– Как?

– Пройти по цепочке у наших.

– Эта цепочка пройдена и привела в тупик. Начальник Генерального штаба об этой операции, вами проведенной, ничего не знал, даже не был информирован. Полковник передал вашему командованию вводные лично, пакетом под роспись и когда вы на дороге проиграли, упустив Сашку, его людей и старика Давыдова, попал в автокатастрофу. "Мазом" на него наехали. Часть документов исчезло в КГБ и кто их потянул, тоже выяснить не удалось. Вот иди и ищи.

– Если некто имел информацию, то мог запросто уйти за кордон. ГРУ своих перебежчиков не афиширует.

– Я тебе, о том, что этот мудак из ГРУ ничего не говорил. Это чистой воды твоё предположение. Доступ к вам имели три конторы: ГРУ, МИД, ЦК КПСС. Не надо сбрасывать аппарат президента по линии Верховного Совета. Кроме того, это мог быть и не человек совсем.

– Группа?

– Запросто. Ну, а почему нет? У кита, самого крупного млекопитающего есть такие рыбки – прилипалы. Видел?

– Теперь и понял, и видел,- ответил Павел неопределенно.

– Мы ведь его похоронили.

– Кого?- встрепенулся Апонко.

– Сашку. Двенадцать лет мы о нём ничего не знали. Я когда в Охотске с тобой встретился, ещё не знал о его появлении и что дело на дороге железной его рук. Тогда я был главой клана и о событиях на дороге мы узнали уже сутки спустя.

– Был президентом!

– Главой. Знаешь, почему я к вам поехал, когда вы взяли курс на Охотск?

– Нет.

– Потому что вы армейские и на вас дерьмо по делам внутри Союза не числилось. Будь вы из КГБ, хрен бы я к вам близко подошёл. Только на расстояние выстрела.

– Проня, а вот такой вопрос. Вот ты увидел, что с нами можно обсудить, а он, Александр, слепой выходит?

– Дело не в том, кто слепой. Знал он, что вы армейские. Про вагон он, положим, не знал, связи такой у него тогда не было. Вагон минировали в страховку и рванули в последний момент, когда вы отцепились. Что вы оперативная армейская группа захвата он тоже ведал, но как определить, кто стоит за вами и куда бы он попал в случае поимки вами? Старика Давыдова Сашка к этому некто отпустить не мог.

– Дед этот ветхий много знал?

– Скользкий клиент. Сашку он по старым делам вычислил.

– Могли просто убить его, старика этого.

– Ты не думай, что Сашка боялся дать старику упасть к этому некто. Сашка же в этом мире никого не боялся и не перед кем не пасовал. Это игра такая. Давыдов этот был чем-то вроде приманки-наживки, которую заглотнули вы. Сашка же хотел, чтобы этот некто проглотил. И обязательно с выгодой. Он вообще в одноходовки не играет, а работает с прицелом на дальность. Ваша засветка на железке – это один из способов выявления противника по параметрам. Вес, величина, возможности маневра и прочая ерундистика.

– Выгода в чём?

– То дело, на которое Сашка наступил, давало по всей видимости крупный доход и по каналам тайным, никому в этой стране неизвестным. Он напоролся случайно, а может и специально встал. Такой он от природы, шибко любознательный.

– Опять деньги,- вздохнул тяжело Павел.

– Это у тебя деньги, Паша, в виде пенсии по выслуге лет, а то миллиарды долларов, возможно и сотни миллиардов. Сделанных, кстати, в этой стране, значит, ворованные. Ворованным надо делиться, так повелось. По Сашкиным прогнозам капитал этот – власть. Не в прямом смысле слова, но рычаги влияния на власть точно. И не столько в этой стране, во всём мире. Это ты секёшь?

– Да куда уж круче,- признал Апонко.

– Вот тут я тебе делаю повтор.

– Какой?

– Предыдущий. Зачем тратить огромные средства для получения информации, сажая кругом своих людей, им же надо платить, если есть более короткий и простой путь?

– Убить пару десятков глупых военных? Так?

– Это в тебе говорит обида. Простой – это вычислить этого некто по обрывкам данных.

– Так ещё сложнее и дольше.

– Так думает человек не знающий аналитических способов вычисления. Даже при тех крохах, что сейчас Сашка собрал, получился вагон и маленькая тележка. Но надо время, чтобы он её обработал и всё. Получишь ты своего гада в тёплой постели.

– Серьёзно,- не поверил Апонко.

– Абсолютно. Со слов Сашки надо года полтора, но в тишине. Поэтому он тут торчит, сверлит дыры и считает. Не думай, что полтора года долго. Иных скрытых всю жизнь ловят, а тут всего десять лет.

– Ты же говоришь полтора года?

– Это полтора осталось. Восемь с лишним Сашка ловит. Всё, Паш. День короткий. Давай за рычаги, рули. Только аккуратно, не убей. У этого малолетнего бандита не аппарат – зверь.

На лице Павла появилась улыбка, он охотно соскочил с прицепчика и подошёл к снегоходу.

Сашка проснулся от предчувствия. Что-то сработало в мозгу, как сигнал. Он лежал, открыв глаза, и пытался хоть что-нибудь вытянуть из глубины своей памяти о прошедшем сне. Струились какие-то хаотические отрывки, но никакой цельности не всплывало. "Не желает воспроизводить,- констатировал он про себя.- Такой обрывочный набор не расшифровать". Прозвучал сигнал радиотелефона.

Он включил его.

– Здоров, Саш!- услышал он голос Мика.

– Здравствуй, мой родной.

– Я тебя не разбудил?

– Нет. Я мгновением раньше проснулся. Что-то разбудило.

– Мой звонок?

– Что новенького?

– Саш!- голос Мика звучал радостно.- Кое-что мы нашли. И такое, ты даже представить себе не сможешь.

– Где?

– В Москве,- Мик поперхнулся.

– Воды глотни, а то от радости подавишься насмерть,- посоветовал Сашка.

– Хорошо, принято. Я по документам оставленным Левко, вытащил на свет одну личность потрясающую. Ты эти материалы смотрел?

– Мельком просматриваю, но до середины пока не дошёл. Не томи.

– Жив бывший помощник Подгорного. В годах больших он сейчас, ему за девяносто. Ярослав Дормидонтович Воробьёв. Как?

– И?

– Он сразу после Октябрьской революции работал у Карла Берзина.

– Это Кюзис Петерис.

– Вот у него.

– Старенькая бричка, однако. И что?

– Работал под иным именем. Главное не это. Он работал курьером, таскал по личному заданию Берзина за границу капитал.

– Годы?

– С 1921 года по 1934 год включительно. Последние шесть лет только в Швейцарию. Он дал маршруты и явки.

– А склероз?

– Отсутствует. Наши стали проверять выборочно и сходу напоролись на действующую. Там до сих пор сидят.

– Кто?- у Сашки свело челюсть.- Кто сидит?

– Ты не поверишь, но там до сего дня принимают курьеров.

– Каких?

– Сань! Ты глотни воды, а то от радости подавишься,- в свою очередь посоветовал Мик.

– Уже,- ответил Сашка.- Говори.

– Из трех десятков проверенных – одна явка действующая. Наши кинулись выяснять.

– Общее число данных явок какое?

– Четыреста семнадцать.

– Этот дед был уголовым?

– Нет, просто его дважды на одну не посылали.

– Ничего себе сеть! Это же с ума сойти! Чья явка?

– Рыщут сейчас. Курьер как раз выходил с одной. Его сопровождает Юрген. Они в Вене. У курьера, я говорил с Юргеном, кругом "ниши", имеет паспорта на все случаи жизни.

– По поведению курьер кто?

– Хороший разведчик, Саш. Профессионал.

– Ого!

– Вот тебе и ого.

– Груз?

– Ещё на явке. Пока не выносили.

– Что наши предприняли?

– Взяли под постоянный контроль, подвал дома залепили наглухо. Дом многоквартирный, квартиры сдаются в наём. Наняли ту, что выходит дверьми к явочной.

– Тогда с Богом!

– Сплюнь. Я жду приезда курьера в Москве. Держать тебя в курсе?

– Да. Мик, ты за ним не плетись. Веди его через спутник.

– Добро, бывай,- Мик сошёл с линии.

"Ха-ха",- Сашка вскочил, сбросив с себя одеяло и в одних плавках, босиком, бросился из домика. На дворе стал растираться снегом, дико вереща. Из бани шли Потапов и Проня. Они увидели сцену, температура была больше минус пятидесяти, остановились рядом и Проня спросил: