Мейбелл осторожно прилегла на кровать в комнате дочери и стала с любовью смотреть на нее. Арабелла увлеченно играла с котятами, и Мейбелл то следила за тем, чтобы малыши не обижали друг друга, то сама принималась с ними играть. От этого занятия ее отвлек звук колес подъезжающей к дому большой кареты. Арабелла тоже услышала этот шум, и она быстро подбежала к окну, желая узнать, что за гость к ним пожаловал.

— Мама, какая большая и красивая карета! — восторженно закричала она, хлопая в свои маленькие ладошки. — Я никогда еще такой не видела!

У Мейбелл радостно замерло сердце в груди. Альфред, это Альфред наконец-то приехал к ней! Ее молитвы были не напрасны.

— Белла, приехал твой папа, — счастливо проговорила она, в упоении целуя свою обожаемую дочурку. — Покажи себя хорошей и воспитанной девочкой, чтобы он мог тобою гордиться.

— Конечно, мама, я постараюсь, — послушно кивнула головой малышка.

Мейбелл еще раз поцеловала ее и поспешила к себе, желая принарядиться. Как она жалела о том, что еще не родила своего второго ребенка. Но приезд любимого доказывал, что его чувства к ней серьезны и наличие огромного живота не смогут помешать их счастью.

По дороге ей встретилась Летти, и Мейбелл торопливо произнесла, обращаясь к девушке.

— Летти, помоги мне привести себя в порядок. Конечно, я сейчас выгляжу как слон, но ведь живот можно замаскировать, верно?

— Разумеется, миледи, я сделаю все возможное, — с готовностью произнесла ее верная горничная. — Для такого гостя как его светлость герцог Мальборо следует постараться выглядеть самым лучшим образом. Он ждет вас в гостиной.

Слова Летти словно окатили Мейбелл ушатом ледяной воды, и она ухватилась за плечо служанки, чтобы не упасть. Какой герцог, если она ждет Альфреда!

— Летти, ты ничего не путаешь? — растерянно пролепетала она. — Лорд Эшби не приехал?

— Нет, госпожа, приехал сэр Джон Черчилль, — озадаченно ответила горничная. — Больше никто из кареты не выходил.

Для Мейбелл свет снова померк. Она безразлично посмотрела на себя в зеркале, больше не испытывая интереса к своей внешности. Судьба здорово обманула ее, послав ей вместо любимого назойливого поклонника, от которого она была рада избавиться. Поэтому Мейбелл не стала прихорашиваться, поправив только свои волосы. Она очень подурнела от беременности, ее лицо стало одутловатым и покрылось желтыми пятнами. В волосах появилась седина, — переживания на плахе и прощание с жизнью оставили на ней свой след, но теперь молодая леди Уинтворт только радовалась тому, в какое страшилище она превратилась. Пора уже Джону Черчиллю понять, что их пути окончательно и бесповоротно разошлись.

Герцог Мальборо быстро поднялся с кресла, едва Мейбелл вошла в гостиную. Она зря надеялась на то, что ее непрезентабельный вид оттолкнет его от нее — Джон Черчилль по-прежнему смотрел на нее влюбленными глазами, видя в ней всю ту же юную красавицу, которая некогда пленила его воображение. Он припал долгим поцелуем к ее руке, что вовсе не смягчило Мейбелл. Она никак не могла простить ему того, что он приехал к ней вместо Альфреда Эшби, и тем самым причинил ей самое жестокое разочарование в ее жизни.

— Что привело вас ко мне, сэр Черчилль? — сухо спросила Мейбелл вместо приветствия.

— Дорогая Мейбелл, я давно желал встретиться с вами, и вот, обстоятельства позволили мне приехать в ваше поместье, — счастливо улыбаясь, сказал герцог Мальборо. — Вы же знаете, что я всегда испытывал к вам искреннюю и непреходящую любовь.

— Не понимаю, неужели в Лондоне не осталось прелестниц, и вы явились в провинциальную глушь гоняться за беременной женщиной, — раздраженно произнесла леди Уинтворт.

— Именно сейчас нужно гоняться за вами, моя красавица! Стоит вам родить, и вы тут же окажетесь в окружении толпы поклонников, среди которых трудно будет пробиться, — деланно сокрушенным тоном произнес прославленный генерал. — А сейчас, возможно вы оцените мою вам преданность.

— Вы напрасно приехали, милорд, — решительно произнесла Мейбелл. Теперь она опасалась, что новость о визите герцога Мальборо достигнет слуха Альфреда и будет им неверно истолкована. — Я покончила со всеми своими предосудительными связями и намерена вести добродетельную жизнь. Поэтому, прошу вас, покиньте мой дом, и никогда больше не навязывайте мне своего общества.

Лицо герцога Мальборо помрачнело. Мейбелл обнаружила такое безразличие к нему и к его чувствам, что он оказался не на шутку задетым. Осталось только еще одно неосторожное слово со стороны девушки, чтобы он разгневался по-настоящему.

— Леди Мейбелл, вы не совсем понимаете, в каком положении вы очутились, поэтому давайте кое-что уточним, — жестко проговорил он. — Ваша репутация погублена, на приличный брак вы больше рассчитывать не можете. Ваш так называемый жених, граф Кэррингтон, не желает ничего о вас слышать. Фактически вы разорены и все больше увязаете в долгах. Еще год-другой и вы останетесь без крыши над головой. А я предлагаю вам свое покровительство, и мое покровительство многое значит, — я являюсь вторым по значению человеком в стране после короля. Да вам просто необходимо жить со мной в согласии.

— Благодарю вас, но мне ваше предложение не подходит, — с холодной учтивостью сказала ему Мейбелл.

— Подумайте о своих детях! — воскликнул герцог Мальборо, все еще не теряя надежды добиться взаимности от непреклонной девушки. — Придет время и им понадобится влиятельный покровитель, который будет способствовать их светскому успеху.

— Моим детям не принесет счастья благополучие, купленное ценой позора их матери, — отрезала возлюбленная графа Кэррингтона, желая поскорее избавиться от незваного гостя. — Вы в самом деле полагаете, сэр Черчилль, что меня можно купить за деньги⁈

— Мейбелл, если бы я не был женат, то я, не задумываясь, предложил бы вам свою руку и сердце, — сокрушенно произнес герцог Мальборо. — Но я обещаю вам, что если вы примите мое предложение, то не пожалеете об этом. Вы и ваши дети будете окружены богатством и роскошью, в свете никто не посмеет косо взглянуть на вас, иначе им придется иметь дело со мной.

— Да я лучше буду нищей, чем соглашусь стать вашей любовницей, — с презрением ответила Мейбелл. — Слыть фавориткой короля не зазорно — это дело всегда считалось службой Короне, но быть вашей шлюхой, нет, такого позора я не снесу.

— Я вижу, вы намеренно ищете всякие поводы, лишь бы избежать близости со мной, — влиятельный герцог разгневался уже не на шутку. — Хорошо, вы сами выбрали свою участь. Теперь вы со своими детьми сгниете в провинциальном болоте, и никто не придет вам на помощь. Двери всех столичных домов будут закрыты для вас, а люди, которые станут вашим друзьями, станут моими врагами, которых я буду преследовать, пока они не откажутся от всякого участия к вам. Прощайте, леди Уинтворт!

Мейбелл ничего не сказала герцогу Мальборо в ответ, и он, не поклонившись ей, вышел из гостиной. В следующую минуту раздался мощный раскат грома, заставивший обреченную на бедность и прозябание молодую женщину сильно вздрогнуть.

«Ну почему, когда все плохо, всегда идет дождь!» — с тоской подумала Мейбелл. В ее душе окончательно погасла надежда на то, что ее жизнь переменится к лучшему, роковой визит герцога Мальборо, сделавшегося ее смертельным врагом, забрал остатки ее оптимизма. Девушка подошла к окну и увидела, как Джон Черчилль садится в свою карету — несмотря на разразившийся сильный ливень, он не пожелал переждать непогоду в доме, где с ним обошлись столь пренебрежительно. Мейбелл почувствовала сильную боль в низу живота, а также жидкость, потекшую по ее ногам. Столкновение с герцогом Мальборо и связанное с ним сильное волнение сделало свое дело — у нее начались роды. Девушка хриплым голосом позвала на помощь, и вбежавшая Летти осторожно довела ее до постели.

Через три с половиной часа Мейбелл родила крепкого здорового мальчика. Как все истинные Стюарты он оказался смуглым и черноглазым, и согласно желанию отца младенца — короля Якова — священник окрестил его Карлом. Отошедшая от родов Мейбелл испытала такую всепоглощающую нежность к сыну, что все ее беды отодвинулись куда-то так далеко, что она даже не вспоминала об их существовании.