— Что же, — улыбнулся я, — почему бы и нет. Слушай…

Ты должен успокоиться, Ямасито. Опустить нож. А я буду болтать и болтать, пока ты этого не сделаешь. А затем…

Я чуть не закатил глаза от предвкушения.

Я на секунду задумался, глядя на заклеенное окно, за которым рябил дождь. Потом вяло потянулся и начал говорить.

— Знаешь, я вот тут сижу, и поймал дежавю. Недавно мне пришлось сидеть на конспиративной квартире без возможности выйти. Кроме телевизора там развлечений не было, вот мне и вспомнился одна серия. Знаешь, обычный такой сериал про супергероя, — летает, спасает жителей города, воюет с суперзлодеями, все как обычно. Костюм у него был яркий, жизнь тяжелая, он постоянно влипал в неприятности и разрывался между маской и реальной жизнью. И была одна серия, спецвыпуск между сезонами, она отличалась от остальных. В этом эпизоде, герой неожиданно откликается на письмо фаната, который тоже попал в сложную ситуацию. Так вот, наш герой прилетает к фанату домой и всю серию рассказывает пацану историю своего происхождения. Вроде как это должно как-то помочь тому в сложный момент. Как наш герой получил силы, кем был до своей супер карьеры, все в таком духе. Понятно, зачем сценаристы добавили этот ход, — чтобы сблизить зрителя и героя, познакомить их поближе. От лица фаната зритель мог заглянуть за ширму, узнать тайны любимого персонажа. А в конце серии герой снимает маску, раскрывает фанату свою личность, просто потому что они подружились. И улетает в окно, спасать город дальше. Странный момент.

— И что?

— Ничего, ситуация до смешного схожа. Все, чего ты сейчас хочешь, это узнать, кто я такой. Когда я закончу рассказа, ты убьешь себя. Вот же парадокс, правда?

— Не думаю, что ты как-то сможешь меня переубедить, — Тора нервно затянулся и вложил всю свою смелость в надменный кивок. — Я не собираюсь накладывать на себя руки. Рассказывай.

— Начнем с того, что в этом мире меня называют Икари. Икари Рио, если быть точнее. Но есть и другие имена, — ты уже слышал про Аоки, к примеру. Как я сказал, я был таким же слабаком как ты, буквально год назад меня ещё шпыняли и вытирали мной пол в школьных кабинетах. Они звали меня Тряпка-кун, да, именно так.

— Мне это знакомо, — заявил он серьезно, будто думал, что мне нужны его комментарии.

— Только тебе повезло больше, твоя мама хотя бы не бухала каждый день.

— Ты был таким же, как я, что тебя так изменило?

— Случился очередной плохой день, — рассказывал я. — Но он был чуть хуже предыдущих. Я не помню деталей, была замешана девушка с холодным сердцем и банда задир с больной фантазией. Икари не выдержал, его жизнь не имела смысла, он оказался далеко на обочине и не видел выхода. Он оказался на крыше школы, с явным намерением броситься вниз головой в общий двор.

— Все мы думаем о самоубийстве, — произнес Таро. — Раз или два. Но ты не прыгнул?

— О, он прыгнул, но не долетел, — улыбнулся я.

— Что это значит? И почему ты говоришь о себе во втором лице?

Я устало потер глаза и посмотрел на него так, будто размышляю, рассказывать ему или нет. Таро в нетерпении жрал задницей кресло.

— Ты читал исекай, Ямасито-кун?

— Это что за вопрос… конечно, я читал исекай. Низкопробное чтиво, хочу заметить. Каждый раз одно и то же.

— Тогда тебе будет проще понять происходящее.

— Хочешь заставить меня поверить, что реинкарнация возможна? — захохотал он.

Смех был нервным и одновременно заливистым, мет начал действовать, веселил и расслаблял жертву.

— Мне нет нужды тебя в чем-то убеждать, я просто рассказываю историю, — развел я руками.

— Стой, стой, ладно продолжай, мне интересно послушать, — более спокойным тоном сказал он, вспомнив, в какой ситуации оказался. — Я думаю, что ты сумасшедший, только не обижайся, но твой бред весьма занимателен.

Я выдавил смешок, но продолжил.

Рассказывал про то, кем я являюсь и какова моя цель. Про Мису-чан, Ягами и Тераду. Как я встретил Ангела, а потом и Музу, про смерть Аоки, и чем это для меня обернулось. Я говорил и говорил, пока Муза тихо распевалась, готовя меня к броску, а лицо Торы становилось все мрачнее и мрачнее, пока совсем не скуксилось и не превратилось в жалобную маску.

— Ты придумываешь на ходу, — сказал он во время моей исповеди, — или бредишь, или пересказываешь мне аниме, которого я не смотрел. Другого объяснения не может быть.

Я игнорировал, продолжал повествовать: о Габутай, про Мико, про случайное убийство, про Кенджи, и про Каина.

— Ты не мог этого всего придумать, слишком безумно и слишком складно, — нервничал Таро. — Что ты пытаешься сделать? Вывести меня из себя? Я не понимаю!

К тому времени, как мой рассказ почти подошел к концу, Тора сидел белый, как призрак. Плечи его опустились, от изобилия страшных подробностей, дурмана в крови и страха, его настиг легкий шок.

— Стой, подожди, — перебил он меня очередной раз, и глотнул ртом воздух. — Хватит. Я не понял одного, — если ты не Икари, то где он? Куда этот Ангел его направил?

— Я не знаю, — признался я. — Наверное, в его подобие рая, так мне это представляется. Иногда я чувствую его, Икари. Его сознание отличается от моего способа мышления, и это не может не вызывать некоторого рода дискомфорт. И я без понятия, куда уходят пустышки после смерти, это не моя забота. Но я точно знаю одно — конечной точки нет. Умерев, ты не знаешь, где окажешься, так случилось со мной.

— Хочешь убедить меня, что смерть — это избавление? — криво ухмыльнулся он. — Все из-за того, что мне снятся кошмары и бывает депрессивный настрой? Симатта, я бы рад тебе поверить, но не могу. Я думал покончить со всем этим, правда, но теперь, если допустить, что там есть другая жизнь, я уж точно не полезу в петлю. Лучше сгнию в своей норе, чем начинать весь этот балаган заново. Твой план — дерьмо.

Его рука с ножом мирно покоилась на подлокотнике, он расслабился, отвлекся, возмущенный разговором, забыл, с кем его ведет.

— Я устал говорить тебе Тора, что мне плевать на то, веришь ты мне или нет, — вздохнул я. — Меня сейчас заботит другое.

— И что же?

— Тот супергерой. Он ведь сглупил, когда снял маску и показал лицо тому пацану. Мальчишка совсем мелкий, точно бы растрепал всему свету о том, кто скрывается под личиной супергероя, понимаешь?

— Не очень, — напрягся Тора.

— Но в следующих сериях не было и намека на то, что секрет личности раскрыли. Да и герой вел себя как обычно, ни разу про парня не вспомнил и не беспокоился. Знаешь, что я думаю? Он понял, что ошибся, вернулся той же ночью и свернул пареньку шею, вот. А сценаристы просто оставили этот факт за кадром, ведь и так понятно, что произошло.

— Что за хрень ты… — Ямасито насупился и отстранился, ему не нравилось, к чему все идет.

Будто опомнившись, его пальцы крепче сжались на рукояти ножа, рука дрогнула, поднимаясь, только для того, чтобы защититься.

— Сейчас! — крикнула Муза будто фурия из мифов.

Я в мгновение оказался рядом с Торой, одним мощным рывком направив его руку в его же горло. Это было просто, локоть как раз поднялся до нужной точки, чтобы одним толчком создать необходимую дугообразную амплитуду.

Толстое лезвие молниеносно вошло в шею, чуть левее кадыка, прорывая щитовидку. Брызнула кровь, Тора выгнулся, затрясся в судорогах, громко и визгливо хрипя. Я крепко держал парня за волосы, второй рукой не отпуская его кулак с ножом.

Вот так, малыш, ещё немного, засыпай. Да усни ты уже, ублюдок мелкий!!!

С трудом я удержался от того, чтобы дернуть его кисть на себя, перерезая горло как булочку для бургера. Нет, это было бы слишком нереалистично.

Наконец, он обмяк, красные, закатившиеся, глаза уперлись полусонным взглядом в потолок.

— Вот так история, — хмыкнул я.