– Другой белый. И мы – американцы, а вы снесли кварталы британцев и французов, – открыл наконец рот Толстый.

– Уверяю вас, здешние крестьяне вряд ли будут разбираться в тонкостях вопроса. Главное, когда до них дойдет известие о случившемся, они решат, что кто-то сказал им «можно». И тогда вам конец. Нимало не сомневаюсь в ваших бойцовских качествах и военных талантах, – Александр отчаянно врал, но дело того стоило, – однако вас сомнут числом. Смею предположить, вам просто не хватит патронов.

Снова возникла пауза. Очень похоже, гости не рассматривали ситуацию под таким углом. Александр и сам бы до такого не додумался, но у него были хорошие советники. Вон, сидят, предоставляя командиру ломать комедию. А он тут напрягайся, демонстрируй актерские таланты. Это притом, что даже в детстве он театром не увлекался, и в любительских постановках, которыми, случалось, развлекались дворяне, замечен не был.

– Я так понимаю, у вас есть, что нам предложить? – снова заговорил Худой.

– Вы угадали. Джентльмены, я предлагаю вам жизнь и кое-какие деньги.

– Можно узнать подробности?

– Разумеется, – кивнул Александр и мстительно добавил: – С ними вас познакомит капитан Матвеев.

Теперь пришлось отдуваться их штатному купцу. Впрочем, учитывая, что Александр успел нагнать американцам страху в штаны, для него задача не выглядела чрезмерно сложной. Метод кнута и пряника известен давно – так к чему изобретать что-то новое? Старые методы, доказавшие свою эффективность веками, надежней.

А предлагал Матвеев американцам очевидное. В порту – корабли, захваченные русскими. Кстати, американских посудин среди них не было, что весьма хорошо. А то в горячке боя и их бы захватили, чем наверняка испортили бы отношения с пускай ненадежными, но все же союзниками.

Так вот, в порту – корабли. А еще много награбленного… ой, пардон, взятого в качестве трофеев добра. И если на боевые корабли загрузили в первую очередь серебро, ювелирные изделия, да и просто деньги, то все остальное относилось к категории «взять не получается, а оставить жалко». Притом, что общая стоимость была не меньшей, а возможно, и превосходила драгоценные металлы – в конце концов, их было много, но запредельной сумма не выглядела. Шанхай был торговым городом, деньги находились в обороте, проще говоря, во все тех же товарах. И бросать все это? Ну нет! Хотя бы часть трофеев Александр твердо решил забрать.

Торговые корабли, некоторые еще даже не успевшие разгрузиться или только что принявшие на борт товар, вроде бы могли решить проблему, но… Опять это «но». Собрав для них команды, пришлось бы оголить боевые корабли, а это, в свою очередь, ставило под угрозу продолжение похода.

А вот теперь самое главное. То, что наверняка заинтересует американцев. Им предлагалось стать экипажами этих кораблей. Разумеется, командовать будут русские, но тут их потребуется гораздо меньше. Полсотни человек – неприятно, но для эскадры далеко не смертельно.

И, в общем-то, все. Американцам предлагалось спасение их самих и, у кого они здесь есть, семей, плюс доля от продажи трофеев. Небольшая – но довольно весомая. А главное, при этом у них было понимание, что поплывет эскадра в Америку. И принадлежат трофеи не просто русским, а совладельцам американской же фирмы. От иностранцев, случись что, можно сбежать, укрыться или в крайнем случае надеяться на заступничество своих властей. Но когда за дело возьмется своя, американская фирма, тем более связанная со страховыми делами… Тут лучше сразу камень на шею – и в воду, не так больно получится. Страховщики – они, как известно, те же бандиты. И понимание этого обеспечивало лояльность экипажей, удерживая их от глупых мыслей вроде угона корабля.

Торговались они чуть ли не до вечера и, уходя, сказали, что подумают. Ну, такие уж правила игры у купцов. Матвеев выглядел довольным, как слон, и, хоть ничего и не говорил, ясно было – он выиграл. Впрочем, чему тут удивляться? Матвеевы занимались торговлей много поколений. Небось уже в те времена, когда об Америке еще и не слышали, да и Колумб не родился. А уж когда он мог поддержать свое мнение огневой мощью целой эскадры… Да что ему противопоставят нувориши?

Отправился Матвеев на свой корабль в приподнятом настроении. Надо признать, он имел на то полное право. Гребешков же остался – просто потому, что устал. Все же укатали сивку крутые горки, и казавшийся несокрушимым организм начал требовать отдыха.

Откровенно говоря, Александр тоже чувствовал себя совершенно разбитым. Все же от ранения он еще не отошел совершенно. Ничтожная порция вина и еще меньшая – табачного дыма, которые еще недавно он даже не заметил бы, сейчас ударили в голову, словно кузнечный молот. Или, скорее, кувалда, которой мясник на бойне оглушает бычков. Ощущения похожие… Ну, во всяком случае, так ему казалось. И все же еще оставалось дело, которое он хотел сегодня завершить. Раз и навсегда закончит – и больше не возвращаться к нему. Даже не вспоминать, хотя это и вряд ли получится.

– Приведите ко мне… этого…

– Кого, вашбродь? – не понял вестовой.

– Того урода, что сделал мне дырку в ноге.

Вестовой исчез, не утруждая себя уставным ответом, и так быстро, словно испарился. Верховцев поморщился. Распустил он их, да… Сейчас плевать, в бою дисциплины на троих хватит, а между ними его как-то не задевает, но когда они вернутся в порт… Там дубы с большими эполетами и огромным опытом походов… в мирное время. Они, может, в бою-то ни разу не были, таких в Адмиралтействе хватает, но как надо вести себя, согласно уставу, знают назубок. Тут самому придется опасаться, как бы чего не наворотить, банально отвыкнув от паркетов и шагистики, а простые матросы вовсе с гауптвахт вылезать не будут. Не говоря уже о том, что ни единого учения, где бы их заставляли маршировать и правильно тянуть носок, за все время плавания не проводилось. В общем, надо что-то делать. К примеру, вернуться живыми для начала.

– Может, не стоит? – Гребешков хмуро посмотрел на то, как неловко Александр пытается переместить раненую ногу в более удобное положение. – У тебя сил-то хватит?

– Да понимаю я, что не стоит. А потом когда? Или ты думаешь, что у меня завтра нога заживет? Да она, дай бог, в море как-то затягиваться начнет.

– Там, я думаю, даже быстрее, – доктор, присоединившийся к ним, внимательно осмотрел повязку и сморщился, будто уксуса хлебнул. – Опять кровоточила… Так вот, в море хотя бы воздух чистый, а тут – сплошные миазмы. Как бы всему экипажу лихорадку не подхватить.

– Будем надеяться, меня чаша сия все же минует. Да и остальных тоже…

Нога Верховцева наконец разместилась так, что практически не болела.

– Да где они там, помощники смерти?

– Осмелюсь спросить, почему? – опять влез доктор.

– Потому что пока их дождешься, от злости сдохнешь.

Впрочем, ругался Верховцев зря. На самом деле, привели китайца очень быстро. Правда, вид у него был… Похоже, когда его волокли в карцер, то не церемонились, протащив мордой по трапу как минимум дважды. Рваная одежда, синяк на пол-лица и, похоже, сломанная рука. Ну, надо же! Доктор у нас гуманист, оказывается, заключил поврежденную конечность в лубки. Надо будет попенять за истраченные материалы – один черт, пленному жить осталось всего ничего, потерпел бы.

Но смотрел китаец по-прежнему бесстрастно, будто и не понимал ничего. А ведь не может не понимать, китайские чинуши могут быть сколь угодно взяточниками, но круглых дураков среди них не найти. Хотя бы потому, что на каждый чин приходится сдавать серьезный экзамен, и дурак его попросту не осилит. Это Александр уже выяснил, и, признаться, кое в чем такая система ему даже импонировала.

– Итак, – Александр старался говорить максимально безразлично. В горле запершило – все же сегодня он много говорил, напрягал связки, плюс ветерком продуло, а для раненых это противопоказано. Вот и вылезло не вовремя. Подумав секунду, он взял со стола огромную, абсолютно не вписывающиеся в этикет и эстетику кружку с кофе, сделал пару глотков. Горячая жидкость протекла по пищеводу, наполняя организм теплом. – Зачем ты напал на меня, китаец?