– Как выходите?- Вильям постучал по своим золотым зубам.

– Вот так же и выходим. Дантиста нет, но весь посёлок в золотых зубах,- Эскулап улыбнулся белозубым ртом.

– А цинга?- на флоте её Величества плавсоставу включали в рацион продукты и витамины, которые препятствуют возникновению этого заболевания, поэтому Вильяму было интересно, как тут обстоит с этим.

– Скорбут – болезнь моряков. На суше её не существует,- ответил Эскулап.- В наших местах тем паче. Об этом много споров. Одни считают, что это от недостатка витаминов С и Р. Другие валят на ограниченное потребление воды, содержащейся длительное время в емкостях. Это плохо. Убивается микроэлемент и осаждаются минеральные взвеси. Если пить дистиллированную воду и потреблять витамины С и Р – зубы выпадут. Цинга встречалась в наших местах дважды. Когда шли первопроходцы и в лагерях.

– Да, да. Я читал об этом,- произнёс Вильям.

– В первом случае под цингой понимали заболевание общего характера. Уровень медицины был низкий. А выпадение зубов – не всегда цинга. Это происходит и при ряде специфических заболеваний, как инфекционных так и нет. Первопроходцы не имели понятия о прививках и вакцинациях. Вспомните гибель островных народов после открытий Колумбом. Питание же было никудышным во время долгих зимовок. Они продовольствия с собой не тащили, питались тем, что под руку попадёт. Мясо и рыбу заготавливали впрок солением и валянием, а это несёт риск, ибо заболевания животных встречались в прошлом чаще. Животных было больше. Зимовали в наспех построенных жилищах, которые не отвечали элементарным требованиям гигиены. Вот такой огромный спектр. Но чаще всего первопроходцы страдали от чахотки, вызванной ослаблением организма при непосильной многолетней работе в страшных климатических условиях. А вот у цинги, что имела место в наших лагерях, всё сводится к хреновому рациону и полной антисанитарии.

– Всё, всё,- прервал Эскулапа Игорь.- Мы собрались пить, а не про болячки рассуждать,- и стал наливать.

– Выпью только одну,- предупредил Симко.- Я на службе. Мне утром в шесть на работу.

– Гаврилыч!- обратился к нему Игорь.- Что-то у меня под ребрами справа частенько стало побаливать. Я к тебе на днях зайду обследоваться.

– Пить меньше надо, а не по больницам шастать,- сходу определил заболевание Игоря Симко.- Я тебе ещё двадцать лет назад сказал сократить потребление, а ты как упрямый осёл – всё наоборот. Печень это у тебя шалит,- Симко выпил полстакана и стал одеваться.

– Всегда так,- произнёс Игорь.- Чёрт с ней, с печенью,- он опрокинул содержимое стакана в рот и, занюхав хлебом, добавил:- Переболит.

– Боком вылезет,- заверил Симко, выходя из бани.- Бывайте и спасибо.

– Я тоже сваливаю. Мне в пять уколы делать. Где кости кинуть?- Эскулап глянул на Игоря.

– Тулуп в сенях, койка в летней кухне. Хошь, на диване ложись в доме,- Игорь прикурил папиросу.

– Сена на крыше нет?- поинтересовался Эскулап.

– Сети там у меня висят, сушатся. Сеновал пустой. Бычков забил весной. Сено, что осталось, соседке отдал, она коровку держит. Давеча последнее выгребли.

– Тогда я в летней залягу,- Эскулап подхватил свои манатки и босиком голым потопал из бани. Было слышно, как его ступни шлепают по доскам тротуара, медленно затихая.

– Где сходить по-малому?- спросил Вильям.

– Прыгай в обрезки,- Сашка показал на обрезанные валенки, стоящие возле выхода,- и топай за баню. Лей прямо с обрыва. Только долго не стой, застудишься.

Вильям надел опорки и побежал отливать. Ему было неуютно голым, но, видя, что присутствующие не стесняются своей наготы, он решил не надевать плавок. На дворе было прохладно. Пока он опорожнялся, прислушиваясь к падающей с обрыва на гальку струе, кожа пошла пупырышками и по всему телу побежал озноб. Когда он влетел в баню, за столом никого не было, а из парной донёсся голос Александра.

– Иди греться.

Вильям сбросил опорки и побежал в парную. Уже не парились и не поддавали. Нельзя, сказал Александр, а то сердце запросто можно загнать. На удивление выпитый коньяк в голову не ударил, как раз наоборот, Вильям почувствовал себя превосходно, по телу побежала какая-то неведомая сила, дышалось легко и свободно. Игорь принёс со двора кастрюлю с красной жидкостью, которая называлась морс.

– Пей,- Сашка налил Вильяму поллитровую пивную кружку.- Изойдёшься минут через двадцать на мочу. Жидкость необходима, чтобы было чему выходить с потом, а этот напиток помогает выводить из организма шлаки,- и Вильям стал пить. Вкус был сладко-кислый. На дворе залаял пёс, кого-то встречая. Игорь ушёл. Вернулся в баню не один. Следом шли трое.

– Вот,- Игорь уселся на своё место, как ни в чем ни бывало,- и гости пожаловали. Иди, Санька, подкинь дров.

– Кунин Владимир Николаевич,- представился высокий мужчина.- Начальник управления внутренних дел Усть-Майского района,- его назначили два года назад, сразу после августовского путча. Сашка знал его заочно, потому что он был заместителем начальника внутренних дел Алданского района, когда подпольные промыслы в том регионе сворачивали.- Это мои коллеги из Москвы и Якутска,- и представил спутников.- Дарский Константин Осипович, центральный аппарат МВД России,- Кунин указал на плотного мужчину с пышной шевелюрой и лёгкой сединой на висках.- Любомиров Пал Палыч, Якутское управление.

– Ютё кюн! Дорооболорун!- поприветствовал его Сашка на якутском. Тот был сах, маленького роста, с быстрыми карими глазками. Входил Любомиров в правящую элиту Саха Республики и имел прямой выход на президента Николаева, хоть пост в МВД занимал не такой уж большой.

– Мой брат,- представил Сашку Игорь.- Александр Григорьевич Карпинский. А это его друг,- Игорь кивнул Сашке, чтобы он сам представил Вильяма.

– Юнсон Илья Иванович,- назвал Сашка Вильяма.- Морской офицер в запасе.

– Что-то скандинавское слышится?- обратил внимание на шведскую фамилию Кунин.

– Точно. Швед. Предка Пётр Первый взял в плен и тот осел в России навечно. Все Юнсоны в России военные и все моряки,- уточнил Сашка, заранее отсекая лишние вопросы. Настоящий Юнсон ушёл за кордон, где попал в руки Игната, который помог устроиться с жильем и работой, но под другой фамилией, а эту использовали по надобности. О том, что настоящий Юнсон уволившись с флота бежал в Швецию, не знал никто. Он сделал это тайно и столь оригинальным способом, что его пропажи в смутные времена не заметили. Ко всему он был холост.- Капитан второго ранга,- добавил Сашка, чтобы окончательно снять сомнения.- Выслуга есть, пенсия есть, академии нет. Нет академии – нет роста. Вечный второй капранг,- племянник Сашки, Александр Григорьевич Карпинский, старший сын брата Григория, был полным тезкой Сани. Ещё было четыре внучатых племянника с такими же инициалами. При проверке Юнсона выяснилось, что племянник служил на флоте под командой последнего на тральщике. Это стало основной легендой для Вильяма, решившего отправиться в Россию, тем более он знал Советский флот как свои пять пальцев, а службу на флоте Её Величества начинал тоже на тральщике.

– Значит, принимаете в компанию!?- спросил Кунин.

– А как же!- Игорь приладил откидную часть стола, удлинив его на треть.- Место есть, вода есть, пар сейчас поднимем, почему же не принять гостей?!! Палыч, я знаю, до парной не ходок, а московскому гостю бока отхлещем, когда ещё случай-то представится. Веники свежие запарю,- Игорь ушёл в мойку.

Сашка всмотрелся в гостей и подумал:- "Москвич не из МВД. Выправка выдаёт. И не из КГБ. Там ребята сильные, но не до такой степени. Дядька в чинах, хоть по бумагам полковник, что вряд ли соответствует его настоящему званию. А что?!- определился Сашка.- Его из родной шараги сбросили в усиление МВД по тайному распоряжению президента. Для негласного контроля этих козлов свой глаз не лишний. У него хваткий взгляд профессионала. Вот так же меня Скоблев осматривал, когда я форме капитана погранвойск припёрся в здание КГБ. Плотно так смотрел, изнутри. Значит, он кадровый питончик".