Идущий позади Александра матрос внезапно схватил командира за плечо и дернул его вниз. Учитывая, что спутники Верховцева были крепкие мужики, под стать ему что ростом, что силой, он моментально потерял равновесие и грохнулся задницей на мокрый песок. Хотел обругать недотепу, но широкая ладонь зажала ему рот.

– Тише, вашбродь. Смотрите!

Александр невольно перевел взгляд в направлении, указанном матросом, и слова разом замерли в горле. И было от чего. Картина, ему открывшаяся, не поражала красотой, зато производила впечатление содержанием.

Бухта, открывшаяся Александру, не поражала воображение размерами, зато содержание у нее было солидное. В ней, окруженные поросшими лесом скалами, укрывались от шторма два больших корабля. Один – явно военный. Такелаж с такого расстояния было не разглядеть и количество орудийных портов тоже, но обводы корпуса, одновременно и стремительные, и массивные, намекали и на огромный запас прочности, и на способность двигаться с неплохой скоростью. Что собой представляло второе судно – понять было сложно. Очень неудобно стояло. С того места, где находились русские, была видна только небольшая часть носовой оконечности да верхушки мачт. Александр едва не выругался с досады – вот когда пригодилась бы его подзорная труба. И от бурного выражения своих эмоций его удержало только понимание: не стоит шуметь, поблизости могут быть чужие. Вряд ли. Конечно, все же далековато, но рисковать ради пары экспрессивных фраз глупо. Друзей же в этих водах у него не могло быть априори.

– Бегом к нашим, – шепотом приказал Верховцев. – Доложишь Матвееву – и пускай он поднимает людей.

– А вы, вашбродь?

– А я хочу присмотреться к этим голубкам поближе.

Следующие несколько часов Верховцев и оставшийся с ним матрос потратили на то, чтобы незаметно приблизиться к бухте и внимательно осмотреться. Если честно, сейчас капитан предпочел бы не связываться с нежданными визитерами, но их корабли волей случая оказались слишком близко от места стоянки русской эскадры. Верст пять, не больше – это если по прямой. Разумеется, берегом заметно дальше, но для бешеного матроса семь верст – не крюк. А мачты русских кораблей видны издали. Не хватало еще, чтобы непрошеные гости сами их обнаружили – проблемы могли оказаться совершенно непредсказуемыми. Так что следовало хотя бы понять, кого сюда черт принес, а уж потом думать и принимать решение.

Как выяснилось, идея была здравая, вот только исполнить задуманное оказалось не самой простой задачей. Мало того что требовалось скрытно приблизиться к месту чужой стоянки, так еще и местность подобному манёвру совершенно не благоприятствовала. Так что вновь, как и вчера, пришлось пробираться по сырой, топкой почве, окруженным тучей противного местного гнуса, да еще и соблюдая маскировку. Ну да русские – они на то и русские, чтобы справиться с чем угодно. Не прошло и часа, как, преодолев очередное болотце, Верховцев со спутником подобрались-таки к месту стоянки чужих кораблей и, заняв позицию на живописно обросшем мелким, но густым кустарником каменистом холме, смогли, наконец, рассмотреть, с кем их свела неверная морская судьба.

Подкрепление к ним подтянулось часа через три. Всё правильно, вначале матросу надо было добежать до места стоянки, потом добраться до кого-то из офицеров. Пока доложил, пока собрались, пока сюда пришли. А ведь остаток пути им пришлось искать Верховцева по следам. Хорошо еще, охотников среди русских хватало, и нашлись среди них те, что не спасовали перед джунглями. А ведь лес здесь весьма отличается от родного, северного. В такой ситуации три часа – это очень, очень быстро.

– Что думаешь? – Матвеев не стал терять время на приветствия.

Гребешков, как обычно при нем, предпочел молчать. Зачем выпячиваться, когда и за тебя все нужное спросят? Все же в Третьем отделении вышколить его успели на совесть.

– Ничего такого, что бы вы сами не увидели, – ответил Александр, обращаясь к ним обоим. – Оказались здесь примерно, как и мы. Зашли в бухту укрыться от шторма, часть людей на берегу. Ведут себя редкостно беспечно.

– Да и чего им бояться, – хмыкнул купец.

Действительно, чего бояться? Они у себя дома. И, судя по тому, как расположились корабли и как перемешались на берегу экипажи, пришли они сюда вместе. И вот с этого момента возникал вопрос: с какого переполоху?

Один из обитателей этой бухты – полноценный военный корабль. Фрегат «Фетида». Александр весьма приблизительно знал характеристики кораблей флота такой третьестепенной страны, как Соединенные Штаты, и даже не опознал толком те фрегаты, с которыми встречался в море. Зато британские корабли, несмотря на их многочисленность, помнил хорошо. Так вот, хотя конкретно этот корабль не нес флага, Верховцев опознал его по названию.

Тридцать шесть орудий, парусный, относительно новый – с момента спуска на воду не прошло и десяти лет. Водоизмещение чуть менее тысячи девятисот тонн. В общем, типичный британский фрегат, который может и самостоятельно в море действовать, и в составе эскадры будет достойно смотреться. Кстати, вроде бы даже отметился в географии[106]. Непонятно только, почему флага-то нет? Британцы обычно гордо поднимают его в любой точке мира, особенно над военными кораблями.

А вот второй корабль был явным торговцем – большой, пузатый. И – американский, флаг на мачте хоть и был сильно изорван ветром, но опознавался без усилий. Посудина внушительная и названа без особого пафоса – «Чайка». Интересно, что эта сладкая парочка делает вместе?

А вот сегодня и выясним. Александр вновь повернулся к товарищам:

– Какие будут идеи?

Гребешков вновь промолчал, а вот Матвеев ожидаемо не подвел. Все же много в нем от пирата, небось предки капитал сколотили, когда на большой дороге промышляли.

– Я считаю, вступать с ними в бой – не лучший вариант. Причины мы уже не раз обсуждали. С другой стороны, и оставлять их здесь так запросто нельзя. Во-первых, они нас сами могут обнаружить. Вряд ли атакуют, но наверняка постараются организовать погоню, как только доберутся до своих. А во-вторых, первоклассный боевой корабль – это подарок небес! Причем корабль английский, то есть вопросов ни у кого не возникнет. Полагаю, мы в своем праве, и упускать их грешно.

– Поразительно, как совпадает наше мнение, – усмехнулся Александр и повернулся к матросам. – Ладно. Ты, ты и еще вы, двое. Остаетесь здесь, наблюдаете, если будет опасность, что вас обнаружат, уходите. Все ясно? Замечательно. Остальные – за мной. Возвращаемся.

Все же ночи в тропиках исключительно темные. В России такие, пожалуй, разве что осенью, когда бабье лето уже закончилось, а снег еще не выпал. Здесь – почитай круглый год такие. В джунглях вообще хоть глаз выколи.

В отличие от берега, на воде было немного светлее. Светился планктон, слабо, правда – все же после шторма море еще окончательно не успокоилось. Ну и сами корабли были неплохо видны – фонари на них гасить никто не собирался.

Шлюпка двигалась медленно и в полном молчании. Все же всплески от весел, даже если они будут, скроются за шумом волн, а вот русскую речь ни с чем не перепутаешь. Услышат – и все, хана. Даже если не утопят сразу, захватить корабль, имея под рукой десяток человек, уже не получится.

Не в первый раз, справлюсь, мысленно повторял мертвой хваткой вцепившийся в румпель Сафин раз за разом. Не потому, что боялся забыть, а убеждая самого себя в грядущем успехе. Риск, конечно, страшный, но и куш велик. Александр Александрович как сказал: если дело сделаешь – корабль твой. А простому матросу, да еще и молодому, оказаться на мостике настоящего фрегата – удача неимоверная.

Конечно, не по чину, однако же командиру на чины плевать, и слово он держит. Иваныч вон тоже кем был? А сейчас? Вот то-то. Как этого командир добился, никто понять не мог, однако же – сделал ведь. И, случись нужда, опять сделает. А что офицерские эполеты кровью даются – так это нормально. Велик куш – велика и плата.