— А я тебя — ещё больше.

Кто-то прочищает горло, прерывая наш момент. Мы поворачиваем головы к двери, где стоят мама Шоны, Дикси, и её муж Фрэнк.

— Простите, что помешали, — говорит Фрэнк, а Дикси уже мчится к кровати.

— О, детка! — Она бросается обнимать дочь, а я отхожу в сторону, перехожу на другую сторону кровати, чтобы быть рядом с Шоной. Теперь, когда она носит моего ребёнка, пусть привыкает — я буду рядом, даже если кому-то это покажется навязчивым.

Почему-то мне особенно хочется защитить Шону от её матери прямо сейчас.

— Со мной всё хорошо, мам.

— Ты потеряла сознание в аэропорту! — возражает Дикси.

— Я поймал её, не дал удариться головой, — вставляю я, и Дикси смотрит прямо на меня.

— Спасибо. Но думаю, можно с уверенностью сказать, что моя дочь переутомляется.

— Мам…

— Шона, — перебивает Дикси, снова убирая прядь волос с её лица. — Я просто рада, что ты здесь. Что ты дома.

— Вегас больше не мой дом, мам, — говорит Шона, глядя на меня. — Ньюберри-Спрингс — вот мой дом.

— Шона… — начинает Дикси, но я решаю, что сейчас самое подходящее время обозначить свою позицию.

— Дикси, при всём уважении, надеюсь, вы сможете принять тот факт, что мы с Шоной снова вместе, — начинаю я, глядя на женщину, стоящую напротив кровати, и встречаю её колючий взгляд.

— Да, благодаря твоему вмешательству.

Я? Вмешивался?

Мама бы мной гордилась.

— Я не собираюсь извиняться, если вы этого ждёте, потому что и я, и Шона знали, что она не была счастлива с Броком. Нам нужно было снова увидеть друг друга, чтобы понять: наши сердца всегда принадлежали друг другу.

— Моя дочь заслуживает лучшего, чем эта дыра, Форрест.

— Жаль, потому что именно в этой «дыре» ваша дочь по-настоящему счастлива.

— Эй, алло? Я вообще-то здесь, — встревает Шона, глядя то на меня, то на мать. — И знаешь что, мам? То, что ты была несчастна там, не значит, что и я буду.

Дикси поворачивается к дочери: — Но посмотри, что случилось, когда ты уехала. Ты поступила в университет, построила карьеру, нашла мужчину, который заботится о тебе…

— Это ты хотела этого для меня. А то, чего ты не понимаешь — всё это досталось ценой… потери Форреста. — У Шоны на глазах появляются слёзы. — Я не жалею, что поехала к папе, но часть моего сердца так и не покинула Ньюберри-Спрингс. Потому что Форрест — там. И твой внук тоже будет там.

Дикси замирает. — Ты… ты…

— Я беременна, мам, — говорит Шона. — Поэтому я потеряла сознание. Срок маленький, но давление было очень низким.

— Боже мой… — Дикси прикрывает рот рукой.

Шона тянется к её другой руке и сжимает её. — Я тебя люблю, но пришло время позволить мне жить своей жизнью. Я знаю, чего хочу. И это — Форрест и Ньюберри-Спрингс.

— Я стану бабушкой?

— Станете, — вмешиваюсь я, ловя её взгляд. — И я позабочусь о вашей дочери и нашем ребёнке. Я люблю её, Дикси. Шона станет моей женой, и, скажу честно, я не хочу воевать с вами по этому поводу всю оставшуюся жизнь. Так что, если вы сможете это принять и попытаться стать частью нашей семьи — я думаю, это сделает всех нас счастливыми. — Я едва сдерживаюсь, чтобы не сжать зубы, стоя на своём, и сам удивляюсь, насколько спокойно у меня это получается.

Я мог бы сказать тысячу других слов, привести кучу доводов, чтобы доказать этой женщине, что я достоин её дочери. Но в конце концов — мне не нужно ничего доказывать. Потому что Шона знает это. А это всё, что имеет значение.

— Милая… — Фрэнк подходит к Дикси и кладёт руку ей на плечо. — Шона должна прожить свою жизнь сама.

Дикси вытирает слёзы, а потом смотрит на дочь: — Я всегда просто хотела для тебя самого лучшего, Шона.

— Я знаю, мам. И это — самое лучшее для меня. — Она берёт меня за руку. — Впервые за пятнадцать лет я чувствую, что у меня есть всё, чего я когда-либо хотела.

Дикси вздыхает, но, наконец, кивает. — Тогда я постараюсь это принять.

Шона улыбается с победой в глазах. — Это всё, о чём я прошу.

— Приезжайте в любое время, — добавляю я. — У нас в доме полно места.

Шона смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова, но, по-моему, факт того, что мы будем жить вместе, уже очевиден.

— Я всегда хотел съездить в Техас, — говорит Фрэнк, и вот так — ещё одно препятствие исчезает с нашего пути.

Шона

— Я буду вон там, — говорит Форрест, указывая на угол кофейни, где мы договорились встретиться с Броком.

— Тебе не обязательно здесь находиться. На самом деле, если Брок увидит тебя, всё может стать только хуже.

— Мне плевать. Я хочу быть рядом, если он начнёт вести себя как придурок.

Честно? Присутствие Форреста действительно помогает мне справиться с тревогой перед этой встречей. Но я не хочу тыкать Броку в лицо тем фактом, что ушла от него к другому.

— Плюс, ты носишь моего ребёнка, а куда идёт ребёнок — туда и я. — Он указывает на себя большим пальцем, ведёт себя как первобытный человек.

Боже, кажется, мне это слишком нравится.

Меня выписали из больницы два дня назад, и всё это время мы проводили с мамой и Фрэнком. Мама потеплела по отношению к Форресту, и это принесло мне огромное облегчение. Я отдыхала, пила много воды, и сегодня впервые за две недели чувствую себя почти нормально. А это значит, я хочу побыстрее покончить с этим разговором, чтобы мы с Форрестом вернулись в Техас и начали нашу новую жизнь.

О, и рассказали его семье, что следующим летом к нам присоединится маленький Гибсон.

— Полегче, Тарзан. С малышом всё в порядке. Ничего не случится, пока я просто сижу в кафе.

Он берёт моё лицо в ладони. — Ты рухнула в обморок прямо у меня на глазах, Шона. Это травма на всю жизнь. Думаешь, у меня нет права быть сверхзащитным?

— Наверное, есть. Но ты не можешь быть со мной каждую секунду, Форрест. А как же, когда мы вернёмся к работе?

— Придётся изобрести клона Форреста.

Кто-то прочищает горло рядом, и мы оба оборачиваемся. Форрест не убирает рук с моего лица, но мы видим Брока, который стоит перед нами, оценивая обстановку.

— Простите, что перебиваю, — говорит он с раздражением в голосе. — Я не знал, что у нас будет компания, Шона.

Форрест выпрямляется, пытаясь выглядеть грознее, чем он есть на самом деле. Но я понимаю, насколько это неловко для них обоих.

— Я здесь, чтобы поддержать её, понятно? Я сяду вон там и займусь делами, но если ты начнёшь грубить ей — не думай, что я не вырублю тебя прямо в этой кофейне.

— Нет нужды мне угрожать. Ты уже выиграл. Можно сказать, битва окончена, — бросает Брок, засовывая руки в карманы.

— Если ты не понимаешь, что ради неё стоит сражаться снова и снова до конца своих дней — значит, ты её и не заслуживал, — отвечает Форрест и целует меня перед тем, как отойти на своё место.

— Ну что, начнём? — кивает Брок в сторону стола.

— Конечно. Прости за это, — говорю я, садясь напротив него.

— Можно с уверенностью сказать, что ты уже двинулась дальше?

— Да. И послушай, Брок. Хочу, чтобы ты знал — я не бросилась в объятия Форреста сразу. Но встреча с ним накануне свадьбы стала для меня тревожным звонком. Я поняла, что обманываю сама себя.

Брок смотрит на стол. — Я любил тебя, Шона. Я бы дал тебе всё, что ты захочешь.

— Я знаю. Но то, чего я хотела, ты не мог мне дать. Честно говоря, я отдала своё сердце много лет назад. И выйти за тебя замуж — было бы неправильно.

— Прости, что не ответил тебе сразу. Я был слишком зол, слишком унижен… — Он качает головой. — Я не мог смотреть тебе в глаза. Не мог не думать, где мы допустили ошибку. Но, похоже, я просто не он.

Я киваю. — Вот в этом и дело. Ты не сделал ничего плохого, но если бы я вышла за тебя, продолжая любить другого, это было бы несправедливо к нам обоим. Я не та женщина, которая сделает тебя по-настоящему счастливым. Но я искренне надеюсь, что ты найдёшь ту самую.