил свой «калаш». Старый, потертый, с царапинами на прикладе, но механизм смазан и работает как часы. Три запасных магазина в разгрузку. Нож в ботинок. Топор на пояс. Гвоздодер - мой любимый «ключ от всех дверей» - в петлю на рюкзаке.

Катя проверяла аптечку. Она теперь наш штатный медик, хотя знания у неё пока на уровне «замотать и вколоть обезбол».

- Готов? - шепотом спросила она, затягивая шнурки на новых треккинговых ботинках.

Я кивнул и показал на дверь. «Погнали».

Утренний Новый Свет встретил нас сыростью и туманом. Фонари уже погасли, но солнце ещё не вышло, и город тонул в серой предрассветной хмари. Улицы были пусты, только редкие патрули лениво шагали вдоль стен.

В гаражном секторе «Ц» жизнь уже кипела. Дизельный выхлоп здесь заменял кофе.

«Тигр» стоял посреди бокса, готовый к выходу. Машина внушала уважение - бронированная капсула на колесах, способная проломить кирпичную стену. На крыше, в поворотной турели, чернел ствол «Корда». Серьезный аргумент в любом споре.

Бурый курил у ворот, о чем-то переговариваясь с Глорией. Штопор, гремя инструментами, проверял крепление запаски на корме.

Увидев нас, Бурый выбросил окурок и глянул на часы.

- 04:55. Точность - вежливость снайперов и выживших. Хвалю.

Я молча кивнул в знак приветствия. Говорить не хотелось, да и нечем. Вместо «доброго утра» я издал тихое, приветственное урчание, больше похожее на работу двигателя на холостых.

Глория, женщина со шрамом, криво усмехнулась, поправляя лямку своей снайперской винтовки.

- Звучишь как мой кот, когда жрать просит. Только тот весит пять кило, а ты чуть побольше. Жутковато.

Катя выступила вперед, сразу занимая позицию моего голоса.

- Мы готовы. Снаряжение своё, сухпай на сутки. Какие вводные?

Бурый подошел к капоту «Тигра», хлопнул ладонью по броне.

- Вводные простые. Едем на «Склады». Это двадцать кэмэ на северо-запад. Бывший логистический центр какой-то торговой сети. Кластер свежий, но уже начал заваниваться.

Он развернул карту, ткнув толстым пальцем в точку, обведенную красным маркером.

- Нам нужен ангар номер четыре. По информации от разведки, там был склад спецодежды и инструмента. Генераторы, бензопилы, сварочные аппараты. Всё, что нужно стабу.

- А твари? - спросила Катя.

- Твари будут, - вмешался Штопор, спрыгивая с бампера. - Склады - это лабиринт. Там эхо гуляет, хрен поймешь, откуда рычат. Плюс вокруг болота, оттуда любят лезть всякие земноводные уродцы.

Бурый зыркнул на него, призывая к тишине.

- План такой. Подъезжаем к периметру, глушим мотор. Дальше идем ножками. Шум там не нужен. Я иду первым, Штопор замыкает. Вы, двое, - он ткнул в нас пальцем, - в середине. Девчонка работает радаром. Если чуешь кого - даешь знак. Голосом не орать, договорились?

Катя кивнула.

- Молчун, - Бурый посмотрел мне в глаза тяжелым взглядом. - Твоя задача - прикрытие Кати и контроль периметра. Если вылезет что-то крупнее бегуна - работаешь своим даром. Сбиваешь темп, путаешь, тормозишь. Убивать будем мы. Не геройствуй. Понял?

Я показал большой палец. Понял. Я не герой, я наемник за пять процентов.

- По машинам! - скомандовал Бурый.

Внутри «Тигра» было тесно, пахло оружейным маслом и старой кожей. Я занял место у левого борта, напротив Глории. Катя села рядом со мной.

Двигатель взревел, машину качнуло. Мы выкатились из гаража, проехали КПП, где сонный охранник даже не стал смотреть наши пропуска, просто махнул рукой - машину Бурого тут знали.

Когда за нами закрылись внешние ворота стаба, отсекая безопасный мир от остального Улья, я почувствовал привычный холодок в животе.

Мы снова снаружи. Снова в игре.

Дорога была разбитой, но «Тигр» глотал ямы с равнодушием танка. За бронированными стеклами мелькал лес - серый, угрюмый, бесконечный.

Я смотрел в бойницу, держа палец на спусковой скобе автомата. Мой дар, разогнанный утренним коктейлем с горохом, лениво сканировал пространство, но пока «эфир» был чист. Только фоновый шум самого леса.

- Долго ехать? - спросила Катя, стараясь перекричать гул мотора.

- Минут тридцать, если без сюрпризов, - отозвался Штопор с водительского места. - Дорога тут одна, но местами завалы. Придется объезжать.

Мы съехали с асфальта на грунтовку. Машину начало трясти сильнее. Лес подступил вплотную к дороге, ветки хлестали по броне.

Катя напряглась. Я видел, как она закрыла глаза, «включая» свой радар.

- Чисто, - прошептала она через минуту. - Пока чисто.

«Тигр» остановился в лесополосе, не доезжая метров триста до бетонного забора промзоны. Двигатель заглох, и на лес обрушилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающего металла.

- Приехали, - негромко сказал Бурый, открывая дверь. - Дальше ножками.

Мы выгрузились. Воздух здесь был другим. Если в лесу пахло сыростью и хвоей, то здесь, у границы кластера, отчетливо несло гнилью, машинным маслом и тем самым кислым душком, который ни с чем не спутаешь. Запах Улья.

- Порядок движения прежний, - скомандовал Бурый, проверяя затвор своего автомата - серьезного, тюнингованного «АЕК». - Я головной. Штопор замыкающий. Молодые - в коробочке. Глория, держишь сектор справа. Идем тихо. Стрелять только в крайнем случае. Если я говорю «земля» - падаете мордой в грязь и не отсвечиваете.

Я поправил лямки рюкзака, проверил, легко ли выходит топор из петли на поясе. Катя встала рядом, её лицо было сосредоточенным, глаза полуприкрыты. Она «щупала» пространство.

- Ну? - спросил её Бурый.

- Периметр чист, - тихо ответила она. - За забором... много мелких огоньков. Бегуны. Они спокойны, бродят или спят. Но в глубине, ближе к центру... там что-то мутное. Я не могу разобрать. Словно туман.