— Уокер... — выдыхает она, когда я ловлю её взгляд.

И делаю то, о чём мечтал больше года.

Я прижимаюсь к её губам, сначала нежно, прислушиваясь к её реакции. Но тепло её губ заставляет меня углубить поцелуй. И тут она отвечает мне — тянется навстречу. Всё, что я так долго прятал, вырывается наружу, словно приливная волна.

Я на мгновение хочу провести языком по её губам, но вспоминаю, где мы. Не стоит целоваться так страстно перед судьёй, братом и невесткой. Я отстраняюсь. Её глаза всё ещё закрыты.

Моё сердце так сильно стучит, что, кажется, его слышат все в комнате. Но сейчас всё изменилось. Мир под ногами сдвинулся, и меня захлестнула решимость.

Я должен сделать эту женщину своей.

А что, если она не хочет того же?

Наконец, она открывает глаза, и наши взгляды встречаются. Её голубые глаза расширяются от удивления.

— Ура! — восклицает Келси, хлопая ладошками Кайденс, пока Уайатт держит её. Но девочка быстро понимает, в чём суть, и начинает хлопать сама.

— Поздравляю вас, — говорит судья Карлсон. Я протягиваю ему руку.

— Спасибо, сэр. — А затем поворачиваюсь к своей невесте — вернее, жене. — Готова?

— Угу, — тихо отвечает Эвелин, берёт меня за руку, и мы выходим из суда вместе, навсегда изменённые этим моментом.

— Ну что, новобрачные, каковы дальнейшие планы? — поддевает Уайатт у машин. — Может, заедем к маме с папой? Пусть поздравят.

Желудок сжимается. — Чёрт.

— Ага. Не подумал об этом, да?

Эвелин хлопает меня по руке:

— Ты не сказал родителям, что мы женимся? Боже мой, твоя мать меня убьёт!

— Прости. Я был слишком занят, чтобы всё успеть до медиации через две недели, — говорю я, прекрасно зная, что её гнев — ничто по сравнению с реакцией моей матери. — Всё будет хорошо…

— Ага, конечно, — хмыкает Уайатт.

Келси хлопает его по затылку, и я в этот момент люблю её ещё больше.

— Уайатт, не мешай, — фыркает она, а потом обращается ко мне. — Не беспокойся. Да, они удивятся, Рэнди тоже что-нибудь скажет, но они знают Эвелин. Уверена, поймут, почему вы всё держали в секрете.

— Нет, Келс, — вмешиваюсь я. — Родители не должны знать, что это было по договорённости. Только вы с Уайаттом в курсе.

Она хмурится.

— Тогда что ты им скажешь?

— Что мы встречались втайне и устали скрывать отношения. — Это объяснение я придумал прошлой ночью. Просто не успел обсудить с Эвелин. Поворачиваюсь к ней: — Тебе подойдёт?

— Эм, да. Звучит нормально, — выдавливает она, пока Кайденс снова хлопает в ладоши, и все мы смеёмся. Потом она издаёт что-то вроде уханья.

— Видишь? — улыбаюсь я. — Маленькая совушка одобряет.

— Она начала делать так вчера. Не знаю, откуда взяла, — говорит Эвелин, пока я беру Кайденс на руки. Она тянется к моему лицу и сжимает мне щёки, а я краем глаза смотрю на Эвелин.

Она смотрит на нас с выражением благодарности, благоговения и тревоги — будто не уверена, что будет дальше.

Но я знаю одно: теперь они мои. И я никого больше не подведу.

Последнее, что я хотел, — это уезжать от Эвелин и Кайденс сразу после церемонии, но мне нужно было заступать на смену в участке. К счастью, начальник пошёл навстречу и подвинул мой график, поскольку в пятницу у нас с Чейзом встреча, а один из ребят согласился подменить меня сегодня.

Когда я поеду домой послезавтра, это уже будет не моя квартира — я направлюсь к таунхаусу Эвелин. Большая часть нужных вещей уже лежит в кузове моего пикапа, а всё крупное пока остаётся в моём жилье. Я вообще подумываю сдать его в аренду — всё равно не буду там жить. Эвелин говорит, у неё есть гостевая кровать, и мебель тоже есть, так что тащить своё нет смысла. А полностью меблированное жильё проще будет сдать.

— Что у нас на ужин, дорогуша? — в кухню заходит Дрю, один из членов команды и мой хороший друг. Он наклоняется над кастрюлей на плите и глубоко вдыхает аромат.

— Чили, сладенький, — отвечаю, помешивая. — С кукурузным хлебом.

— Чёрт, звучит аппетитно. — Дрю открывает холодильник, достаёт две банки колы и протягивает одну мне.

— Это мамин рецепт, так что, сам понимаешь, будет вкусно.

— А меня мама готовить не научила, — жалуется он.

— У нас с братьями такого выбора не было. Мама настояла: должны уметь о себе позаботиться, хотя сама до сих пор практически не выходит из кухни.

Мы выросли на ферме, которая позже стала семейным отелем B&B, и за эти годы пришлось многому научиться — и по хозяйству, и в бизнесе. Но мама ещё и хотела, чтобы мы умели готовить. Поэтому раз в неделю каждый из нас отвечал за один из приёмов пищи. Обычно я брал ужин — утро было занято лошадьми. И теперь, когда я главный повар в пожарной части, я по-настоящему благодарен, что мама тогда настояла. А звук, с которым кто-то уплетает твою еду — никогда не надоест.

— Может, мне стоит познакомиться с твоей мамочкой, — шутит Дрю.

— Без проблем. А потом познакомишься с моим отцом и его дробовиком.

Дрю заливается хохотом и садится на один из стульев у стойки.

— Ну что нового у тебя? Ты как-то повеселел в последнее время.

Да так, поженился сегодня.

— Просто решил кое-что поменять, — отвечаю вместо этого.

— Например?

— Ну, для начала — переезжаю.

— Почему?

— Я… — Я на секунду задумываюсь, говорить ли Дрю о сегодняшнем дне, и понимаю, что скоро всё равно все узнают. Маленький город — слухи разлетаются быстро. — Сегодня я женился. Переезжаю к жене.

Дрю сначала просто смотрит на меня в ступоре, потом моргает и отходит от шока:

— Прошу прощения… ты только что сказал, что женился?

— Ага, — киваю, помешивая чили. — Так что, если знаешь кого-нибудь, кто хочет снять жильё, дай знать.

— Подожди-ка, мать твою! — восклицает он, как раз когда в кухню заходят Таннер и Брэд.

— Что случилось? — спрашивает Брэд, доставая из холодильника свою банку. В этот момент срабатывает таймер духовки — кукурузный хлеб готов. Я достаю его, пока Дрю рассказывает ребятам.

— Уокер женился.

— Что за хрень?! — орёт Таннер. — Я даже не знал, что ты с кем-то встречаешься!

— Мы держали это в секрете, — объясняю, используя ту же версию, что озвучил Эвелин утром.

— Кто она, чувак? — допытывается Дрю. — Кто, чёрт побери, согласился выйти за тебя?

Я разворачиваюсь к ним, готовясь к первой настоящей реакции на нашу новость. Эта будет особенно тяжёлой, потому что они все знали Джона. — Эвелин.

Трое замолкают. Слишком долго просто пялятся на меня, пока Дрю, наконец, не выдыхает:

— Охренеть.

— Ага. Так что теперь я женат. — Я выключаю конфорку. — И ужин готов, ребята. К столу.

Расспросов от ребят в пожарной части, которых я ожидал, так и не последовало, и из-за этого я чувствовал себя неуютно до конца смены. Шок — да, этого я ждал. Но потом должны были последовать вопросы. Много вопросов.

Но их не было.

И знаешь что? Да и не заслужили они ответов. По крайней мере, пока что.

Эвелин была права — нервничая из-за реакции окружающих. Но к чёрту всех. Я твёрдо намерен держаться плана и помочь ей пройти через эту битву с родителями Джона. Это единственное, что сейчас имеет значение.

Ну и сон. Потому что я чертовски вымотан.

Когда я подъезжаю к таунхаусу Эвелин, то тяжело выдыхаю. Жить с женщиной — будет для меня в новинку, это уж точно. А жить ещё и с младенцем? Уверен, мне предстоит научиться целой куче всего, прежде чем мы войдём в ритм.

Странно стучать в дверь, ведь теперь это мой дом на обозримое будущее, но я всё равно стучу. Таннер сказал, что как раз ищет жильё, когда я упомянул, что моя квартира будет свободна, так что одной проблемой меньше.

Эвелин открывает дверь через несколько минут.

— Привет. Прости, я как раз переодевала малышку.

— Всё нормально. — Я захожу внутрь, пока она придерживает дверь, и осматриваюсь — в прошлый раз я был слишком отвлечён. В доме у Эвелин царит спокойствие: нейтральные тона с яркими акцентами тут и там. И я замечаю не одну, а целых две картины с изображением луны. На одной — луна среди звёзд, на другой — луна над океаном, её свет играет на волнах. Забавно, как я не заметил этого в прошлый раз.