— Долго стоять будешь? — бровь выгибается, взгляд — прожигает, к полу приковывает. — Подойди, — голос — приказ, не просьба.

— Я не хотела… — шепчу, словно мышка. Может, еще получится сбежать?

— Мне неинтересно, что ты хотела, киска, — его голос — сталь, от него мурашки по коже. — Долг нужно отрабатывать. А он у тебя… немаленький.

— Что… что вы хотите? Я… я заплачу, — тараторю, борясь с паникой, с желанием упасть в обморок.

— Нет, киска, — усмешка, хищная, опасная. — Отрабатывать будешь телом.

Я — не товар.

Я — не игрушка.

Но он... он не знает жалости.

Он хочет сломать меня.

Уничтожить.

И моя слабость — его главная игра.