— Ты прекрасна, — уверяет меня Валентина, стоящая позади меня и вплетающая гребень для фаты в мои завитые и идеально уложенные волосы. Я подумала, что фата, это перебор, учитывая, что формально я уже замужем за Дамианом, но он настоял на том, чтобы мы всё сделали как следует, как будто это наша первая свадьба. В каком-то смысле так и есть, мы впервые сделали это по собственной воле, выбрали друг друга, как и будем делать до конца наших дней.

Валентина прекрасна, она сияет в своём платье цвета розового золота, и её беременный живот уже хорошо заметен. Её тёмные волосы уложены в пучок, и она выглядит просто элегантно.

— Не могу поверить, что это происходит на самом деле, — шепчу я, и мой голос дрожит от эмоций.

С той ночи в больнице всё завертелось как вихрь. Дамиан сдержал своё обещание, он не ушёл и изо всех сил старался не замыкаться в себе. Он пытался снова и снова, и даже когда у него ничего не получалось, даже когда я чувствовала, что он начинает отдаляться, он всегда возвращался ко мне.

Я знаю, что мы всегда будем возвращаться друг к другу. И я верю в него, даже если он сам не всегда верит в себя.

Подготовка к свадьбе тоже была суматошной, но, по крайней мере, мне помогала Валентина. Мы наняли организатора свадеб, выбрали сады поместья в качестве места проведения и координировали всё в перерывах между тем, как я ухаживала за Дамианом и справлялась с его перепадами настроения, пока он выздоравливал, что было непросто для всех.

Но мы здесь, и он наконец-то на ногах и здоров.

— Он любит тебя, — просто говорит Валентина, встречаясь со мной взглядом в зеркале. — Я никогда не видела его таким. Счастливым. С обретённым покоем.

Она права. Дамиан сильно изменился. Грубость никуда не делась, не думаю, что она когда-нибудь полностью исчезнет, но теперь в нём появилась мягкость, удовлетворённость, которая исходит от него, когда он смотрит на нас с Адамом. Он по-прежнему самый опасный человек из всех, кого я встречала, но в то же время он стал самым преданным мужем и отцом, каких я только могла себе представить.

Тихий стук в дверь прерывает мои размышления, и Адам, выглядящий совершенно очаровательно в своём крошечном чёрном смокинге, просовывает в комнату голову. Он очень серьёзно отнёсся к своей роли мальчика, несущего подушечку с кольцами, и я вижу это, когда он входит, сжимая в руках маленькую бархатную подушечку так, словно в ней хранятся драгоценности короны.

— Мама, ты выглядишь как принцесса! — Выпаливает он, широко раскрыв от удивления свои зелёные глаза.

— Спасибо, малыш. — Я осторожно опускаюсь на колени, помня о своём платье, и беру его лицо в свои ладони. — Ты готов помочь маме и Дамиану пожениться?

Он торжественно кивает.

— Дамиан сказал, что я самый важный человек на всей свадьбе, потому что у меня кольца.

— Так и есть, — уверяю я его. — Ты самый важный человек.

Снова стук, и на этот раз в дверях появляется Константин, красивый в своём чёрном смокинге.

— Дамы, пора.

У меня в животе всё переворачивается от волнения и предвкушения. Через окно я вижу, как сады превратились в нечто сказочное. Белые розы и гипсофила покрывают каждую поверхность, а в лучах заходящего солнца мерцают гирлянды. Стулья, расставленные ровными рядами, заняты небольшой группой людей, которые важны для нас больше всего: некоторые из людей Константина и их жёны, работники поместья, ставшие нам как родные, и несколько девушек из клуба, по которым я так скучала, что хочу попытаться восстановить с ними отношения.

— Он нервничает? — Спрашиваю я Константина, внезапно почувствовав, что мне нужно это знать.

Константин усмехается.

— Он в ужасе. Он уже целый час ходит туда-сюда и спрашивает, не передумала ли ты.

Мысль о том, что Дамиан нервничает из-за нашей свадьбы, заставляет моё сердце трепетать от любви.

— Никогда, — твёрдо говорю я. — Я бы никогда не передумала.

— Именно это я ему и сказал. — Константин предлагает мне свою руку. — Может, пойдём, избавим его от страданий?

Я делаю глубокий вдох, в последний раз разглаживая руками платье.

— Давай сделаем это.

Прогулка по поместью похожа на сон. Из дверей выглядывают сотрудники с тёплыми улыбками, и я слышу тихие звуки струнного квартета, который настоял на том, чтобы нанять Дамиан. Когда мы подходим к французским дверям, ведущим в сад, я останавливаюсь, внезапно охваченная волнением.

Вот и всё. Это моя настоящая свадьба, та, которую я выбрала, та, где главное - любовь, а не выживание.

— Готова, мама? — Спрашивает Адам, потянув меня за руку.

Я улыбаюсь ему и легонько подталкиваю, чтобы он шёл впереди меня.

— Готова, милый.

Двери открываются, и первое, что я вижу, – это Дамиан.

Он стоит под увитой розами аркой, заложив руки за спину, и выглядит сногсшибательно в своём идеально сшитом чёрном смокинге. Но именно от его лица у меня замирает сердце, на его лице отражаются искренние эмоции, когда он видит меня. Его обычное самообладание полностью улетучивается, и я вижу, как он с трудом сглатывает.

Начинает играть музыка, что-то классическое и прекрасное, что он выбрал, и я вдруг оказываюсь на пути к мужчине, которого люблю. Гости встают, но я их почти не замечаю. Я вижу только Дамиана, его темно-синие глаза, которые не отрываются от моих, и лёгкую дрожь в его губах, которая говорит мне, что этот момент волнует его не меньше, чем меня.

Адам идёт впереди меня, очень серьёзно относясь к своей работе, и я вижу, как несколько человек в зале улыбаются, глядя на его сосредоточенное лицо. Когда мы подходим к алтарю, он спешит занять своё место рядом с Дамианом, который ласково треплет его по волосам.

— Ты прекрасно выглядишь, дикая кошка, — тихо бормочет Дамиан, когда я беру его за руки, и его русский акцент, как всегда, делает это обращение более ласковым. Я никогда не устану это слышать.

— Ты и сам неплох, — шепчу я в ответ, заставляя его улыбнуться.

Константин занимает место ведущего, нам не нужен был священник, ведь по закону мы уже женаты, и начинает подготовленную речь о любви, обязательствах и о том, как мы дошли до этого. Но я слушаю его вполуха, погрузившись в глаза Дамиана, в то, как его большие пальцы нежно поглаживают мои костяшки.

— Пара решила написать свои собственные клятвы, — объявляет Константин. — Дамиан?

Дамиан откашливается, и я вижу, как он набирается смелости. Публичное проявление эмоций ему несвойственно, но он здесь, перед всеми этими людьми, он готов открыть мне своё сердце.

— Сиена, — начинает он хриплым от волнения голосом. — Четыре месяца назад я женился на тебе, потому что думал, что это единственный способ обеспечить твою безопасность. Я говорил себе, что это временно, что я смогу защитить тебя, не привязываясь к тебе, не заботясь о тебе.

Он делает паузу и крепче сжимает мои руки.

— Я ошибался во всём. Тебе не нужно было, чтобы я тебя спасал, - ты спасла меня. Ты увидела меня таким, какой я есть на самом деле, несмотря на всё, чего я боялся, и всё равно полюбила меня. Ты подарила мне семью, которой я, как мне казалось, не заслуживал, и заставила меня поверить, что я могу быть тем мужчиной, которого ты видишь, когда смотришь на меня.

По моим щекам текут слёзы, но мне всё равно. Я слышу, как зрители тихо всхлипывают, но весь мой мир сузился до этого человека и его слов.

— Я обещаю тебе, — продолжает он, и его голос становится сильнее, — что я буду каждый день до конца своей жизни доказывать, что ты не зря в меня верила. Я обещаю защищать тебя и Адама, всегда любить вас обоих и никогда больше не позволять страху мешать мне делать то, что важнее всего.

Он протягивает руку, чтобы взять у Адама первое кольцо - тонкую полоску розового золота, усыпанную бриллиантами, и аккуратно надевает его мне на палец. — Я люблю тебя, Сиена Монро, — шепчет он срывающимся от волнения голосом. — Спасибо, что выбрала меня.

Я сдерживаю слёзы и заставляю себя говорить достаточно чётко, чтобы меня было слышно, хотя мой голос всё ещё немного дрожит.