Все чокнулись и выпили залпом.
"Русские сели пить,- подметил Янг.- И кончится это мероприятие попойкой. Так кажется. Нет, всё-таки я сюда удачно заглянул. Дурак, что раньше этого не сделал, а ведь Александр ещё два года назад говорил мне, чтобы я присмотрелся к ней. Тогда её патрон отбыл в иной мир. Я его не знал. Его Александр тряс. Его это клиент. Ладно. Об этом я с ней потом поговорю. Пить, так пить".
Пить стали действительно по-русски. Спустя час, откупорили пятую бутылку. У телохранителей лезли на лоб глаза, они не успевали варить новые порции пельменей и нарезать салаты. Это была самая настоящая пьянка. Громко звучала музыка, дым стоял коромыслом, все говорили одновременно, часто перебивая друг друга, сыпали анекдотами и смешными случаями из жизни, хохотали так, что дрожали стёкла. В середине разгула, Елена, совсем потеряв голову под настойчивые просьбы Янга, разрешила присоединиться к трапезе своим телохранителям. Быстро закрыв окна и двери на запоры, те, присоединились к общему веселью. Пьянка стала перемещаться по дому из конца в конец, слава Богу, позволяли площади и, как водится, закончилась на кухне, где Фёдор, умевший хорошо играть на гитаре, дал концерт, в котором приняли участие все. К четырём часам утра остались в состоянии, дающем возможность пить только трое: Янг, Елена, и старавшийся держаться Фёдор. Они заварили крепчайший кофе и расположились в нижнем ярусе холла на ковре. Елена, время от времени перемещала свои длинные ноги, то и дело, сбивая рюмки, пепельницы, тарелки со снедью, при этом она жутко материлась и хохотала. Когда светало, стали расползаться. Прежде, прихватив с собой бутылку, пошли провожать спать хозяйку, поддерживая её, чтобы не упала. В дверях её комнаты, как положено выпили на посошок. Вдвоём вернулись в холл, допили остатки водки и уже почти на карачках вползли снова на второй этаж, где им отвели комнату.
Последствия попойки были неутешительные. В два часа дня, после холодного душа, собрались в столовый зал. На всех было больно смотреть. Кушать и опохмеляться никто не пожелал.
– Есть предложение,- сказал Янг.- По собственному опыту знаю, что после такого кутежа никого не хочется видеть и тянет поспать или полежать в тишине. Имеется только один способ избавиться от этого гнусного чувства – ехать на природу и пошариться там на свежем воздухе часок другой. Едем к водопаду.
– Я согласна,- Елена поднялась, упираясь в стол руками.- Только я переоденусь, а то там сыро.
Ехали молча. Дама на переднем сиденье, Янг за рулём, а мужики сзади, сидя друг на дружке. Два раза останавливались. Сначала не выдержала Елена. Её стошнило и она минут десять рыгала. Потом пардону попросил Григорий и тоже опорожнился. Вскоре доехали. Бросив машину на окраине небольшого селения и, прихватив с собой пиво и бутерброды, пошли по тропе вверх, время от времени останавливаясь отдохнуть. Разговаривать никому не хотелось. Долго бродили у водопада, как тени метались по берегу реки. Постепенно свежий воздух сделал своё дело.
– Я кушать хочу,- простонала, не выдержав, Елена.
– Терпите,- бросил ей Янг.-Дайте аппетиту разыграться, чтобы он горел внутри.
Елена стиснула губы и умолкла.
– Янг, не томите. Будьте снисходительны к даме,- обратился к Янгу, спустя полчаса, Фёдор.
– Елена Сергеевна,- Янг улыбнулся.- Это он не за вас просит, за себя. Ему за свой желудок просить неудобно. Ладно, сдаюсь,- он поставил корзинку со снедью и пивом на валун. Приглашать никого не надо было. Все мигом похватали бутерброды и баночки с пивом. После короткой трапезы все преобразились. Появились улыбки. Чуть погодя Григорий выдал смешной анекдот, вызвавший бурный смех, и веселье покатилось по прежнему руслу. Вчерашняя попойка уже не стала казаться сомнительной и не нужной, за которую стыдно. Наоборот, вспоминая смешные эпизоды, смеялись и стали подкалывать друг друга, как старые друзья. Домой решили не ехать. Чего? Завернули в небольшом городке в ресторанчик, где Янг заказал царский ужин. Сидели весело, часто своим смехом привлекая внимание немногочисленных посетителей, но, не обращая внимания ни на кого, продолжали пить и смеяться. К девяти часам вечера покинули ресторанчик на полусогнутых и повезли Елену и её телохранителей домой. Елена же, отпускать гостей отказалась.
– Я вас знаю, Янг,- смеясь, говорила она.- Вы теперь исчезните и вас будет не сыскать.
– Елена Сергеевна, вы мне льстите, ей-богу. Я такой же мужик, как все. Меня тянет к женской красоте, что пчёл на нектар. Я вам покоя не дам. Вы ещё не будете знать, как от меня избавиться.
– Ну, зайдите хоть на секундочку,- умоляла она.
– Что мужики?- обратился Янг за консультацией к Фёдору и Григорию.- Опустошим окончательно винный погребок?- на что те согласно кивнули.- Даме не могу отказать,- в конце концов произнёс он.
Вошли в дом и расположились в холле, развалившись на диване и креслах. У всех был довольный вид. Телохранители притащили более высокий стол и выставили на него закуску и лёгкое вино. Пить крепкое все единогласно отказались.
– Янг, давайте перейдём на ты,- предложила Елена.- Мы уже достаточно познакомились, чтобы обходиться без формальностей. Тем более вчера пили на брудершафт.
– Как поступить!?- призадумался Янг.- Мне этого очень бы хотелось, но я не могу себе такую роскошь позволить. Вы можете называть меня как угодно, хоть задницей, но я вас – по имени и отчеству и только на вы. У меня, Елена Сергеевна, есть табу. Оно слишком пошлое, чтобы я его огласил прилюдно, но сам себе я не позволяю лгать.
– В такие игры я не играю,- ответила сообразительная Елена.
– И я не играю. И с вами не собираюсь в "это" играть,- честно признался Янг.- Не хочу вас обманывать, вы мне симпатичны. Справедливости ради скажу: ваша дружба меня вполне устроит.
– Я в курсе, что вы редкостный джентльмен, но не до такой же степени. Янг, вы ведь не оставили себе путей для отхода. Или это хитрость?
– Нет, нет. С вами я откровенен, как на исповеди. Вы точно подметили, что пути отхода я отрезал. Есть тому большая причина.
– Значит, врали мне вчера?- смекнула Елена.
– Каюсь! Врал. И в том, в чём вы поймались. В том, что я Янг, ещё раз клянусь. Это, правда,- он положил обе руки на грудь.
– Зачем? Мне тогда смысл вашего посещения не совсем ясен. Разве вы не знали, что я вас искала?- на её лице промелькнуло удивление.
– Не приходил по причине тривиальной: плохие источники сообщали об этом. Цель моего визита к вам проста. Вы вольны в это не верить, но именно так вчера и было: мы заехали в гости без задней мысли, как говорят русские. В гости без последствий. Звучит глупо, но придумывать я ничего не хочу. Мне этого не надо.
– Я в жуткой растерянности,- Елена потянулась к пачке с сигаретами, но сидевший рядом Григорий её опередил.- Спасибо!- поблагодарила она его.- Значит, не вы изымали у Пети средства. И не вы с ним встречались. Но тогда почему он дал мне ваше имя? Или его действительно сильно прижали? Скажите мне правду?
– Правды в том меньше, но и лжи тоже нет. Это вам не понять. Я попытаюсь пояснить, однако, устроят ли вас мои объяснения?- Янг налил себе в бокал вино и, глотнув, откинулся на спинку дивана.- Оговорюсь, чтобы внести ясность: Петра Игнатьевича мог трясти тот, кто о нём доподлинно знал. Это вы можете понять и без фактов. Таким человеком мог быть только русский, то бишь – из Советского Союза. Тогда ведь был Советский Союз. А я там сроду не был. Нет, бывать приходилось, но как правило проездом, очень коротко. И потом, капитал у Петра Игнатьевича был старой сборки, концу семидесятых принадлежат эти деньги. Я об этом знать не мог. Да и в КГБ об этом навряд ли ведают, раз не смогли вас укусить. И Петра Игнатьевича тряс не я. Другой это делал,- Янг отпил из бокала.- Как это делалось, я знаю от того человека лично. Пётр Игнатьевич дал вам мои координаты, зная, что я с тем человеком в одном деле, и вы, в крайнем случае, со мной можете, или с тем человеком через меня, договориться. Скажу вам честно: договора о вас между Петром Игнатьевичем и тем человеком не было. Знаю я также о том, что восемь месяцев вы проживали в Нью-Йорке у своей старой подруги по университету, выехавшей из Союза в США по вызову родственников. Она еврейка, не так ли? Если вас устроит такая моя правда, то я желал бы этим ограничиться.
