Сквозь полумрак технического коридора пробирался, не включая свет. Влажные стены, запах плесени, но путь проверен «Мухой». Через десять минут, будет выход в подземную галерею, где рыночники оставляли свои тележки на ночь. Там стоял оставленный еще утром ящик с необходимым реквизитом и оборудованием: плащ, парик, другая обувь, запасной идентификатор.

«Друг, как чувствуют себя мои хвосты?»

«Один ушёл по ложному следу, второй остался у Вислы. Радиообмен постепенно глохнет, увеличивается расстояние между абонентами, плюс наша помощь. Похоже, цепочка скоро будет оборвана. Резервной группы в периметре не обнаружено.»

«Продолжай мониторинг. Работаем на втором контуре.»

Новая личность, новая походка, совсем другой образ и маршрут. Следующей целью был книжный магазин возле казармы святой Варвары. Там находился тайник, подготовленный по одной из старых легенд. Несколько книг с вырезанными нишами, где лежали три разноцветных жетона: красный — экстренная эвакуация, синий — запрос прямой связи с епископом, белый — сигнал полной автономии. Взял белый.

Моя миссия не отменена, но ставки в ней резко поднялись. Теперь «Фил» — не просто фигура, а одно из основных связующих звеньев в более глобальном спектакле. И Краков стал не просто сценой, а узлом, откуда может начаться развязка.

Вход в часовню был неприметен. Ни охраны, ни привратника, лишь скромная деревянная дверь с выгравированным на бронзовой табличке названием — Matka Pocieszenia(Мать Утешения). Узкий коридор вёл в полутёмный зал с запахом ладана и старой штукатурки. В центре, под хрупким сиянием лампады, стоял мужчина в простом черном сутане. Он не обернулся, когда за спиной послышались шаги.

— «Ищущий пойдет узким путём», — произнес он негромко, словно в никуда.

— «И обретет свет лишь тот, кто не боится тьмы», — ответ был выучен, и голос мой не дрогнул.

Священник медленно повернулся. Епископ был невысоким, с тонкими чертами лица и глазами, в которых пряталась усталость десятилетий — или что-то большее. Он кивнул, когда подходил ближе ко мне.

— «Не часто приходится говорить такие слова вслух», — негромко сказал он. — «Но времена требуют прямоты».

Внутренний алтарь открывал совершенно иной облик здания: здесь стены были украшены росписями, датированными XVIII веком, а в центре возвышалась икона — не копия, а настоящая древняя икона Богородицы, покрытая патиной времени. Под ней — два низких кресла и деревянный стол, на котором стоял медный поднос с двумя чашками кофе.

— «Прошу. Здесь мы всегда говорим искренне, но без лишних подробностей. Хочу понять, кто ты такой на самом деле», — сказал епископ, указывая мне на кресло.

Разговор был длинным. В нём не звучали имена, но каждое слово несло немалый вес. Епископ осторожно проверял меня, своего собеседника — фразами, намёками, даже невербальной реакцией. Одна из фраз вызвала едва заметный кивок:

— «Иногда Бог скрывается в тех, кого люди считают чужими. Особенно если их путь начинается с Востока и проходит через боль».

В конце разговора, когда чашки уже остыли, епископ встал. Его рука вытянулась над подносом, откуда он поднял небольшой, выложенный в черной бархатной коробочке, перстень. Серебро было покрыто тонкой гравировкой — латинская надпись, почти стершаяся: «Deus videt»(Бог видит).

— «Это знак. Не орден, не обязанность. Но с ним ты сможешь войти туда, куда другие даже не осмелятся постучать. Только помни: он не защищает, если сердце пусто».

Предмет приятно холодил ладонь. Внутри — незаметный выступ. «Друг» тут же оживился:

«Сканирую. Материал — серебро с включением нестандартных соединений. Внутри микроячейки с отражающей структурой. Вероятно, механизм криптографической авторизации. Возможно, маркер допуска к сети доверенных устройств или носитель биометрических ключей».

— «Есть риск отслеживания?» — мысленно уточнил Костя.

— «Активного излучения нет, а механизм пассивный. Но контакт с другими подобными устройствами — возможен. Рекомендую носить на левой руке. Это — приёмник, не маяк».

Перед уходом епископ тихо произнес:

— «Если готов — завтра возвращяешься в Варшаву. Там есть человек, которому нужно передать это», — он протянул плотный конверт. — «Не спрашивай, что внутри. Просто доставь. Тебя будут ждать возле известного тебе костела. Если не придут — никаких попыток импровизировать».

Когда дверь за спиной закрылась, улица показалась ярче, чем прежде. В кармане у меня было послание, на пальце перстень, а внутри полное ощущение, что сейчас мой шаг сделан не в сторону, а вглубь. В ту самую тень, где и начиналась настоящая игра.

Переход через перрон завершался заветной дверью с надписью «Serwis techniczny»(Техническая служба). Замок поддался плавно, щёлкнул на уровне тактильного контакта пальцев. Два пролёта вниз, в технический коридор с запахом ржавчины и бетона. Никто не должен был меня здесь искать.

Пальцы достали из внутреннего кармана серую капсулу ретранслятора связи м усилителя сигнала нейроинтерфейса. Она нагрелась в ладони едва ощутимо, значит, соединение устанавливается.

«Друг, доклад о хвостах. Кто сейчас идет за мной?»

«Операторы сменились. Основной модуль слежки отключён от локального канала. Задействован резерв через польские кадры БНД. Идут через коммерческую обвязку. Наблюдение продолжается, но с задержкой по протоколу обмена.»

«Какая задержка?»

«Четыре с половиной секунды на фиксирование перемещения. На выходе из технического туннеля с большой вероятностью можешь оказаться вне зоны прямого контакта с ними.»

Это давало очень неплохой шанс. Надо было уходить в Варшаву не по стандартному маршруту.

Обычная поездка заняла бы три с половиной часа на «экспрессе», но стандартный путь превращался в ловушку.

Словно подтверждая мои мысли, «Друг» включился снова:

«Рекомендую упреждающий маневр. Используй точку укрытия на маршруте „L-7“. Легенда под неё активирована. Сигнал передан по открытому каналу, под видом туриста из Люблина.»

«Кто именно?»

«Двоичный пакет под туристический профиль. Фамилия Козинец, мужчина, тридцать пять лет, одиночный маршрут, якобы бронировал ночлег на частной квартире в Праге. Если перехватят — данные сгенерированы под реальные данные реестра пограничной службы.»

Это значило, что в случае досмотра документы будут сходиться, а маршрут выглядел естественным для одиночки, не вызывающего подозрений у властей.

Сделав пару шагов по коридору, вышел к запасному выходу, прикрытому рекламной витриной с надписью «Wyprzedaż końcowa»(Финальная распродажа). Задняя дверь была отключена от охранной системы еще за час до моего появления — «Друг» подготовил лазейку заранее.

Выбрался на улицу. Небо под вечер серело, в воздухе висела влага, будто всё пространство промокло насквозь.

Ноги сами повели в нужную сторону — к остановке междугороднего автобуса, который шёл не напрямую в Варшаву, а через Пясечно и Жирковице.

Звук в голове напомнил о соединении.

«Сейчас произведен перехват радиосигнала. Будет полезно для анализа,» — голос «Друга» звучал ровно, без эмоций, но с оттенком предстоящей работы.

Через три секунды поступила расшифровка:

'Вызов пункту управления. От польской стороны. Содержание:

— «Potwierdzam. Obiekt wszedł do tunelu technicznego. Nie mamy wizualnego kontaktu. Proszę o dalsze instrukcje. (Подтверждено. Объект вошёл в технический туннель. Визуального контакта нет. Пожалуйста, предоставьте дальнейшие инструкции.)»

— «Zachować strefę. Sprawdzić punkty ewakuacji bocznej. Przygotować jednostkę rezerwową w Piasecznie.(Обеспечьте безопасность периметра. Проверьте боковые пути эвакуации. Подготовьте резервное подразделение в Пясечно.)»'

Перевод не требовался — понимал на слух. Они ждали, что выйду на другом конце коридора, в классической зоне отсечения. Не знали, что уйду в обход, через «L-7».