– Это условие непременное?- интересуется Снегирь.
– Для меня обязательное. Это только кажется, что государство – вершина. На самом деле государство – человек. Каждый человек с его проблемами и чаяниями, заботами и радостями. Всё всегда идёт снизу. Всё это индивидуальное должно собраться где-то на верху, какими-то общими для большинства законами. Ясное дело, что это сложно обобщить в нескольких строках печатного текста, но это надо делать. А как ты всё это сделаешь, если ты, вернее твой пик общения с народом и понимание его, пришёлся на молодые годы. Вот у Ельцина к примеру. Он в пятидесятых жил с народом и коль что-то помнит, так это же пятидесятые. Время-то меняет всё и общество тоже. А у него общения с народом последние годы отсутствовало. Ему помощники докладывали о происходящем в низу, в народе. Так даже если они умные и честные, всё равно информация к нему прийдет ложная, потому что она из вторых рук. Надо обладать талантом безмерным и быть провидцем, чтобы из этой лжи извлечь истину. А нынешний состав его помощников – безмозглые ослы. Иногда лошадям надевают забрала, чтобы исключить возможность видеть по сторонам. Вдруг в битве испугается и понесёт. Так в его окружении все с такими повязками. Они не то что по сторонам, они впереди себя не видят. Сами они себе сузили сектор осмотра до минимума. А минимум для них – пресловутый рынок и немедленный. Без частной собственности рынков в мире нет. Это истина. Они понимают это односторонне. Вот необходимо и всё тут. Но есть ещё сторона психологическая, которая консервативна по своей природе, её за несколько лет не переделать в таком огромном государстве. Поколения сменятся прежде чем дойдёт до глубин осознания, до отдаленных клеточек душ людских. В противном случае общество разделится до жутких противоречий, что станет главной проблемой на долгие века. А противостояние воспитывает душу в направлении непримиримости. Такая тенденция уже есть в молодом поколении. Сильно это не всплывает, но верь мне, что это кровь и смерть. Это видно на уровне провинции. В крупных городах этого ещё незаметно. Раздавать собственность по Чубайсу – мина замедленного действия жуткой взрывной мощи. Человек сидящий с народом, не стал бы спускать этого зверя с цепи, а сидящий наверху не понимает. Всё переплелось и рубить такие клубки нельзя. Он живой. Это люди слагающие государство.
– Как же тогда быть?- произнёс Снегирь.- Я когда получил землю, да ко всему бросовую, все от меня сразу отвернулись. Я почувствовал, что меня ненавидят. Стали в мою сторону язвить, подкалывать. Вроде шутя, но очень больно. А пойди у меня дело в гору, обязательно бы спалили. Назло. Мне чуток проще. Я бы смог за себя постоять и череп проломить себе на халяву бы не дал, но не все же такие. Вот как в людях это перебороть, Саш? Мне в агитацию слабо верится.
– Вот потому я тебе и сказал о времени. Тут надо двигаться маленькими шагами. Сейчас звучат настоятельные требования Запада. Они сводится к одному. Быстро переходите на рыночные отношения с быстрой приватизацией, и мы вам поможем. При этом суммы помощи они дают мизерные. Смешные. Двигаться надо самим и только с низу, от простого человека. Без лозунгов и крика, без насильственной агитации резиновыми дубинками. Упаси от соблазна свалиться на применение оружия. Такие вещи народ не прощает никому. Методы надо разрабатывать на основе собственного опыта. Не надо тащиться на развитой Запад. Там, кстати, умного меньше, чем кому-то хочется видеть. Жалкий у них опыт и их ценности для нас в переходный период интереса не представляют. Они сами на грани спада балансируют и вот-вот грохнутся. Что это будет для них кровью и смертью. Заставит их пересматривать свои ценности. Сейчас они пытаются эту подвижку затормозить искусственно. Им это удаётся, только ресурсы у них не беспредельны. Вообще-то рынок такое же дерьмо, как и коммунистическая идея равенства – уравниловки,- Сашка взял бутылку в руки.- Ну что, едем дальше?- и стал наливать.- Однако, немец ничего, толк в водке знает. А, Пронь?
– Хорошая,- соглашается тот.- Крепковата, но вкус имеет приличный. До войны и у нас делали водку славную. После войны скурвились.
– Спились,- определил Левко.
– От шайтан!- усмехнулся Проня.- И тут зло нашёл. Зачем ты, Санька, таких языкастых готовишь? Все они у тебя как Горбачёв – болтуны.
– Пусть. У них слово с делом не расходится,- Сашка поднял свою кружку.- Поехали, что ль? Её греть – слаще не станет,- и выпил в два приёма.
– Сань! А реформы Столыпина разве не были жестокими? Я, правда, только про аграрную слышал, но всё-таки,- Снегирь выпил и стал жевать хлеб.
– Левко! Дай человеку всё по реформам господина Столыпина. Документов в России об его реформах нет. Большевики их все сожгли, не удосужившись прочитать. Его архив частями хранится в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Сиднее. В основном, в национальных библиотеках. Про аграрную я тебе скажу вкратце. После упразднения крепостного права крестьяне оказались без земли и без работы. Многие подались в города. На фабрики и заводы. Кто-то в торговлю, кто-то ремесло своё затеял. Среди крестьян было много мастеровых мужичков. Они организовывали артельки и бродили в поисках заработка по стране. Треть земельного фонда оказалась не у дел. Поскольку урожайность не была высокой результат – напряженность с продовольствием. Столыпин предложил давать землю в пожизненное пользование крестьянам. Для этого создан был земельный банк, где давали кредит для покупки земли и инвентаря. Давали земельку и бесплатно, но в регионах, где её некому было обрабатывать. А это Сибирь и Дальний Восток. Правительство выкупало у помещиков землю и создавало фонд. До конца сделать ничего не удалось, однако, несколько миллионов крестьян получило от двух до десяти гектаром земли. Это именно те мужички, которых впоследствии Советская власть раскулачила. Неимоверной трудоспособности были эти мужички. Они все жилы из себя вытянули, но на ноги встали, и Россия стала государством продающим зерно и мясо. Ещё они быстро плодились. Численность семей была самой высокой по стране. Они должны были стать подспорьем любой власти. Только их не трогай. Увы! Власть имела на этот счёт свои взгляды, а чем кончилось сам знаешь. Дам тебе малехонькую справочку. Армия Красная под командованием Тухачевского только в Тамбовской губернии при подавлении крестьянского восстания расстреляла за не полные три месяца больше семидесяти тысяч человек. Вот так, Снегирь. А землицу в пользование на Руси было сложно получить всегда и отдавать её без крови не принято,- Сашка глубоко вздохнул.- Ныне тоже дают неохотно и есть уже случаи, когда фермеры, защищая себя и хозяйство, применили оружие. А работать производительно на земле в постоянном страхе невозможно.
– Да. Землёй в этой стране владели свободно только казачьи общины, что располагались вдоль границ империи,- пробасил Проня.- И им Советская власть тоже дала по голове.
– И с большой кровью. У казачков, в отличии от простых крестьян, было оружие и опыт участия в войнах. То, что пишут о якобы красном казачестве в исторической литературе – попытка выдать желаемое за действительность. Такие случаи были редкостью. Казачков задавили массой. На десяток бросали сотню красноармейцев,- Сашка беззвучно выматерился.- Своих при этом положили сотни тысяч и казаков положили всех. Они ушли из страны целыми станицами. В Югославию, Румынию, Францию, даже в Германии осели. Там нет-нет, да мелькают чисто славянские фамилии: Седофф, Конкин, Дурасофф. Из тех, кто России не покинул всех извели. Остался в России один казак. Писатель Шолохов. А писатель, как не повернись, казаком быть уже не может. Ибо казак – профессия и образ жизни в едином целом. Пахарь и воитель в одном лице, вот что есть наше прошлое казачество. В России, кстати, казачья общность сформировалась и удивительным образом ассимилировалась в среду обитания. Ведь, по сути, в прошлом своём это разбойничья вольница, в которую стекались все кому ни лень, кто не желал подчиняться нормам законов государства, был обижен князем или просто лишился семьи. Приходил, чтобы мстить врагам и бродяжить по свету. Таких варнаков хватало в мире во все времена. Скандинав Эрик Рыжий Секира, испанские конкистадоры, генуэзские рыцари, воинство крестовых походов – всё это братия категории одной. Бандитско-разбойничьей. Однако, лишь в Руси это оформилось в четкую структуру. Цивилизованную в части внутреннего распорядка. В других частях света не прижились, а наши договорились с власть имущими. По-разному и в разное время, но они исчезли в пропасти реальной жизни и условий, оставив после себя только воспоминания. А у нас, здесь, возродилось семя, проросло, да и расплодилось великолепно, плотно обустроилось, корни пустило, культуру на протяжении столетий сформировало свою, удивительно неповторимую, яркую. Быт имели особый и ещё многое из того, что слагает не только общину в племя, но окрашивает четкими национальными красками. Казачество – это нация и не иначе. И не важно, где они живут и пусть в паспортах нет записи, что они казаки, но они есть казаки от рождения до смерти. Я это к тому, что котёл наш умело мог взять и приспособить на первый взгляд чуждое, с которым вроде бы надо бороться и извести на корню, не оставив следов, ан-нет, наоборот выходит. А нам предлагают уже апробированные в мире способы ведения хозяйства, законы по владению собственностью. К чему? Да ни к чему. Наш мир азиатский и языческий, хоть многие веруют в единого господа, перемелет миллионы идей и законов, переработает их на свой манер и получится что-то своё особое и миру до селе неведомое, как казачество. Делающие теперь в стране приватизацию не понимают, что у них в головах понимание собственности грязное и вонючее, как вокзальная проститутка. Нельзя строить общегосударственную программу на дерьме, это равноценно провалу. Народ, говорят они, должен стать реальным собственником. Ересь. Вслушайся и сразу увидишь, что это главный лозунг коммунизма. А он, как известно, обосрался. Мне смешно до слёз,- Сашка потянулся, зевнул и продолжил.- Собственность – не панацея, не медикамент лечащий лепру и всё остальное без разбора, куда не приложи. Собственность, не механизм взаимодействия в реальной жизни, воскрешающий из мёртвых умершего неделю назад. Нет, тут можно получить от такого метода лечения народ-зомби, что чревато самоуничтожением. Собственность это миф, это сладкая сказка. Она реальна в жизни нашей паскудной только в голове и с мыслью, что у меня мою хрен кто отберет. Вот возьми эту шахту. Не её саму, речь не о ней, а о том, что она даёт. Мы все коллективные собственники добываемому германию. Почему? Да потому, что мы его нашли и своими руками добываем с помощью механизмов и технологий. А тому, кто мне скажет, что я частный собственник, голову отверну не задумываясь. Пусть любой делает так как мы. Найдёт и добывает, даже такому готов помочь своим опытом и участием, а отнимать у такого за что? Для меня лично собственность, это умение человека созидать. Не более. Желательно, чтобы оно было честным созиданием, не построенным на воровских принципах. Но для этого должны быть соответствующие законы. А так что получается? Возьми Москву для примера. Что делают чиновники, которые получили от народа власть? Воруют для себя и родственников. Законы при этом пишут и принимают те, что им выгодны, а не народу. Честность – это буква закона, а уже потом мораль. У нас элементарной морали нет давно, стало быть, надеяться на закон – глупо. Будь закон главным, все эти Лужковы, Собчаки, Чубайсы имели бы высшую меру наказания вместо кресел. Сучьё правит страной.
