— Чёрт возьми, да! — говорит Келси. — Ты обязана его купить. Форрест с ума сойдёт, когда увидит тебя в этом.

— Не знаю… Мы ведь пытаемся быть просто друзьями, помнишь?

За последний час с лишним я рассказала девочкам всё, что произошло между мной и Форрестом с момента моего возвращения, и вспомнила, что было между нами в прошлом. Проговорить это вслух оказалось на удивление полезно — мне стало легче, и я смогла переосмыслить всё, что привело нас к сегодняшнему дню. И это напомнило мне, что Форрест был прав, когда сказал, что нам не стоит торопиться. У нас действительно много всего, что нужно проработать.

Хотя, конечно, когда я рассказала, как мама Гиб уговорила Форреста покататься верхом на той неделе, и как я сделала первый шаг, но он не ответил — они чуть ли не заохали от шока. А когда я поведала про случай в спортзале во вторник — они просто умерли от его последней реплики.

— Этот мужчина никогда не сможет быть тебе просто другом, Шона, — закатывает глаза Келси. — Я была рядом с ним все эти годы, пока тебя не было, ясно? И могу сказать точно: он всегда был на тебе зациклен. Я вообще не уверена, что он хоть с кем-то встречался за последние пятнадцать лет, а если и да — то скрывал это как спецагент.

Мысль о Форресте с другой женщиной сжимает мне грудь, но я не имею права ревновать — ведь сама была помолвлена всего два месяца назад. Правда в том, что у нас обоих были другие люди после разрыва, и мы не можем винить друг друга за это. Всё, на чём я могу сосредоточиться сейчас — это та связь между нами, которая не исчезла, несмотря на годы разлуки.

— Я не виню его за то, что он пытался двигаться дальше, — говорю я, проводя руками по платью, разглаживая ткань. — Но я приехала сюда, чтобы понять, есть ли у нас ещё шанс. Есть ли между нами что-то настоящее.

Мягкий, терракотовый материал облегает мои бёдра и подчёркивает талию — я уверена, Форресту будет трудно сдержаться, когда он увидит меня в этом.

— Поверь, его выдержки надолго не хватит. Только не сдавайся, — уверенно говорит Келси.

Я поворачиваюсь к ним, и у меня случайно вырывается икота. — Я и не собираюсь, но… как мне заставить его изменить мнение? Мне ведь нужно найти повод для того, чтобы проводить с ним время, чтобы мы смогли снова узнать друг друга. Но не так, чтобы это выглядело, будто я за ним слежу.

Эвелин уставляется в потолок в раздумьях. Потом идея будто поражает её молнией — она почти подпрыгивает на диване и проливает вино на пол.

— Я знаю!

Келси смеётся и тянет её обратно вниз: — Ты устраиваешь погром!

— Ничего, потом уберу. — Эвелин отмахивается. — Шона, попроси Форреста помочь тебе с организацией фестиваля!

— Как?

— Тебе ведь нужно будет что-то строить, верно? Спроси, не мог бы он этим заняться. Этот мужчина знает, как обращаться с молотком и досками.

— А если он просто поручит это кому-то из своих работников? — сомневаюсь я.

— Не поручит, — уверенно говорит Эвелин.

— С чего ты взяла?

— Да потому что он не выдержит мысли о том, что какой-то другой мужик будет рядом с тобой, болтать, смеяться... Это сведёт его с ума.

Келси кивает: — Абсолютно.

Я вздыхаю и отпиваю вина: — Я уже вижу, как он отреагирует: закроет глаза, зажмёт переносицу и скажет, что вырвать себе зуб проще, чем помогать мне.

— Чёрт, да ты прямо Форрест в чистом виде, — хихикает Келси.

— Знаю. — Я вздыхаю. — Но, Господи, этот мужчина…

Эвелин хищно изгибает брови: — Тебя заводит этот его угрюмый стиль, да?

Я плюхаюсь в кресло напротив, делая ещё один глоток: — Никогда не думала, что мне это понравится — раньше он ведь совсем не был таким. Но когда мы встретились снова, я сразу почувствовала, что он изменился… и, чёрт, это реально чертовски сексуально.

Мы все трое одновременно захихикали.

— Уайатт тоже иногда бывает таким, и я просто хочу затащить его в постель, чтобы он выпустил на меня весь этот пыл, — говорит Келси.

— Уокер — настоящая бомба, когда сердится, — добавляет Эвелин. — Особенно когда это из-за меня. Защищает меня или злится на меня — и это прям… огонь.

Я прикрываю рот, чтобы не захохотать: — Везучие вы. Но мне кажется, если я ещё больше разозлю Форреста — это ничем хорошим не кончится. Он и так уже на взводе.

— А вы вообще говорили о прошлом? — спрашивает Келси. — Я понимаю, что это тяжело, но, как он сказал, там было много всего…

Я смотрю в бокал. — Я знаю, что нам нужно это обсудить, но не уверена, что сейчас подходящее время. — Я качаю головой и смотрю в окно. — Иногда я думаю: где бы мы были сейчас, если бы я тогда просто сказала ему правду. Если бы не позволила маме влезть мне в голову со своими страхами про юношескую любовь…

Сказать, что моя мать была недовольна мной, когда я сбежала со своей свадьбы, – это ничего не сказать. На самом деле, в последнее время наши разговоры были очень односторонними: она только и делала, что говорила мне, какую огромную ошибку я совершила.

— О, мы с Эвелин отлично знаем, что такое проблемы с мамами, — бормочет Келси, слова у неё уже слегка плывут.

— Моя мать — ещё тот экземпляр, — поднимает бровь Эвелин. — Уверена, по сравнению с ней твоя просто ангел.

— Я больше не виню её, — говорю я. — Это заняло годы, но когда я рассказала ей правду о папе и о том, почему он ушёл, она начала осознавать, как плохо поступала. Как её слова испортили и мои отношения с ним. Нам потребовалось много времени, чтобы всё это пережить, но я знаю, что её влияние имело вес и в моей связи с Форрестом. Она была уверена, что он разрушит мою жизнь. Что я застряну в этом городке, как она, а он меня бросит — потому что с ней именно так и произошло. — И она не забыла напомнить мне об этом, когда я сказала, что возвращаюсь в Ньюберри-Спрингс. — Но самое главное, что нам с Форрестом нужно пережить — это то, как сильно его задело, что я всё это от него скрыла. Я не хочу вновь ранить его, вбросив всё это внезапно.

Эвелин кивает: — Полностью согласна. Настоящий момент появится сам. У меня с Уокером было именно так — и я рада, что дождалась, прежде чем открыться по-настоящему.

— А вот я молчала слишком долго, и это принесло мне и Уайатту кучу боли, — добавляет Келси. — Так что не тяни слишком сильно.

— Я знаю. Просто...

— Вот что я тебе скажу, Шона, — говорит Эвелин. — Попроси его о помощи. Дай ему почувствовать, что он тебе нужен. — Она пожимает плечами. — Это идеальный старт.

— Он мне и правда нужен... — тихо шепчу я, допивая вино и ставя бокал на стол. — Понадобилось пятнадцать лет, чтобы это осознать, но это правда.

Келси встаёт и подходит ко мне, вытаскивая меня из кресла. — Просто не сдавайся. А мы с Эвелин всегда готовы помочь.

Я чувствую, как к глазам подступают слёзы. — Спасибо. И спасибо за сегодняшний вечер. Мне это было очень нужно.

Эвелин присоединяется к нам. — Пожалуйста. Мы с Келси — лучшие подруги и теперь золовки. Но ты уже почти как сестра. А чтобы выжить рядом с братьями Гибсон, нам нужно держаться вместе.

Я усмехаюсь: — Ценю ваш оптимизм, но до колокольного звона на свадьбе нам с Форрестом ещё очень далеко.

Келси хитро улыбается. — Я бы так не сказала. Ты уже на правильном пути.

Эвелин показывает на Келси большим пальцем. — Она — безнадёжный романтик. Вечно верит в настоящую любовь. Между прочим, она и в мою историю с Уокером вмешалась.

Келси толкает её в плечо. — Да, потому что ты была слишком упрямая, чтобы понять, что он — твоя судьба.

— Ну, я всё же поняла. Просто… нужна была лишняя минутка.

— Скорее час, — бурчит Келси и поворачивается ко мне. — В общем, если тебе тоже нужна помощь — я вся в деле, поняла?

— Спасибо. — Я смотрю на свой пустой бокал. — Уф. Думаю, на сегодня мне хватит вина.

Эвелин кивает: — Согласна. Тем более у тебя ещё куча одежды на примерку. Так что марш обратно в примерочную. — Она шлёпает меня по заднице. — Нам нужно, чтобы у Форреста слюнки потекли, когда он тебя увидит. У нас ещё куча работы.