Форрест помогает мне встать, а затем садится на край кровати, широко раздвинув колени. Он берет меня за руку и помогает мне сесть на него верхом, так что мы оказываемся лицом друг к другу. Потирая свой член о мою киску, он покрывает себя моим возбуждением, а затем снова входит в меня, прижимая меня к своей груди, пока я стою спиной к зеркалу, а он смотрит в него.

— Черт возьми, — стонет он, когда я начинаю подниматься и опускаться на его член, чувствуя, как он входит все глубже с каждым толчком. — Твоя киска всасывает меня, Шона.

— Я хочу посмотреть, — говорю я, оглядываясь через плечо в зеркало и наблюдая за движениями своего тела. Это так эротично — смотреть на нас вместе, видеть, как мы близки, делимся друг с другом своими телами.

Это один из самых эротичных моментов в моей жизни, но затем Форрест выводит его на новый уровень.

— Вот. — Он поднимает меня с себя, поворачивает так, что я теперь стою лицом к зеркалу, и снова опускает на себя, чтобы мы оба могли наблюдать за происходящим с близкого расстояния. — Вот. Это моя киска. Вот она, — прошипел он мне на ухо, держа меня за бедра, чтобы помочь мне двигаться вверх и вниз.

— О Боже. Твой член, Форрест... Боже, как я скучала по тебе. — Повернувшись к нему лицом, я смотрю ему в глаза, а затем прижимаюсь губами к его губам, ускоряя движения.

— Ты моя, Шона. Ты всегда была моей.

— Я твоя, Форрест, — шепчу я ему на ухо, когда он обнимает меня за талию и находит мой клитор, мягко поглаживая его.

— Я хочу снова увидеть, как ты кончаешь на мой член, детка.

— Я тоже.

Наши глаза снова обращаются к зеркалу, и тогда мое тело берет верх, стремясь к разрядке, пока я смотрю на мужчину в зеркале, который владеет мной, моим сердцем и душой.

Не проходит много времени, прежде чем оргазм пронизывает мое тело, и я взрываюсь, сжимая бедра Форреста, пытаясь удержаться на ногах.

— Боже, черт возьми. — Он не отрывает от меня глаз, пока кончает, изливая свою сперму в меня. Мы не использовали презерватив, но в этот момент мне уже все равно. Я и так не хотела, чтобы между нами было что-то.

— Шона... — шепчет он мне на ухо, когда тянет нас обратно на кровать. После небольшой заминки я лежу на боку, положив голову ему на грудь.

— Форрест... Мне так жаль, — хрипло произношу я, когда все эмоции этого вечера накрывают меня.

Он поднимает мой подбородок, чтобы наши глаза встретились. — Нет, это я сожалею. Сожалею, что лгал тебе, что возлагал всю вину на тебя, что так долго держал на тебя зло.

— Я просто хочу двигаться дальше, Форрест.

— Я тоже, детка. — Он прижимается губами к моему лбу, и я чувствую, как мое тело расслабляется. — Я тоже.

И хотя сегодняшний вечер прошел не совсем так, как я планировала, я все равно оказалась в объятиях этого мужчины, лежа в постели рядом с ним, и это именно то место, где я хочу быть.

Форрест

— Боже, эта задница. — Я чувствую себя грёбаным животным, когда снова шлепаю Шону по ягодицам. Мои бедра продолжают ударяться о нее сзади, а она сжимает простыни перед собой, позволяя своему телу наслаждаться болью и удовольствием, которые я ей доставляю.

— Шлепни меня еще раз. — Она оглядывается через плечо, наблюдая, как я борюсь за контроль, когда моя рука снова опускается на ее задницу. — Сильнее.

— Моя, — рычу я, когда моя рука снова соприкасается с ее кожей. — Эта задница моя, Шона.

Она наклоняется на предплечья, изменяя угол, под которым я вхожу в нее. — О, черт. Продолжай.

— Кончи на мой член, Шона. Дай мне это. — Я отказываюсь сдаваться, ударяя ее все глубже и глубже с каждым толчком, и тогда она кричит, оргазм прокатывается по ее телу. Через минуту я присоединяюсь к ней, опустошая себя внутри нее, прежде чем рухнуть на кровать.

Лёжа рядом, едва переводя дыхание, Шона вдруг начинает хихикать. — Доброе утро.

— Чёрт побери, это лучшее пробуждение, какое только можно представить, детка. — Я смотрю на неё, всё ещё лёжа на спине, а потом резко притягиваю за бёдра и целую взасос. — Не слишком болит?

— Немного, но мне всё равно. — Она улыбается мне.

Мы с Шоной занимались сексом четыре раза за ночь, а ещё до того, как я открыл глаза этим утром, она разбудила меня, обхватив губами мой член. Одна из моих самых сокровенных фантазий стала реальностью. И даже сейчас, когда мы лежим вот так, я думаю обо всех тех моментах, когда мечтал об этом — чтобы она снова была в моих объятиях, в моей постели.

— Нам пора собираться. — Я отбрасываю прядь волос с её лица.

— Да, но мне так не хочется. — Она надувает губы, и я тут же тянусь, чтобы поцеловать её.

— Мне тоже не хочется, но мне сегодня нужно заехать в офис, чтобы не отставать от проекта, а у тебя, я знаю, тоже дел хватает.

— Когда мы увидимся в следующий раз?

— Скорее всего, на ранчо, когда я приеду доделывать элементы для мероприятия.

Её радость немного тускнеет. — А, понятно.

— Послушай, вчера было потрясающе, и я ни о чём не жалею, Шона. Теперь всё на поверхности. Но у меня на этой неделе важная работа, и мне нужно на ней сосредоточиться.

Не то чтобы я не хочу снова быть с ней, ощущать её — просто вчера было много всего. У меня сжимается грудь от того, как моё сердце спорит с рассудком.

Когда мы легли спать, я так надеялся почувствовать покой. Шона теперь знала правду о моей травме, я — о её отце, и она снова была в моих руках.

Но потом я вспомнил — неопределённость никуда не делась. И последнее, чего я хочу — снова быть застигнутым врасплох.

Она высвобождается из моих объятий и встаёт с кровати. — Нет, я понимаю. У меня тоже куча дел.

Я хватаю её за руку, не давая уйти далеко. — Ты в порядке?

— Да. Я просто думала, что… — Она качает головой. — Забей.

Я хочу спросить, что она имела в виду. Правда, хочу. Но в этот момент звонит мой телефон — реальность напоминает о себе, даже несмотря на то, что мы с Шоной только начали распутывать прошлое.

Приняв душ после тренировки, я захожу в пивоварню «Гибсон» и начинаю окидывать взглядом зал в поисках брата. Уайатт хотел поговорить со мной о чемпионатной игре в эту субботу, но наши графики всё никак не совпадали. Поэтому я предложил заехать во вторник после спортзала — так я и дело сделаю, и поужинаю нормально.

— Привет, Форрест, — здоровается Келси из-за длинной деревянной стойки у задней стены. За ней — ряды пивных кранов и окна, через которые видно резервуары с пивом.

— Привет. А где твой муж?

— Где-то здесь. — Она оглядывается, тоже не находя его. — Пока ждёшь, хочешь пива?

Я сажусь на один из пустых барных стульев. — Конечно. Стаут, пожалуйста. Спасибо.

— Без проблем. — Келси наливает мне пиво, почти без пены, как настоящий профи, и подвигает бокал ко мне. — Ну, как футбол?

Я усмехаюсь, глядя на неё поверх края бокала. — Отлично.

— Это всё? Только "отлично"?

— Считай, это плата за то, что разболтала всем про мою группу. — Ставлю бокал обратно на стойку.

— Ой, ну перестань. Это была не моя вина, это Шона проболталась.

— Забавно. А ведь в тот раз ты говорила, что не стоит её винить за то, что делится со всеми моими секретами.

Она закатывает глаза и наклоняется через стойку. — Я просто хочу знать, как у вас дела.

— Идут, Келси. Но всё сложно…

— В каком смысле? Ты же хотел, чтобы она вернулась. Вот она. Что мешает?

— Просто у меня ощущение, что её прошлое — всё ещё в настоящем. И её мама…

— А что с её мамой?

Я стону и выпиваю добрую порцию пива. — Забудь.

Келси шлёпает ладонью по моей руке. — Нет уж. Хватит держать всё в себе, Форрест. Я скажу маме, что ты снова всё таишь.

Я щурюсь. — Думаешь, меня это пугает?