— Убери это, — прошипела я, сдерживая приступ тошноты.

— М-да, не ожидал, что Аяз окажется таким шустрым, — его усмешка была ехидной, даже зловещей. Информация о моей беременности его явно не обрадовала.

Марат приблизился, его взгляд стал ещё более напряжённым. Его доминирующая натура проявлялся в каждом его жесте. Он чувствовал моё состояние, моё отвращение. И это его только заводило.

— Ты думаешь, что сможешь сбежать? — прошипел Марат, приближаясь ещё ближе. Его запах, сильный, мускусный, сдавил меня, словно стальные клещи. — Ты принадлежишь мне, Кира. И этот малыш… он тоже будет мой. Или я избавлюсь от него. Его слова прозвучали как приговор.

Я отшатнулась, слабость пронзила меня до костей. Тошнота подступала к горлу, не только от запаха еды, но и от его угрозы, от его властного поведения.

— Не смей, — прошипела я, сжимая кулаки. Силы меня быстро оставляли. — Я не твоя. Аяз убьет тебя, если ты что-то сделаешь с ребенком.

Марат улыбнулся. Холодная, хищная улыбка. Он наклонился, и я увидела в его глазах искру наслаждения, предвкушение власти.

— Посмотрим, — прошептал он, и его губы прикоснулись к моим. Поцелуй был жестоким, властным, напористым. Он не просил согласия, он взял его силой. Я пыталась сопротивляться, но мои силы были на исходе.

В отчаянии я укусила его за губу. Кровь прикоснулась к моим губам, металлический привкус смешался со вкусом его запаха. Марат оторвался, в его глазах вспыхнула ярость.

Схватил меня за руку, сжимая так сильно, что я зашипела от боли. Его пальцы словно стальные тиски. Страх сковал тело. Марат способен на всё. На всё, чтобы достичь своей цели. А его целью была я. И мой ребёнок. Мне было страшно не за себя, а за него… за маленькую жизнь, которая только начала зарождаться во мне.

— Пошёл к чёрту, — прорычала я, бессилие накрыло меня с новой силой.

— Твоя упёртость прекрасна, но глупа, — Марат прожигает взглядом, медленно, с наслаждением слизывая кровь со своей губы. Его спокойствие было ещё более ужасающим, чем его ярость.

— Молись, чтобы я не прокусила тебе шею, — оскалилась, показывая зубы.

Марат реактивно схватил меня за шею, слегка сжимая. Его пальцы сильные, жест уверенный — это предупреждение. Демонстрация силы, напоминание о том, кто здесь хозяин.

— Ты наивна, Кира, — прошипел, не отпуская моей шеи. Его дыхание щекотало, вызывая мурашки. — Ты думаешь, что твои угрозы меня пугают? Ты думаешь, что Аяз сможет что-то сделать? Ты ошибаешься.

Он наклонил голову, приближая свое лицо к моему. Его глаза были темными, полными холодного расчета.

— Я буду играть с тобой, Кира, — прошептал на ухо. — Я буду ломать твоё сопротивление понемногу, по капле. И в конце концов… ты станешь моей. А ребёнок… он будет под моей защитой. Моей… собственностью.

Его слова были холоднее льда. Они пронзили меня насквозь, заставляя дрожать от страха не только за себя, но и за своего нерожденного ребёнка.

Марат отпустил мою шею, но его глаза не отрывались от меня. Он отошёл на шаг назад, словно рассматривая меня как интересный трофей.

— У тебя есть выбор, Кира, — его голос был спокоен, но в нём чувствовалось ощущение неизбежного. — Ты можешь сотрудничать со мной, или… я решу твою судьбу сам.

Я молчала, внутри бушевала буря, но понимала, что любой крик, любое проявление слабости лишь усугубит моё положение.

— Мои условия просты, — продолжил, словно излагая бизнес-план. — Ты будешь жить здесь, под моей защитой. Я позволю выносить щенка. И ты будешь моей. Без вопросов, без протестов. Взамен обеспечу тебе безопасность. И твоему ребёнку. Но это лишь пока.

Его слова прозвучали как приговор. Выбор был иллюзией. Я молчала, глядя ему в глаза, стараясь сдержать нарастающий страх.

— Я заберу еду, — сказал он после непродолжительной паузы, и его лицо стало ещё более безразличным.

Действенный метод сломить меня, измотать физически. Он знал, что голодом можно сломить любую волю. Рано или поздно я сама приду к нему.

Марат контролировал. Его слова уже стали моим новым адом. Я осталась одна, в этой проклятой комнате, запертая на ключ. Запертая в своём бессилии, и страхе. Но вместе с этим ощущением рождалась решимость.

Свернулась колечком на кровати, обхватив живот руками. Усталость накрыла меня с головой, и я провалилась в сон.

Аяз обнимает, прижимает к себе. Целует. С ним так хорошо, так спокойно. Мир вокруг исчезает, остаётся только он.

— У нас будет малыш, — шепчу я ему на ухо, улыбка сама появляется на лице.

— Знаю, я люблю тебя, — Аяз целует страстно, прижимая ещё сильнее.

И вдруг… его глаза становятся стеклянными, он падает на колени.

— Прости, я не смог вас защитить, — хрипит он, кровь стекает по губам.

— Что? — вскрик рвётся из меня. Боль пронзает тело.

И хохот Марата… резкий, оглушительный.

— А я говорил, что он тебя не спасёт, — он нависает надо мной, оттаскивая меня от Аяза, который лежит неподвижно, не дыша.

— Нет, нет, Аяз… — кричу я, и резкий рывок вырывает меня из сна. Сердце колотится в груди, как бешеное. Я сижу на кровати, вся в поте, руки сжаты в кулаки. Сон… это был лишь сон. Или пророчество? Страх сжимает горло, заставляя дышать с трудом.

Поднимаюсь с постели, выпиваю оставшуюся воду. Тошнота отступила, но голода я уже не чувствовала. Просить о еде у Марата? Нет. Я должна сбежать.

Подхожу к окну, открываю створки. Прохладный вечерний воздух наполняет лёгкие, принося с собой привкус свободы.

Осматриваюсь. Всего двое караульных. Тишина царит вокруг, напряженная, жуткая тишина. Забираюсь на подоконник, крепко держась за раму. Если повезёт, я сумею пробраться по крыше и спуститься. Дальше… дело за волчицей.

Перемещаюсь по крыше осторожно, стараясь не издавать шума. Каждый шаг требует сосредоточенности, каждое движение наполнено напряжением. Внизу темнеет, но я чётко вижу забор и лес за ним. Ещё чуть-чуть…

Спрыгиваю с крыши, приземляясь на мягкую землю. Превращение происходит мгновенно. Волчица берет верх. Сила, скорость, инстинкт — всё включается автоматически. Я направляюcь к лесу, стараясь двигаться быстро, но тихо.

Но удача меня оставляет. Один из волков Марата заметил меня. Он бросается на меня, рыча яростно. Потасовка быстрая, жестокая. Я уворачиваюсь от его зубов, стараясь нанести удар, но он ловкий. В ожесточённой борьбе я чувствую резкую боль в лапе — он прокусил. Кровь струится по шёрстке.

Боль острая, жгучая, но я не могу остановиться. Должна убежать. Я должна спасти себя и своего ребёнка. Но сила меня покидает.

Прокусив холку волку, я с удовольствием чувствую, как он хрипит, падая на землю. Лес — так близко, но так далеко. Хромает лапа, кровь сочится, но волчица во мне не сдаётся. Плетусь медленно, ища слабое место в охране территории.

Нахожу искусственный пруд. Спасение. Вой разносится по территории. Кто-то заметил сражение. Бросаюсь в воду, проплываю под стеной, выбираюсь на сушу. Волчий инстинкт гонит меня в лес. Ночь будет тяжёлой, но я на свободе.

Убегаю максимально далеко от территории Марата. Голод жжёт, но первая цель — выжить. Запах зайца… чуткий нос улавливает его аромат. Медленно, осторожно крадусь по следу. Сердце колотится в груди. Заяц — не такая простая добыча, как кажется. Его нюх острый, слух превосходный. Он чувствует опасность.

Прижимаюсь к земле, стараясь слиться с тенью. Движения плавные, тихие, как у призрака. Заяц не должен меня заметить.

Наконец, вижу его. Сидит под кустом, беспечно грызёт траву. Сердце колотится в груди, адреналин поднимается. Рывок. Мощный, быстрый. Заяц вздрагивает, пытается убежать, но я быстрее. Мои зубы вонзаются в его тело. Смерть быстрая, милосердная.

Тело зайца тяжёлое, но я тащу его к реке, чтобы утолить жажду и наполнить живот. Мясо вкусное, сочное, приносящее долгожданное успокоение. Силы возвращаются.

Наевшись, начинаю готовиться к ночевке. Найти укрытие — первостепенная задача. Волки Марата — опытные охотники, и запах крови привлечёт их неминуемо. Маскировка — ключ к выживанию.