— В бронерубашке. Просто я срать ходил. — Как-то отстранённо говорю я.

— Пронесло.

— Ещё как.

— Будь здесь. А я пока всё организую. — Заботится обо мне Николаич.

— Понял.

— А ну расступись! — Раздаётся зычный командный голос в коридоре а затем и в палате. — Чего тут столпились? Быстро все по местам!

— Чего ты заикаешься, как штафирка. В кровать, я сказал! В первый раз выстрелы услыхали? По шконкам, живо. Не затаптывайте место происшествия и ничего не трогайте. Светлана, душа моя. Где твой пост? Стреляли, бывает. Но жертв и пострадавших нет, все живы, здоровы, обосрались слегка, но с кем не бывает. Сама-то хоть сухая? Молодец. Дуй на пост. — Доносятся из-за открытой двери команды Васина.

Толпа начала рассасываться, зато в коридоре послышался топот солдатских ботинок комендачей.

— А вам, что здесь надо? — раздаётся окрик полковника уже в коридоре. — Кто старший?

— Я! — проталкивается вперёд один из прибежавших.

— Головка от буя! Представься, боец. — Говорит Илья Николаевич.

— Ефрейтор Жуков. — Зачем-то козыряет молодой боец.

— Полковник Васин. — Ответно представляется Николаич. — Поймали кого?

— Нет. — Отвечает ефрейтор.

— Так во дворе ловить этого шпиона надо. С улицы стреляли. Ну, иди, загляни в палату, убедись. — Показывает на приоткрытую дверь Васин. — Нашёл чего? — когда Жуков выходит из палаты, спрашивает он у ефрейтора.

— Нет. — Отвечает тот.

— Молодец, далеко пойдёшь. А теперь слушай сюда, товарищ ефрейтор. На улице, возле окна оставишь одного бойца, только чтобы близко к зданию никого не пускал. Всем остальным — искать шпиона во дворе. Всех впускать, никого не выпускать. Понял? — негромко распоряжается Николаич.

— Да. А вы кто? — осведомляется ефрейтор Жуков.

— Конь в пальто! Повторить приказание! — повышает голос настоящий полковник.

— …

— Хотя нет. Оставь лучше одного бойца в моём распоряжении. На пост я его сам выставлю.

— Есть, оставить бойца. Рогов, остаёшься с товарищем полковником. — Распоряжается Жуков.

— ПонЯл. — Отвечает один из комендачей.

— Ты с нами, сержант? — спрашивает полковник Васин уже у меня, когда бойцы удаляются в сторону выхода.

— Да. Меня это как бы тоже касается. — Соглашаюсь я.

— Добро. Ждите здесь, я скоро. — Заходит он в свою палату.

Через две минуты из неё выходит уже настоящий полковник, в форме, надевая на ходу полушубок, а не просто мужик в пижаме.

— Светуля, ты одень мне бойца, — кивает в мою сторону командир, — мы чутка прогуляемся и вернёмся.

— А вы куда, товарищ полковник? — поднимается она из-за своего стола, в размышлении нахмурив брови.

— Дышать свежим воздухом.

— Тогда пройдемте за мной в гардероб. — Лёгкой походкой от бедра следует она впереди нашей боевой тройки.

Нет, не она. Размышляю я про себя, заглядевшись на её попку.

О чём-то пошептавшись с вахтёром, Светуля удаляется в отделение, а меня обряжают в овчинный тулуп и безразмерные валенки.

— За мной. Идти след в след. — Командует полковник Васин, когда мы гурьбой вышли из вестибюля школы.

— Стой здесь, боец. Без моего разрешения никого близко не подпускать. Здесь и будет твой пост. — После того, как мы обогнули здание и подошли к нему с обратной от фасада стороны, снова распоряжается он.

— Сержант, за мной. Ну точно, сначала эти придурки сюда всей толпой прибежали, а потом и в палату ломанулись. — Рассматривая в свете фонарика следы, ведущие к интересующему нас окну, возмущается Илья Николаевич. — Делать нечего, пошли ближе.

— Вот же блядь! — Не сдерживается он. — Эти дебилы что, пытались в палату через разбитое окно влезть? Тут не просто следы на снегу, тут плац вытоптан. Грёбаные штафирки. Как только таких в армию-то берут, хотя в местной милиции я думаю не лучше, всех профессионалов наверняка призвали, остались одни негодные к строевой или бабы. Окна бумагой заклеены, это хорошо. Потому стёкла и не высыпались, только внизу оконной рамы. Да и стреляли из ТТ, профи. Рука твёрдая. Можно сказать все пули в одну дырку вошли. — Размышляет Илья Николаевич вслух. — Э нет, не все. Пара выстрелов чуть правее. Ну так стрелять через занавеску пришлось, не видя конкретной цели, а представляя только её габариты, и где лежит. Этаж первый, тут преступнику повезло, лежал бы ты на втором, он бы тебя другим способом ухайдокал. Прямо в сортире. И где нам теперь его искать?

— Да к забору он побежал. Вон туда. — Не сдерживаюсь уже я, проявив дедукцию и махнув рукой в нужном направлении.

— К забору, говоришь. Как догадался?

— Видел.

— А ведь окно в сортире выходит на другую сторону. Да и закрашено оно изнутри. Что-то ты темнишь, товарищ сержант. — С подозрением смотрит на меня Николаич.

— Темню, товарищ полковник.

— Тогда пошли, глянем, куда это твой дружок побежал.

Цепочка следов на слегка подтаявшем ноздреватом насте вела в сторону двухметрового деревянного забора, отгораживающего территорию школы от улицы. Следы пересекали очищенную от снега дорожку, ведущую к хозпостройкам и терялись уже за забором на небольшом пустыре, который вдоль и поперёк был истоптан проторёнными тропками. Зачем идти лишних сто метров по тротуару? Когда можно срезать и пройти только 99. Главное — угол срезать.

— Вот так и ушёл твой стрелок. — Приподнялся над забором, встав на нижнюю прожилину полковник, и осветив следы лучом фонарика. Я посмотрел только в дырку от вылетевшего сучка, так как лезть на забор мне было лениво, да и неудобно в таких валенках.

— Эх, жалко Карацупы с Индусом нет, тогда бы мы этого диверсанта споймали, а без Индуса нам тут делать нечего, так что идём обратно. — Спрыгивает с перекладины забора Васин. — А теперь колись, товарищ сержант, кому ты дорогу перешёл? — Незаметно оглядевшись по сторонам, когда мы остановились на дорожке, наехал на меня полкан. — Или Светку с кем не поделили? Я же видел, как ты на её задницу заглядывался.

— Ну, не я один. — Не остаюсь я в долгу.

— Кху-кху! — закашлялся он. — Все мы не без греха. Тут дело такое, мужицкое. — Разглаживает усы Васин. — А если серьёзно? — впивается он в меня взглядом.

— А если серьёзно, то есть один пятнадцатилетний капитан. Может он? — высказываю я своё предположение.

— Это «Редиска» который. — Сразу смекает Николаич. — Как догадался, что он пятнадцатилетний?

— Староват он для капитана, тем паче из кадровых, а после тридцать восьмого он бы уже в других званиях ходил. Как минимум полком бы командовал. — Проявляю я свои дедуктивные способности.

— Приметливый. Но этот не мог. — Отметает мою версию настоящий полковник.

— Почему? — удивляюсь я.

— В палате он был во время стрельбы.

— Это точно?

— Сам видел. Я же не сплю. Бессонница у меня, будь она неладна. Так что кто, куда, с кем, особенно по ночам… Не хочешь, а примечаешь. Редиска твой выходил, но в аккурат перед стрельбой вернулся. — Поясняет мне Васин.

— И Светка на посту не сидела. — Припоминаю я подробности ночного происшествия.

— Откуда знаешь?

— Видел.

— Допустим. Ещё кто? — вытаскивает из меня информацию Николаич.

— Полковник Васин.

— Полковник Васин. Чего? А я то тебе чем не угодил? — удивляется старший начальник.

— Допустим, проигрывать надоело. — Озвучиваю я новую версию.

— Так не убивать же за это.

— Логично, хотя смотря какой куш на кону. — Не отступаюсь от своего я.

— Дерзишь, сержант.

— Держу. А что делать?

— Что делать? Что делать? Сухари сушить. Рассказывай. Я же вижу, что ты что-то скрываешь. Хватит вилять. Ты не у попа на исповеди. — Наезжает на меня Васин.

— Может не здесь. — Зябко передёргиваю я плечами.

— Ладно. Пошли. В школе договорим. Найдём место. Да и бойца с караула надо снять, нехрен тут охранять уже.

Когда мы подошли к посту, Рогов уже с кем-то ругался с характерным рязанским «акцентом» и грозил винтовкой с примкнутым штыком.