Ступив за порог, я ощутила. Запах. Напряжение. Резкое дыхание. Серые взгляды.

В доме были гости. И волчица внутри — снова подняла голову. Она не пряталась. Она смотрела. Через меня. И я знала — назад пути не будет.

— Ариана, что ты тут забыла? — прорычал Амир, прикрывая меня собой.

Она появилась внезапно — словно вспышка, пронзившая тишину. Высокая, с безупречной осанкой, в платье, которое подчеркивало каждую линию её тела. Волчица. Вся её внешность — демонстрация силы. Яркий макияж, уверенный взгляд, духи с холодным металлическим шлейфом. Она не просто входила — она утверждала свою территорию.

— В гости зашла. Аяз здесь, слышала, — её голос был вкрадчивым, но за ним прятались клыки.

— Его нет, — сухо отрезал Амир, тело напряжено, будто он готов в любой момент отразить удар.

Ариана сошла с высоких каблуков, ступая на паркет бесшумно, как хищница. Подошла ближе, её глаза сверлили меня, сканируя.

— Это кто? — улыбки не было. Только оскал. Только вызов.

— Не имеет значения, — голос Амира обострился, стал резким, как лезвие.

— А сама ответить не можешь? — её бровь поднялась. Усмешка — колючая. Она наслаждалась моментом.

— С хамами не разговариваю, — бросила я, держась прямо, хотя внутри всё дрожало.

— С хамками, — хмыкнула она. — Очаровательно.

Она обернулась, проходя мимо.

— Аязу — привет, — бросила через плечо.

— Кто это? — спросила я, хотя уже знала. Чувствовала.

— Самка, заносчивая, — ответил Амир, не поднимая взгляда.

— Бояться её нужно? — я подняла бровь, стараясь уловить его настроение.

— Скорее ей — тебя, — он сел, усмехнувшись. — Аяз тебя выбрал.

Выбрал…

Эти слова ударили в грудь. Ариана была совершенством: стать, харизма, хищная грация. Рядом с ней я казалась девочкой в маминых туфлях. Внутри зашевелилась зависть. Горячая, неприятная. Но вместе с ней — и другое. Волчица внутри выгнула спину, выпустила когти. Её послание было ясным: это моя территория. Он — мой.

Я ощутила в себе силу. Пока еще хрупкую, но живую. Мою. Не от внешности. От связи. От метки. От чего-то, что нельзя стереть помадой или заменить дорогим платьем.

Когда дверь за Арианой захлопнулась, в воздухе ещё висел её запах — сладкий, с горечью. Внутри остался осадок, как дым после пожара. Я не хотела сидеть и переваривать. Я хотела дышать. Делать что-то простое. Контролируемое. На кухне.

Я вспомнила, как вчера в доме было слишком тихо. Решила испечь пирог. Яйца, мука, масло. Простые вещи, которые не требуют защиты.

Через два часа кухня наполнилась тёплым, обволакивающим ароматом. Пирог подрумянился. Я стояла в муке, на щеках — мука и румянец. Смеяться хотелось. Хоть немного. Хоть самой себе.

Тёплая волна по спине. Внимание. Волчица внутри подняла уши, расслабилась. Он здесь.

Я обернулась — и наткнулась на него. Аяз. Он входил в кухню без звука, но с его появлением воздух стал гуще. Он не сказал ни слова, только расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Он не просто касался — будто читал мою кожу, запоминал каждый изгиб. В его движениях было что-то опасное, но не грубое. Руки его — не резкие, но твёрдые. Решительные. Он знал, что я уже в его мире. И что назад дороги нет.

— Моя, — шепчет, касаясь подбородка. Губы — властные, но ласковые. Он вдыхает мой запах, как будто скучал по нему физически.

— Соскучился, — в его голосе не было капли сомнений. Он осыпал мою шею поцелуями, медленно, будто каждый вдох — ритуал возвращения.

Он поднял меня на руки и отнёс в ванную. Там уже был пар, капли на стекле. Он снял с меня одежду, не спеша, как будто развязывал узел. Гладил, щекотал дыханием, пробуждал каждый нерв.

Его пальцы были не просто исследователями — они утверждали права. Он опустился передо мной, губы на коже, язык — там, где я была уязвима. Мои пальцы вцепились в стекло, спина выгнулась, дыхание сбилось. Он не торопился. Он знал, что доведёт. Что я его.

Руки дрожали, когда я притянула его к себе. Он встал, его глаза искрились диким, сдержанным желанием. Я царапнула его за плечо. Волчица внутри довольно зарычала.

— Я… я почувствовала её, — прошептала я, когда мы вернулись в спальню. Он аккуратно уложил меня, а сам обернулся в полотенце.

— Не сомневался, — его голос был спокоен, но взгляд — цепкий.

— Она хочет на улицу, — шепчу, краснея. Мне страшно признаться. Но он — часть этого.

— Тогда погуляем, — он легко поцеловал меня в лоб и вышел.

Я сидела, собираясь. Вдыхала, выдыхала. Внутри гудело. Но это не страх. Это — я. Другая я.

Волосы — в хвост. Джинсы. Куртка. Я спустилась. Аяз сидел в гостиной, прокручивал что-то в телефоне. Когда я подошла, он поднял взгляд, в котором было всё: тепло, признание, принятие.

Он взял мою ладонь и повёл на задний двор. Воздух уже остыл. Я поёжилась. Он провёл рукой по моей спине.

— Сосредоточься. Сделай глубокий вдох. И выдох. Найди её.

Я закрыла глаза. Сначала — тишина. Потом хруст в ушах. Словно кто-то внутри сдвинулся. В груди что-то зудело. Запах травы стал резче. Шум — громче. Это было слишком. Хотелось сбежать, спрятаться. Но я стояла. Стояла, пока она поднималась.

Пока я не почувствовала: мы вместе.

Тело вывернуло, как при падении с высоты. В груди — жар, будто вспыхнуло что-то древнее, инстинктивное. Кости звенели, не подчиняясь. Я закусила губу, пытаясь удержать себя — но что-то внутри сорвалось. Мир распался на обрывки света, запахов, движений. И я больше не была собой.

Дрожь. Паника. Желание — всё сразу. Я не понимала, как дышать этим новым телом. Как не сдаться. «А если не смогу вернуться?.. А если она сильнее меня?..»

Запахи. Они врывались в голову, как сирены. Земля. Мокрая кора. Чужой след. Всё — остро, до боли в ноздрях. Зрение раздробилось: каждое движение в лесу — как вспышка. Ветки, птицы, волны травы.

Сделала шаг — лапа. Настоящая. Ещё шаг — рывок. Волчица не думала. Она бежала. Стрелой, вихрем, сквозь листья, сквозь пространство. Я не контролировала её. Но не боялась больше. Это было… естественно.

И тут — чёрная тень. Волк. Крупный. Аяз. Он не рыкнул, не напал. Шёл медленно, кругом. Она — моя волчица — узнала его. Приняла. Виляние хвоста, приглушённый рык. Она касалась его морды, легко кусала за шею. Не из агрессии — из привязанности. Из игры.

Мы носились среди деревьев, а я будто училась жить заново. Воздух — другой. Земля — своя. Свобода разрывала грудь. Казалось, так будет всегда. Что я забуду, как быть человеком.

Но Аяз остановился. Лёг на мох и выжидал. Звал назад. Я сопротивлялась. Волчица скалилась, не хотела сдаваться. Но он был рядом. Он был якорем.

У дома пахло иначе. Два чужих запаха. Волки. Волчица напряглась, застыла. Она не любила незнакомцев. Аяз облизал ей морду, мягко — и чуть укусил за ухо. Призыв.

Я замялась. Как вернуться? Как снова стать собой? Паника вернулась — другая, тонкая. А если не смогу? Если теперь я — только она?

Аяз стал человеком. Голый, уверенный. Подошёл, опустился перед ней. Его ладони на шее. За ушами. Спокойные. Тепло от них разлилось по меху.

— Спокойно. Просто закрой глаза, — прошептал он. Его голос — как костёр среди темноты.

Я подчинилась.

…Очнулась в его объятиях. Он вёл меня в дом. Осторожно, будто я могла снова исчезнуть.

— Красивая девочка, — сказал тихо, целуя в висок.

На кухне — тепло. Он ставил чайник, разрезал пирог, как будто всё было нормально. Но в его движениях — сдержанность. Слишком точная, слишком выверенная. Он держал себя в узде. Ради меня.

— Аппетитно выглядит, — улыбнулся, скользнув пальцем по крошке.

— Спасибо… — села за стол. Руки дрожали.

— Как ты себя чувствуешь? — его голос мягкий, но взгляд не отпускал.

— Словно прошла сквозь стену. И вышла другой.

— Для первого раза — отлично, — он взял мою ладонь. Его пальцы были тёплыми, но напрягались.