Токео, вышел из кухни, чтобы лично поприветствовать особых гостей. Чаще сдержанный и даже замкнутый, сегодня он выглядел оживлённым и торжественным.

— Я приготовил особое меню на этот вечер, — сказал он, слегка поклонившись. — Блюда, которые отражают душу нашего побережья. Надеюсь, они придутся вам по вкусу.

Постепенно подтягивались и другие друзья — Кейта с Харукой, Акира и Нао, Рей и Изаму, даже обычно занятая Юки нашла время прийти. Каждый стремился познакомиться с родителями Хироши, рассказать какую-нибудь историю о нём, поделиться своим видением его роли в их общем проекте.

Хироши наблюдал, как его мать легко вливается в разговор, искренне интересуясь жизнью каждого. Отец был более сдержан, но внимательно слушал, иногда задавая точные, проницательные вопросы. И что удивило Хироши больше всего — его отец действительно слушал ответы, а не просто ждал своей очереди говорить, как это часто бывало раньше.

Ужин был великолепен. Токео превзошёл самого себя, создав меню, которое демонстрировало всё богатство местных продуктов — от свежайших морепродуктов до горных трав, растущих только в этой части побережья. Каждое блюдо он лично представлял, рассказывая о его происхождении, традициях приготовления, связи с историей региона.

— Вы напоминаете мне моего отца, — неожиданно сказал Такаяма-старший, обращаясь к Токео после особенно впечатляющего блюда. — Он тоже был поваром. Не профессиональным, но очень увлечённым. Всегда говорил, что еда — это язык, на котором можно рассказать историю места и людей.

Все за столом притихли, удивлённые этим личным признанием от обычно сдержанного человека. Хироши был поражен. Отец практически никогда не упоминал деда, особенно его кулинарные пристрастия. Это была совершенно новая, неизвестная сыну сторона семейной истории.

— Ваш отец был поваром? — мягко спросила Акико, чувствуя важность момента.

— Не профессионально, — ответил Такаяма-старший, и его обычно строгое лицо смягчилось. — Он работал в банке, как и я позже. Но его настоящей страстью была кухня. У нас дома всегда пахло чем-то удивительным. Он мечтал когда-нибудь открыть свой ресторан, небольшое место, где можно было бы готовить блюда по семейным рецептам.

— И что случилось? — спросил Токео, явно заинтригованный этой историей.

— Жизнь, — просто ответил отец Хироши. — Ответственность, практичность... Он так и остался банковским служащим, а кулинария осталась хобби. Но счастливым хобби. Каждые выходные наша кухня превращалась в место волшебства.

Хироши не мог поверить своим ушам. Он никогда не видел, чтобы отец говорил с такой теплотой, с такой ностальгией. И тема — мечты, от которых пришлось отказаться ради практичности — так резонировала с их собственной историей противостояния. Так вот от куда и у Отца, была мечта открыть ресторан.

— А вы сами никогда не думали пойти по его стопам? В плане кулинарии? — осторожно спросил Хироши, чувствуя, что ступает на хрупкий лёд.

Отец на мгновение задумался, вертя в руках бокал с саке.

— Думал, — признался он. — Особенно после его смерти. Но к тому времени у меня уже была семья, обязательства. Я выбрал более надёжный путь.

В его словах не звучало горечи, но Хироши уловил тень сожаления. Он вдруг понял, что, возможно, всё это время неправильно читал своего отца. Что за требовательностью, за настойчивыми попытками направить сына по "правильному" пути могло скрываться что-то иное — желание защитить его от собственных нереализованных сожалений.

Разговор продолжился, перешёл на другие темы, но Хироши чувствовал, что что-то важное изменилось в динамике между ним и отцом. Словно была пробита невидимая стена, которая годами разделяла их.

После ужина, когда гости разбились на маленькие группы для разговоров, Мидори незаметно ускользнула, а через несколько минут вернулась с альбомом своих набросков. Она подошла к Юми, матери Хироши, и что-то тихо сказала ей. Они вместе начали просматривать альбом, и вскоре к ним присоединились Харука и Нао.

Хироши, беседующий с Кейтой и отцом о перспективах развития школы сёрфинга, заметил, что отец время от времени бросает взгляды в сторону женщин, рассматривающих работы Мидори. Его внимание особенно привлёк момент, когда Мидори, оживлённо жестикулируя, что-то объясняла Юми, и лицо матери Хироши осветилось пониманием и восхищением.

— Твоя девушка талантлива, — неожиданно сказал отец, прерывая рассказ Кейты о планах расширения школы. — И не только в искусстве. В ней есть... особый взгляд на вещи.

Хироши кивнул, не скрывая своей гордости.

— Мидори видит возможности там, где другие видят только проблемы, — сказал он. — Именно она первой поняла, как можно сохранить традиционное искусство Такеши-сана, сделав его доступным для нового поколения.

— Она тебе подходит, — произнёс отец, и это было, пожалуй, самое прямое одобрение, которое Хироши когда-либо слышал от него.

Вечер продолжался, наполненный разговорами, смехом, обменом историями. Хироши не мог не заметить, как естественно его родители влились в круг его друзей. Даже отец, обычно держащийся особняком в незнакомых компаниях, казалось, нашёл общий язык с жителями прибрежного городка.

Когда ужин подошёл к концу, и гости начали расходиться, Токео подошёл к Такаяма-старшему с небольшой деревянной коробочкой.

— Это для вас, — сказал он. — Набор специй, которые мы собираем на побережье. Рецепты прилагаются. Возможно, они вдохновят вас вспомнить кулинарные традиции вашего отца.

Отец Хироши принял подарок с неожиданной для него теплотой.

— Благодарю, — сказал он. — Я... я обязательно попробую что-нибудь приготовить.

***

На следующее утро Хироши предложил родителям прогулку вдоль побережья. Мидори извинилась, сказав, что ей нужно закончить несколько эскизов для будущей выставки, предоставив Хироши возможность побыть наедине с родителями.

Они шли по пустынному в ранний час пляжу, наблюдая, как первые лучи солнца рассеивают утренний туман над водой. Мать Хироши восхищалась красотой пейзажа, а отец, как обычно, был более сдержан, но Хироши замечал, как внимательно он изучает всё вокруг.

— Знаешь, — неожиданно сказал отец, когда они дошли до скалистого мыса, с которого открывался живописный вид на бухту, — я понимаю, почему ты выбрал это место. Здесь есть что-то... подлинное.

Хироши кивнул, удивлённый этим признанием.

— Я не планировал оставаться, — сказал он. — Это должна была быть короткая передышка, время подумать о будущем. Но потом... потом я встретил этих людей, увидел этот пляж на рассвете, почувствовал ритм этого места. И понял, что нашёл нечто гораздо более ценное, чем престижная работа в Токио.

Отец молчал некоторое время, глядя на волны. Потом сказал:

— Когда ты ушёл из компании, я был разочарован. Думал, ты просто убегаешь от трудностей, от ответственности. Но теперь я вижу, что ты не убегал — ты искал. И, похоже, нашёл.

Это было самое близкое к извинению, что Хироши когда-либо слышал от отца. Он почувствовал, как узел, годами затягивавшийся внутри, начинает медленно ослабевать.

— Спасибо, — просто ответил он. — Это много значит для меня.

Они продолжили прогулку в комфортном молчании. Мать Хироши шла немного впереди, собирая красивые ракушки, оставляя отца и сына наедине с их неспешным примирением.

— Вчера ты спрашивал о дедушке и его кулинарных увлечениях, — внезапно сказал отец. — Это действительно важная часть нашей семейной истории, о которой я, наверное, зря молчал все эти годы. Ведь я хотел, как и он, открыть свой ресторан.

Хироши внимательно слушал, чувствуя, что отец готов поделиться чем-то важным.

— Небольшое место, где можно было бы угощать людей блюдами, приготовленными с любовью и заботой. Я даже нашёл помещение, подготовил бизнес-план. Но когда дело дошло до решающего шага, я отступил. Побоялся рисковать стабильностью ради мечты.

Отец остановился, поднял гладкий камешек с песка, задумчиво повертел его в руках.