– Очнулся, – из трюма появился Гребешков. Поморщился, сощурившись и привыкая к свету. – Значит, не умрешь.

– Даже и не собирался. Ты что, здесь все время?

– Да, – Гребешков кивнул в сторону своего брига. – Там и без меня справятся.

– Тогда докладывай.

Что же, прапорщик доложил. Громко, образно и не особенно стесняясь в оборотах. Если верить его словам, побоище вышло эпическое. А верить следовало – вид города подтверждал каждое слова товарища. И, когда Гребешков выдохся, Александру оставалось лишь резюмировать:

– Да-а… Наворотили вы дел.

– Совсем плохо? – раскаяния в голосе Гребешкова не было слышно совершенно.

Александр в ответ лишь пожал плечами и вновь невольно скривился – боль в ноге вспыхивала иной раз от самых невинных движений:

– Черт его знает. Менять что-то все равно поздно, играть придется с теми картами, которые на руках. Вот что. Американский квартал, говоришь, не тронули?

– Нет. Ребята сунулись было, но там сказали, кто они и откуда. Наши и отстали.

– Это хорошо. Еще и с ними отношения портить… А знаешь, пригласи ко мне на ужин кого-нибудь из их особо уважаемых. Лучше всего того, кто здесь заправляет самыми большими деньгами.

– На ужин? Ты себя в зеркале видел?

– Ну, тогда завтра к обеду, – покладисто согласился Верховцев. Старый товарищ был прав – голова Александра работала вроде нормально, мысли не путались, но вот все остальное… Слабость была такая, что его периодически начинало мутить, а это во время делового разговора не лучшее состояние. И это еще он боль в бедре не учитывал.

– Думаешь, оклемаешься? – слова Гребешкова звучали на редкость скептически.

– Надеюсь, что немного приду в себя. До конца, разумеется, не оправлюсь, но все легче. И потом, время поджимает, тянуть нельзя. Справлюсь как-нибудь. И Сергея Павловича позови…

– Ну-ну, – вновь скепсисом Гребешкова можно было заряжать пушку. Тем не менее от дальнейших комментариев он отказался. Понимал, что командир прав – время и впрямь поджимало.

– Справлюсь, – твердо сказал Александр. – Не волнуйся. Скажи лучше, трофеев много взяли?

– О-о-о! – Гребешков оживился. – Даже очень. Викторию помнишь? Тьфу на ту Викторию и на весь Гонконг вместе с ней. Мы богаты, командир!..

Американцы пришли на следующий день, точно к моменту, когда их пригласили. Возможно, потому, что были деловыми людьми и знали цену времени. А возможно, на них произвел впечатление недавний захват Шанхая – быстрый и жесткий до жестокости. С другой стороны, американцы понимали: бояться им нечего. Хотели бы убить – истребили бы сразу же.

Вон, британцев, пытавшихся оказать сопротивление, десантники уничтожили – сантименты простым, не обремененным политесом русским мужикам были чужды. Стреляют в тебя – стреляй в ответ, логика простая и надежная. Правда, тех, кто сразу поднял руки, не трогали, согнав вместе с женщинами и детьми в уцелевшую казарму, да там и заперев.

Но понимание, что тебя не хотят убивать – одно, а осознание, что могут и передумать – нечто совсем другое. Так что на Верховцева они посматривали с некоторой долей опаски. Не очень сильной, правда.

Было их двое. Один – лет сорока, высокий, худощавый, темноволосый, более всего напоминал Дон Кихота из оставшейся дома богато иллюстрированной книги. Может, кстати, у него и впрямь имелась толика испанской крови. Было в его внешности что-то такое, неуловимо южное.

Второй был невысок, плечист, изрядно полноват и обладал рыжеватой шевелюрой, весьма сочетающейся с его лицом, грубоватым и в то же время добродушным. Лет ему было на вид едва за тридцать, и, судя по тому, как неловко он носил дорогой сюртук отличного пошива, становилось ясно – на официальных мероприятиях сидеть человек не любит. Впрочем, Александру было все равно. Он, честно говоря, даже имена гостей забыл сразу же, просто не видя смысла запоминать их и для себя именуя просто по внешности: Худой и Толстый.

В честь гостей стол накрыли прямо на палубе, благо наконец-то устаканилась погода. Дождя не было, солнце хоть изредка да пробивалось, ветер практически стих. Так что, по сравнению с тесноватой каютой, в которой вечно не хватало света, выставленный на палубе стол выглядел достойной альтернативой.

– Прошу, – Верховцев сделал приглашающий жест. – Будьте как дома.

Сегодня этикет он соблюсти толком не мог, но ранение все спишет, и гости это тоже понимают. А потому, развалившись в специально для него принесенном кресле, Александр мог с комфортом наблюдать, как рассаживаются гости. От принимающей стороны здесь присутствовали сам Александр, профессионально бесстрастный Гребешков и Матвеев, хмуро разглядывающий американцев. Остальных капитанов решили не дергать. Во-первых, разговор будет не по их части, а во-вторых, невелики птицы пожаловали, для них и собравшихся-то много будет.

После взаимного представления участники встречи расселись по отведенным им местам, и почти сразу был подан обед. Александр лишь улыбался мысленно, наблюдая за лицами гостей. О да! Их коку сегодня удалось всех изрядно удивить. Не зря ей положена доля в добыче, хотя в атаку женщина не ходит. Но Александр, когда шло обсуждение вопроса, настоял – и ни разу об этом не пожалел. Дело было еще там, в Архангельске, и относилось ко всем поварихам. Богатые невесты будут, когда вернутся домой. Если вернутся…

Впрочем, гости владели собой весьма неплохо и, хотя повариха сегодня превзошла саму себя, после острого приступа удивления смогли «держать лицо», сохраняя несколько скучающий вид. Мол, и не такое видали, едали и пивали. Однако скорость, с которой опустошались тарелки, говорила сама за себя.

Но вот обед закончился, пришло время вина и сигар. И здесь Верховцеву снова нашлось, чем удивить гостей. Кубинские сигары в этих местах оказались экзотикой. И, с удовольствием вдыхая табак, американцы окончательно настроились на благодушный лад.

– Господа. Разрешите объяснить, зачем я вас пригласил, – начал Александр, когда решил, что гости дозрели до разговора. – Как вам наша эскадра?

– Весьма серьезная сила, – ответил Худой. Его напарник лишь кивнул, соглашаясь.

– А как вам теперь Шанхай?

– Вы практически разрушили город. Надеюсь, у вас для этого были веские основания?

– Более чем, – Верховцев указал на свою перевязанную ногу. – Попытка убить меня и захватить наши корабли. Думаю, за такое можно снести половину Китая, и никто меня не осудит.

– Но зачем было разрушать европейские кварталы?

– А вы думаете, сами узкоглазые решились бы на такое? Нет, их кто-то натравил на нас. Вас я не подозреваю, наши страны… дружат. А вот с британцами и французами мы воюем, и для них подобное как раз понятно и логично. Соответственно, их я наказал.

Над палубой «Миранды» повисло молчание. Американцы переваривали информацию и, похоже, открыли для себя кое-что новое. Не то, что британцы с лягушатниками способны на подлость – в этом как раз никто изначально не сомневался. А вот то, что русские их не боятся и готовы, случись нужда, вести боевые действия, в том числе и на территории нейтральных стран, оказалось новостью. Ранее считалось, что русские щепетильны в этом вопросе, часто даже в ущерб себе. И вот – правила игры изменились.

Неприятный сюрприз. Ибо если меняется одно правило, могут измениться и все остальные. Гадать же, что за сюрпризы могут преподнести русские, деловым людям совершенно не хотелось. Ошибки в таких делах вредят бизнесу, а общеизвестно, что самое больное место американцев – их кошелек.

– А теперь к делу, – Александр, решив, что впечатления произвел достаточно, звонко щелкнул пальцами. привлекая внимание. Наставник по этикету его за такое убил бы, но когда целый год то болтаешься в море, то общаешься с совершенно не смыслящими в этикете личностями, сам начинаешь говорить на разных языках и в разных стилях. – Как вы понимаете, господа, ваш анклав только что перестал быть защитой. Местные китайцы увидели, что кто-то может убивать белых людей и ему за это ничего не будет.