– Работа для повышения уровня выносливости?- Борис посмотрел в зев прохода, где на выходе снег заметал вынесенную свежую породу.

– Да, если хотите, воспитание выносливости. Это очень тонкая материя. При наличии у вас моего опыта, вам бы не приходилось расходовать столько лишней энергии. Спокойно бы всё было, без дуролома. С дуру можно и хуй сломать, особенно если он стеклянный,- мужики улыбнулись.- Опыт, конечно, придёт, но его надо уметь накапливать и делать это сразу. Умение соизмерять свои возможности с опытом, необходимостью сделать какую-то работу – высшая степень выносливости. Как у бегуна на длинные дистанции второе дыхание, но обязательно регулируемое.

– Эта высшая материя не про нас,- засомневался Петро.

– Совсем нет. Незнание некоторых процессов идущих в организме вас отталкивает. Тут не надо знать точно химических формул, достаточно оперировать общими понятиями, они важны. Это не высшая математика и не марксизм-ленинизм с хитрой витиеватостью формулировок. Всё гораздо проще, чем кажется. Имеются простые тесты. Взятие пульса в разное время и через него подсчёт. При этом ты уже знаешь, восстановился твой организм или нет. Делать так надо постоянно. Почему? Потому что сердце главный мотор и от его ровной работы зависит скорость химических реакций. Сердце доставляет в клетки основные компоненты, включая главный – кислород. Ещё важно знать группу своей крови, чем и когда болел и ряд других данных. Тренировка сердечной мышцы – основа основ, но её надо нагружать осторожно. Вам витамины доктор оставил, а вы коробки эти даже не распаковали, вижу, валяются бестолку. Там всё необходимое именно для сердечной мышцы, да и всему организму. Заставляя теперь сердечную мышцу голодать, вы гарантируете себе пожизненную работу на аптеку. Слабости своей не конфузьтесь, это не позор. Всё путём,- Сашка выкинул докуренную папиросу в метель.- Пошли, что ль, потихоньку.

– Вы нам дадите формулу?- спросил Борис.

– Конечно. Мне не хочется, чтобы вы загнулись в тайге со своими тысячами зелёных. Только у палки есть второй конец. Деньги надо уметь тратить, чтобы раньше срока не лечь в могилу, но по совсем иной причине,- Сашка встал.

– Этому тоже хотелось бы научиться. По возможности,- сказал второй парень.- Ведь этому у нас нигде не учат.

– Бабы и кабак,- произнёс со смехом Петро.- Эту науку я на своей шкуре прочувствовал столькими годами в лагере. Вторая, то есть деньги, в жизни более важная. Так, Александр?

– Лучше обе знать,- ответил Сашка.- Надёжней любого страхового полиса мира.

После обеда, на который ушло почти полтора часа, работа даже пошла веселей, а к концу смены заметно ускорилась. Разрыв от Сашки получился большим, чем в предыдущую смену и составил тридцать тачек, он дал свою вчерашнюю норму.

– Нормально,- констатировал он результаты смены.

– Им больше полутора сотен сегодня не вывезти. Сил не хватит.

– У меня их совсем нет,- признался Борис.- Сейчас вернёмся, я банку витаминов съем, а завтра пойду на рекорд.

– А третьего дня на кладбище,- поддел его Петро.

– Шучу,- мотнул головой Борис.- Придётся медленно наращивать. От смены к смене.

Они сгрудились у выхода из штольни. Никто не хотел идти первым. Снега намело по самые уши. Видя это, Сашка первым шагнул в завируху.

Ноябрь, слякотный и нудный, собрал в здании созданного военными института всех. Новости были безрадостные. Сошли с дистанции и были уволены из армии в связи с достижением пенсионного возраста и наличия выслуги лет: Евстефеев, Потапов и Апонко. Лишних вопросов они вышестоящему начальству задавать не стали. Всё это случилось в течение одной недели. Предварительно их об увольнении никто не уведомлял. Узнав об этом, последний из их команды, Иштым, которому увольнение не грозило, тоже подал рапорт на увольнение. Собрались же все для того, чтобы обсудить один вопрос: оставлять или нет спутниковые каналы связи или выключить их.

Рапорт Иштыма не вызвал у начальства удивления и ему подписали увольнение с первого декабря.

Сошлись в кабинете у Панфилова, но только посвящённые. Пригласили также Геннадия Курского, коль скоро он тоже в курсе событий. Он явился незамедлительно, хотя его это особо и не касалось, но, будучи человеком честным и ответственным за свои поступки, он счёл для себя невозможным не прийти.

Первым слово взял Панфилов и не потому, что был в большем звании, чем остальные, а потому, что на нём был весь узел по созданному институту.

– Такие дела, мужики. На повестке дня один вопрос: оставить или выключить данные нам Александром каналы на спутниках? Потом можно и общие вопросы, но только те, что касаются косвенно этой проблемы. Трудоустройство всех, кого попросили из армии дело решенное, работы много, только успевай. Хватит на всех по горло. Кто желает высказаться?

– Давайте я начну,- глянув на присутствующих, взял слово Сундук.- Это в какой-то степени ближе всех ко мне по технической части.

– Хорошо, Иван Павлович,- согласно кивнул Панфилов.- С технической части удобней начать.

– Выталкивали на орбиту, как все знают, по закрытой программе, которая в высших эшелонах командования не афишировалась. По официальным документам выводили на орбиту болванку, а по секретным – телекоммуникационный спутник. По проекту он был один, но их на самом деле шесть штук,- Сундук замолчал.- Пуск не держали под особым контролем, но станции слежения добросовестно его вели на этапе подъёма. Запись велась и хранится в соответствующем месте. Взять её оттуда можно, но думаю, что этого делать не стоит. Носитель вывел пакет спутников на высоту сто девять километров и вошёл в тень. Вынырнул из тени с импульсом тоже один, но на высоте в шестьсот километров. Этот период люди Александра отработали сами. Одним словом, дали в засветку только один из шести спутников.

– А пользуемся мы всеми?- задал вопрос Гунько.

– Да. Всеми,- ответил Сундук.- В режиме контроля в центре слежения фиксируется полёт только одного, висящего над Москвой. Ещё пятью мы пользуемся, но их нет в работе у армейской разведки. Поэтому речь должна идти только об одном и только о двух каналах: радио и телефонном. Имеются ещё некоторые тонкости, о которых я вам должен доложить,- он осёкся и поправился.- Сказать. Американцы в девяностом с борта своего челнока "Колумбия" вывели на орбиту несколько долгоживущих спутников-шпионов. Все они многофункциональные. Одна из программ включает в себя слежение за пусками с нашей территории баллистических и космических ракет, а также их контроль на орбите. Один из таких спутников "завис", то есть перестал выполнять команды из центра. Наши специалисты сумели в него влезть раньше, чем американцы восстановили работу каналов с ним. Мы списали с его памяти всю имевшуюся информацию. Она следующая. Говорю о том, что удалось извлечь по нашему пуску. В районе Маркизских островов на высоте двести сорок километров блок-пакет Александра рассыпался на восемь частей, которые стали падать, что могло произойти только при импульсе торможения. Размер их столь мал, что в поясе, где собирается космический мусор, они затерялись. Дальнейший ход событий рассчитать нет возможности, однако, сутки спустя, вышел в район Москвы и стабилизировался спутник, включился в работу. Ещё пару суток спустя, после того, как мы ввели свои коды и приступили к работе, обнаружились и остальные пять, что было определено по получаемым картинкам. Высота, на которой они находятся у всех одна. Что были ещё две части, я не знаю. Могу только высказать вам свои предположения. Это не были платформы. Платформа сошла с орбиты сразу после выведения, падала в режиме пике и полностью сгорела в плотных слоях атмосферы. Мне кажется, что Александр вывел на орбиту не шесть, а восемь спутников. Возможно два – резерв. Их было восемь, и я за эту информацию ручаюсь.