— Джуди, я готов пригласить вас в группу на ликвидацию следующего прорыва.

— Вы хотите меня убить⁈ Все уже знают, что мгла губительна для нормальных людей!

— Это ты-то нормальная? — вдруг негромко прошипела Василиса.

— Джуди, после того как купол был разрушен и сумрак ушел, в зоне прорыва остались самые разные существа. В том числе и темнокожие человекоподобные э… гоблины. У них в наличии навыки речи, так что у вас есть все шансы попробовать стать миротворцем. Или как минимум выучить их язык и обсудить метафорического льва Ницше с его генеалогией морали.

— Ваш психологическое насилие недопустимо!

— Где вы видите психологическое насилие? — вообще не понял я претензии.

— Вы используете свою эрудицию для агрессирования!

Алиса едва ощутимо сжала мне руку, будто бы почувствовав что-то. Да, после последних слов Джуди у меня появилось стойкое желание использовать для «агрессирования» что-то более весомое, что-то потяжелее эрудиции.

— Вот об этом вы можете поговорить с представителями внеземной цивилизации. Более того, я считаю, что вы просто обязаны это сделать. Вы же сейчас тратите время, занимаясь демагогией на основе увиденной в сети разной ерунды.

— Вы хотите, чтобы я погибла?

— Нет, это вы в первую очередь хотите пожертвовать нашими жизнями во имя собственной прихоти, прикрываясь якобы гуманизмом, который на деле раскрывается кровавым оскалом. Я просто показал вам ситуацию зеркально, это называется: «Стрелочка поворачивается».

— Урсула, мне кажется вы как модератор должны уже пресечь этот балаган, — вдруг произнесла Василиса, показывая на искорёженную возмущением Джуди.

— Я подам на вас в суд за оскорбление личности! — пообещала нам представительница независимой журналистики и грузно переваливаясь, направилась к выходу.

В зале повис негромкий гомон, Урсула же с легкой гримаской, явно скрывая улыбку, развела руками словно извиняясь.

— Простите, но слушать Джуди было… познавательно, — все же улыбнулась модератор беседы. — Так, следующий вопрос. Давайте теперь… вот справа, в самом углу. Да-да, информагентство «Зеркало».

Ассистент с микрофоном двинулся вперед, но вдруг напоролся на шагнувшего вперед немаленького бородатого дядьку, который преградил ему путь и пользуясь замешательством забрал микрофон.

— Карел Антонов, портал «Итака», — представился нарушитель спокойствия. — Прошу простить, у меня не вопрос, я коротко. Просто пользуясь случаем, ребят, хочу вам сказать спасибо. За то, что не испугались и готовы идти вперед в неизвестность, защищая нас. Думаю, остальные присутствующие меня поддержат. Еще раз спасибо, — вернул микрофон ассистенту Карел, возвращаясь не место.

Раздалось несколько хлопков, после переросших в аплодисменты. Очень кстати вовремя пришлось, разрядило обстановку. Остановленный ассистент меж тем дошел до угла, где из-за колонны вышел высокий и полностью лысый мужчина. В прошлую нашу встречу он был чисто выбрит, сейчас же на лице короткие усы и бородка клинышком.

— Иван Родзянов, информагентство «Зеркало».

В прошлую встречу он и представлен был по-иному — как Игорь Родзянко, специальный уполномоченный комитета по защите прав человека. Но вроде не близнец — похоже, что именно он был в допросной камере вместе с полковником Паниным.

— Максим, у меня вопрос к вам, — вежливо улыбнулся Родзянов-Родзянко. — Как многие в этом зале уже знают, в детстве, в возрасте одиннадцати лет вы убили человека. Скажите, подобный опыт помогает вам в выполнении вашей непростой миссии? И если да, то каким образом?

Ощущение, как будто в лицо снежком неожиданно прилетело. Я попытался сохранить невозмутимое выражение, но чувствовал, как дергается уголок губ и сдержать нервный тик не получалось. Полусотня пар глаз в полнейшем недоумении смотрела на меня, и это тоже было весьма ощутимо.

«Спокойно… Спокойно…»

Чуть повернув голову, столкнулся со взглядом Алисы. Смотрит молча, при этом отчетливо слышу ее тихий шепот. Кроме того, приятно холодит ощущение ее прикосновения, прямо умиротворяюще. Чуть дальше вижу Анну — выглядит ошарашенно и ненамного лучше, чем во время испытания, когда Василиса в круг богов первой вышла. Смотрит не на меня, а мимо — явно на Урсулу, с вопросом во взгляде.

— Я не знаю, помогает или нет, — повернулся я к Родзянову-Родзянко. — У меня всего один опыт детства, поэтому просто нет информации к сравнению.

— Благодарю за ответ, — кивнул старый знакомый, возвращая микрофон ассистенту. Тот остался на месте, ожидая дальнейших указаний.

Двери зала уже широко открылись, появился быстро идущий Атаманов в сопровождении одного из наших инструкторов. Антон его зовут, в спаррингах на мечах я против него выхожу последнее время. Подойдя к Родзянову-Родзянко, они вежливо попросили его на выход. Тот идти не очень хотел, но через секунду все же двинулся вперед, высоко подняв заведенные за спину руки и уткнувшись лицом практически себе в коленки, оглашая зал громким криком боли.

Я за всем этим и не смотрел почти, потому что осознавал свалившееся знание. Да, все воспоминания вернулись, освещая заблокированный до этого момента отсек памяти словно по щелчку выключателя. Рухнул барьер, который после случившегося мне поставили, и это было неожиданно.

Увидел еще, как Анна смотрит на меня, явно пытаясь придумать выход из положения. Понятно, что выход есть всегда, но сейчас хороших среди вариантов в наличии просто не наблюдаю. Двери уже захлопнулись, в зале воцарилось тяжелое молчание, прерванное Урсулой.

— Максим, может быть вы как-то прокомментируете… последний вопрос? — не очень уверенно спросила модератор дискуссии.

Как-то она очень плохо справляется с модерированием. Или же наоборот — очень хорошо справляется, вопрос ведь в целеполагании. Похоже лучше было все же уйти сразу, зря я не послушался внутреннего голоса.

— Урсула, ваша просьба некорректна, — заговорила Анна ледяным голосом.

Наконец-то пришла в себя и поняла, что ей не показалось — это действительно был удар в спину от Урсулы, которую она знает уже несколько лет и в которой до этого момента была так уверена.

— Нет-нет, я скажу, — глубоко вздохнув, я поднял правую руку, привлекая к себе внимание. Левая рука по-прежнему удерживалась Алисой, касание по-прежнему приятно холодило.

— Я еще несовершеннолетний, так что озвучиваемые сведения разглашению не подлежат. И господин Родзянов, несомненно, не мог этого не знать, задавая свой вопрос. Тем не менее, учитывая внимание к моей персоне, информация о случившемся так или иначе все равно появится, скорее всего в искаженном виде. Так что, думаю, пусть она лучше появится от меня. После гибели родителей меня воспитывала двоюродная бабушка, вместо отца мне был ее сын, мой дядя. Он иногда ссорился с нашим соседом по участку. Хотя мой дядя не был образцовым гражданином и примером для подражания, так сложились обстоятельства, но в данном случае ссоры инициировались соседом, который от мелких пакостей начал переходить к откровенному бытовому терроризму. Однажды дядя с ним подрался, после чего отсидел пятнадцать суток, а бабушка с инсультом попала в больницу.

Рассказывал и события в памяти очень легко всплывали — как я мог это забыть, совершенно непонятно. Краем глаза видел, что у дверей зала вновь стоят Атаманов и несколько бойцов, но суету не наводят, ждут, когда закончу.

— Когда бабушка вернулась из больницы, дядя уехал на вахту. После этого в один из дней я стал свидетелем того, как сосед — будучи пьяным, задавил нашего кота, а после открыто посмеялся надо мной. Бабушка вызвала полицию, но на уличные камеры произошедшее не попало, предоставлять видео с регистратора сосед отказался и получилось, что мое словно против его. Пока шли разбирательства, я похоронил кота. На месте у полиции к соседу претензий не было и когда бабушке стала понятна бюрократическая стена, которую нужно сломать для его наказания, ей снова стало плохо и ее снова увезли в больницу на реанимобиле с очень плохим прогнозом. Сосед через забор это видел и пообещал, что за мной сейчас приедет служба опеки чтобы в интернат забрать, еще сказал, что дядю он в тюрьму посадит. Я к тому времени уже знал, что не всегда закон идет рука об руку со справедливостью и после его слов сделал для себя выводы. У дяди было ружье в сейфе, где спрятан ключ я знал. Обращаться с ним я уже тогда умел, так что достал, зарядил, вышел во двор и привлек внимание соседа, кинув ему кирпичом в машину. Когда он выбежал, я его застрелил. Тогда, по возрасту и по мере знания об окружающем мире, мне показалось это справедливым ответом.