Форрест

— Привет, босс. Не мог бы ты подписать эти бумаги? — Я поднимаю глаза от компьютера и вижу перед собой Хави с пачкой инвентарных ведомостей в руках.

— Да, конечно, — выдыхаю я, принимаю бумаги, быстро расписываюсь внизу и передаю их обратно. — Держи.

— Спасибо. Мы всё ещё идём в зал сегодня вечером?

— Ещё бы. Мне нужно выпустить пар, — отвечаю, откидываясь на спинку кресла и проводя рукой по волосам.

— А почему бы тебе не дать Шоне с этим помочь? — ухмыляется Хави, скрестив руки на груди.

— Ну, учитывая, что она как раз и есть грёбаной причиной, по которой я на взводе, не думаю, что это хорошая идея.

Хави качает головой. — Хм, не согласен. Когда я злюсь на Сидни, лучший способ дать ей это понять — трахнуть её так, чтобы она неделю потом на ноги встать не могла. Её это, кстати, не особо напрягает.

— Очаровательно.

— Значит, быть просто друзьями у вас не выходит?

— Тяжело быть друзьями, когда такое чувство, что она меня избегает.

Вчера было воскресенье — день, когда мы с братьями обычно заезжаем на ранчо помочь. Я рассчитывал, что увижу там Шону, хотя и с каким-то внутренним напряжением. Не то чтобы я не хотел её видеть — просто рядом с ней я чувствую себя вне контроля. А это состояние я терпеть не могу. Контроль — единственное, что удерживало меня от безумия в последние годы. И единственный человек, рядом с которым я его теряю — это она.

Но когда мама сказала, что Шона взяла выходной, чтобы отдохнуть и разобраться с делами у себя в таунхаусе — в том самом, который ей великодушно предоставил Уокер, — я почувствовал нечто неожиданное: разочарование.

И теперь я думаю, не передумала ли она оставаться здесь — или хотя бы пытаться наладить отношения со мной. А ведь ещё в прошлый понедельник мы катались верхом, а во вторник она появилась в моем спортзале…

— Форрест? — Джилл выглядывает в дверной проём моего кабинета, прерывая разговор между мной и Хави.

— Ага?

— К тебе посетитель. — Улыбка на её лице говорит о том, что вряд ли это кто-то, кому я буду рад. Но потом в дверях появляется Шона, и я сразу глотаю свою мысль назад.

Какого чёрта она здесь делает?

— Привет, — мягко говорит она, улыбаясь мне, пока я встаю из-за стола. Затем её взгляд скользит к Хави, стоящему сбоку, наслаждающемуся всей неловкостью и моей внутренней борьбой. Говнюк. — Я Шона, — говорит она, протягивая Хави руку.

— Хавьер, но можешь звать меня Хави. Приятно познакомиться, Шона. Рад, что теперь имя обрело лицо.

— Значит, ты уже слышал обо мне? — поддразнивает она.

— О да, — ухмыляется Хави, бросая на меня взгляд. Я никогда ещё так сильно не хотел кого-нибудь придушить. Похоже, сегодня в зале он будет уворачиваться от моих ударов весь вечер.

— Хави как раз уходил, — говорю я, мысленно посылая его куда подальше. Мне не нужен свидетель того, зачем Шона пришла ко мне в офис.

— Уже?

— Да. У тебя ведь ещё аттестации команды до пяти вечера, а ты любишь с ними тянуть до последнего.

Хави качает головой, на губах играет довольная усмешка. — Ладно-ладно. Намёк понят. Не надо на меня наезжать, босс. — Он проходит мимо Шоны и бросает напоследок: — Удачи, Шона. Но если кто и сможет растопить этого упрямца, то, думаю, это ты. — И уходит, как раз в тот момент, когда возвращается Джилл.

— Извини, что опять перебиваю, но мне нужно, чтобы ты быстро глянул вот это, прежде чем я отправлю бумаги в офис в Хьюстоне. — Она кладёт передо мной три листа — счета и документы на команду, которая отправляется на побережье для работы над проектом.

Я поднимаю глаза на Шону. — Извини. Мне нужно всего минутку.

— Ничего страшного.

— Можешь присесть, если хочешь, — киваю я на стулья напротив стола.

Она улыбается и садится, наблюдая за нашей работой с Джилл.

Джилл кладёт руку мне на плечо, пока я вновь опускаюсь в кресло, и наклоняется над бумагами: — Вот это нужно утвердить, — говорит она, указывая на одну из сумм. — Вроде много, но ты сам не любишь экономить на таких вещах.

Я киваю. — Да, ты права. Сумма высокая, но не запредельная.

Джилл сжимает моё плечо, и тут я слышу, как Шона негромко кашляет.

— Прости, — говорит она, когда я на неё смотрю.

Джилл тихонько усмехается: — Осталось совсем чуть-чуть. — Она сдвигает ещё один лист ко мне и указывает на нужный пункт, наклоняясь ещё ближе, и наши лица оказываются на неприятно близком расстоянии. Но я стараюсь не обращать на это внимания и мысленно прикидываю цифры.

— Да, это тоже нормально.

— Отлично. — Джилл собирает бумаги, протягивает мне ручку, и я ставлю подпись на каждом листе. Она взъерошивает мне волосы и говорит: — Спасибо, босс. Я буду у себя, если что.

Когда Джилл уходит, я снова смотрю на Шону и замечаю, что мягкая улыбка, которая была на её лице раньше, исчезла. Её сменило выражение раздражения.

— Ты в порядке?

— Твоя помощница милая. Чуть-чуть не чувствует личные границы, но в остальном — эффективная.

Один уголок моих губ поднимается вверх, я откидываюсь на спинку кресла и скрещиваю руки на груди. — Джилл — лучшая. Без неё я бы не справился с этой компанией.

Шона вскидывает брови и отводит взгляд в сторону. — По ту сторону стола кажется, что она хочет быть кем-то большим, чем просто твоей помощницей.

Я с трудом сдерживаю смех. Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что Шона ревнует.

И, признаться честно, это вызывает у меня внутри странное, тёплое чувство.

Я мог бы позволить ей дальше думать, что Джилл — угроза, но, пожалуй, у нас и так достаточно преград, чтобы добавлять ещё одну. Так что решаю избавить Шону от мук раньше, чем стоило бы.

— Думаю, жена Джилл, Бекка, была бы сильно против такой идеи.

Голова Шоны резко разворачивается ко мне: — Жена?

Я наклоняюсь вперёд, позволяя себе открыто улыбнуться. И видно, что это её застает врасплох. — Джилл — лесбиянка, дорогая.

У Шоны слегка приоткрываются губы — получается маленькое «о». И, чёрт возьми, мне так и хочется перелезть через стол и прижаться к её губам. Но я уже знаю, что физическая близость с ней ничего не решит.

— А… — произносит она. — Ну…

— Приятно знать, что ты ревнуешь, Шона. Обязательно передам это Джилл.

Шона сверлит меня взглядом. — Ты этого не сделаешь, Форрест.

— Ты не можешь мне приказывать, милая. Это всё-таки моя компания.

Она закатывает глаза, но ничего не отвечает. И вот я уже начинаю задумываться — закатываются ли у неё глаза и тогда, когда она кончает.

Мой член дергается под столом, и я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимание, сосредоточившись на том, зачем же на самом деле пришла Шона.

— Итак, чем я могу помочь, Шона? — спрашиваю я. — Признаться, я удивлён, что ты пришла ко мне в офис.

Она выпрямляется в кресле, собираясь с мыслями. — Знаю. Но поскольку мне нужна помощь по работе, показалось, что так будет уместнее.

— Могла бы спросить вчера, если бы появилась у родителей.

— У меня были дела. — Она на секунду отводит глаза, но потом снова смотрит на меня. — Но именно поэтому я здесь сейчас.

— Ладно. Так что нужно?

— Ну, раз ты умеешь что-то строить, я хотела спросить, не мог бы ты помочь с декорациями для мероприятия на ранчо?

— Например? — Я наклоняюсь вперёд, беру ручку и блокнот с угла стола и готовлюсь записывать.

— Мне нужен фон для фотографий с Сантой. Что-то вроде его домика или мастерской с игрушками.

— Так…

— Декорация для игры «Прикрепи нос Рудольфу».

Я усмехаюсь. — Миленько.

Она с гордостью улыбается. — Я тоже так подумала.

— Ещё что-нибудь?

— Несколько указателей, чтобы направлять гостей, и, возможно, загон для северных оленей.

Я поднимаю на неё взгляд. — Северных оленей?