Страйкер коротко хмыкнула:

— В этой женщине чего‑то не достаёт. Что вы о ней думаете?

Морган развёл ладонями:

— Она — загадка.

— Это всё?

Он пожал плечами:

— Настоящая закрытая книга.

— Хорошо. Дальше. Отчёт о вскрытии Асперна уже готов?

Морган, казалось, с облегчением вернулся на твёрдую почву:

— Да. Ничего неожиданного. Два ранения: одно в нижнюю челюсть — разрушило ствол мозга; второе в грудину — перебило сердце и позвоночник. Любое из них смертельно.

— Обе пули попали, когда он стоял?

— Да. Траектории почти идентичны по углу.

— У Лоринды, выходит, твёрдая рука и быстрый палец на спуске.

Морган промолчал.

Страйкер отложила ручку, упёрла локти в стол, переплела пальцы и коснулась ими лба. В ином случае это напоминало бы молитву; у неё — напряжённую концентрацию.

После паузы она опустила руки, откашлялась:

— Ладно. Думаю, на этом можно поставить точку. Сделан разумный вывод на основе существенных прямых и косвенных улик. Чандлер Асперн — «ларчфилдский убийца» — застрелен при нападении на потенциальную четвёртую жертву. И так далее. Шеф, подготовьте и озвучьте это заявление. Конец запутанной истории. Конец медийному цирку. Правосудие восторжествовало.

Морган, улыбаясь, откинулся на спинку и посмотрел на Кармоди:

— Мартин, рассчитываю на твоё мастерство — похороним этого монстра окончательно.

Кармоди потёр ладони:

— С превеликим удовольствием.

Позже, в кабинете, наедине с Гурни, радостный подъём Моргана от внезапного финала дела сменился его обычной тревожностью.

— Ты был на редкость молчалив на встрече, — заметил он.

Гурни пожал плечами:

— Мне нечего было добавить — уж точно ничего такого, что помогло бы тебе быстрее добиться от Страйкер нужного решения.

Морган посмотрел с беспокойством:

— Тебя что‑то смущает в этом выводе?

— Я не всё понимаю.

— В этом есть логика.

— Более или менее.

— Мы уходим от тяжёлого суда, правовых ловушек, от того, чтобы адвокаты защиты разнесли наши процедуры и выставили всё наизнанку.

— Верно.

— Но ты чувствуешь незавершённость?

— Понятия не имею.

Морган неопределённо кивнул.

Гурни спросил:

— Как Селена?

— Не знаю. Давай уточним.

— Хорошая мысль.

Морган сменил тему:

— Ты говорил Барстоу просмотреть дорогу у дома Селены на предмет банок, бутылок?

— Насколько помню, это была её идея.

— Так вот: её люди нашли банку с чётким отпечатком большого пальца — принадлежит некоему Рэндаллу Флеку. В послужном списке — пьянство, нарушение порядка, домогательства, нападения и прочее. Поскольку тара лежала у обочины общего пользования, а следы грязи на шинах его мотоцикла обнаружили не только на территории Карсенов, прямой связи с нападением не вышло. Зато мы прижали его за хранение трёх незарегистрированных пистолетов и полностью автоматического «Узи». Ещё конфисковали огнемёт. Представляешь? Но он, оказывается, абсолютно легален, без всяких бумаг, так что в итоге Флек его вернёт. Пока держим всё это вместе с остальным оружием в нашем хранилище улик.

— Есть связь с Гантом?

— В правах указан адрес лавки в Бастенбурге, арендуемой «Церковью Патриархов». И сам Гант внёс за него залог, как только судья назначил сумму вчера днём. Флек должен был показаться в суде сегодня утром — пришло сообщение: не явился.

— Похоже, преподобный очень спешил вернуть его на волю.

— Полиция Бастенбурга его разыскивает, — кивнул Морган. — Как только закроем этот кошмар с Асперном и Тейтом, сможем перебросить больше ресурсов на Флерка и компанию.

У Гурни вспыхнул гнев:

— То, что ты называешь нападением на дом Селены, вполне тянет на два покушения на убийство.

Морган поморщился, словно получил пощёчину:

— Ты прав — если эти придурки знали, что в доме кто-то есть. Иначе адвокат может свести всё к вандализму или непредумышленному созданию угрозы.

Гурни сдержал возражение. Он понял, что заводится, и, возможно, стоит покинуть кабинет Моргана. А лучше бы и Ларчфилд — хотя бы до конца дня.

Едва он въехал в Бастенбург по главной улице, как заметил у обочины шеренгу чёрных мотоциклов напротив вывески «Церкви Патриархов». Он припарковался кварталом ниже и вернулся пешком.

Вход заслонял дородный мужик в кожаной куртке, с жёсткой, выжженной солнцем кожей и бородой цвета ржавчины.

Гурни показал удостоверение:

— Детектив Гурни. Мне нужно поговорить с Сайласом Гантом. Позовите его.

— Преподобный занят.

— Это дело полиции. И это срочно.

Тот не шелохнулся.

— Вы понимаете, что я сказал?

— Это вам стоит понять.

— Отойдите от двери, сэр.

Мужчина остался стоять. Гурни шагнул наискось, будто собираясь его обойти. Тот выставил плечо, оттесняя его от входа. Гурни присел, сместив центр тяжести, отставил ногу назад и коротким ударом правого локтя в солнечное сплетение вбил противника в дверь.

Дверь распахнули изнутри. На пороге возник ещё один громила с бородой, за ним — ещё двое. Он переводил взгляд с Гурни на согнувшегося напарника и обратно, медленно сжимая кулаки.

— Что здесь, чёрт побери, происходит?

— Полиция. Вернитесь внутрь. Немедленно!

Он не двинулся, пока сзади мягкий голос не сказал:

— Всё в порядке, Дик. Я разберусь. — Шестёрки растворились в дверях, прихватив соратника.

Сайлас Гант шагнул вперёд — с той же безупречно уложенной седой шевелюрой и спокойным выражением лица. Его взгляд цепко держал Гурни, выражая лишь лёгкое, вежливое любопытство.

— Чем могу помочь? — почти по-отечески спросил он.

— Гурни. Полиция Ларчфилда, — он снова показал корочку. — Ищу Рэндалла Флека.

— Его здесь нет, как я уже пояснил компетентным властям. Что-то ещё?

Вопрос заставил Гурни признать очевидное: на сей раз он пришёл без ясной цели. Им двигала другая его часть — та, что болезненно отозвалась на нападение на Селену Карсен, та самая, которая отключила ему самоконтроль и подсказала удар локтем.

Теперь он говорил спокойно, выделяя каждое слово:

— Вы впечатляющий оратор, сэр. То, что вы произносите, люди принимают близко к сердцу. Так что в следующий раз, обращаясь к своей пастве, возможно, включите в проповедь однозначное осуждение нападения на дом Селены Карсен — наезда стаи пьяных, тупых ублюдков.

Учтивое выражение на лице Ганта на миг изменилось на что-то более едкое, но тут же сменилось покровительственной улыбкой:

— Вы должны понимать, детектив: те, кто живёт нечестиво и открыто кланяется сатане, способны вызвать сильную реакцию у людей, движимых лучшими намерениями.

— «Людей, движимых лучшими намерениями». Учту.

— Кстати, — добавил Гурни, — если столкнётесь с Рэндаллом Флеком, передайте: он и его дружки, так благими намерениями пылавшие, совершили крупнейшую ошибку своей жалкой жизни. — Он выдержал паузу и подмигнул. — Прекрасного дня, преподобный.

Проезжая мимо своего амбара, он будто увидел, как сквозь два слоя краски проступает послание Тёмного Ангела. Стоило взгляду сместиться — и оно исчезло. Надеясь, что это лишь игра света, он переехал через пастбище к дому. Припарковался на привычном месте, вышел — и с удивлением обнаружил Мадлен у грядки спаржи.

— Думал, ты сегодня в клинике.

— Была. Полдня. Идём окунёмся в пруд? Я только что оттуда — вода чудесная.

Он поискал предлог отказаться — и не нашёл. Родниковая холодная купель радовала её куда больше, чем его. Но, возможно, быстрое погружение и вправду поможет смыть липкий осадок после стычки с Гантом.

— Ладно, — согласился он.

Через полчаса он выбрался на травяной берег, стряхивая прохладную воду из волос с бровей. Мадлен, устроившаяся в шезлонге, свернула полотенце и метнула ему. Он быстро вытерся и опустился в соседнее кресло, под сенью дерева с густыми, блестящими зелёными листьями. Ступни вытянул на солнце — согреться.