— Зед… — тихо начала Изабель. — Что это значит? Все это… ты?..

Он не ответил. Внутри него что-то сломалось, а на смену этому пришла холодная, всепоглощающая ярость. Ярость на Институт, на его создателей, на тех, кто превратил его в оружие, в «актив». И на самого себя — за то, что так долго не видел, не понимал.

— Это значит… — его голос был глухим, безжизненным. — Что этому всему конец.

Он шагнул к главному терминалу управления проектом. Если он не мог изменить свое прошлое, он мог, по крайней мере, уничтожить его источник. Стереть эти данные. Уничтожить этот бункер. Сжечь все дотла.

…Воспоминание, острое, как укол иглы. Он стоит в стерильной белой комнате. Перед ним — другой оперативник, такой же, как он, из их «серии». Только этот оперативник «дал сбой». Его глаза пусты, он повторяет одну и ту же бессмысленную фразу. Рядом — люди в белых халатах и оперативники SRB. Один из них достает инъектор. Холодная, деловитая фраза: «Актив Z-2F. Не подлежит восстановлению. Протокол „Утилизация“». Игла входит в шею оперативника. Тот обмякает. Никаких эмоций. Просто устранение дефектного изделия…

— Стой! — крикнул Рауль, пытаясь его остановить, но Зед отшвырнул его в сторону так, что старый техник отлетел к стене. — Эта технология… эти данные… их можно использовать! Во благо!

— «Благо»? — Зед обернулся, и в его глазах Изабель увидела такое ледяное безумие, что отступила на шаг. — Я видел, к чему приводит такое «благо». Больше этого не будет.

Его пальцы забегали по клавиатуре терминала, активируя протоколы аварийного уничтожения данных и, если повезет, запуска цепной реакции в ядре экспериментального реактора, питавшего этот уровень бункера.

— Боюсь, я не могу позволить тебе этого сделать, Z-3D.

Голос Умбры, тихий и смертоносный, раздался из теней у одного из входов в лабораторию. Она стояла там, спокойная и собранная, ее энергетический пистолет был направлен на Зеда. — Эти данные слишком ценны для Института. Как и ты, впрочем.

Прежде чем Зед успел среагировать, из динамиков под потолком раздался холодный, синтезированный голос:

«ОБНАРУЖЕНА НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ ПОПЫТКА ДОСТУПА К ОСНОВНЫМ ПРОТОКОЛАМ БЕЗОПАСНОСТИ. АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА „ОЧИЩЕНИЕ УРОВНЯ ГАММА“. ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ СЕКТОР. ДО ВЗРЫВА СТЕРИЛИЗУЮЩЕГО ЗАРЯДА — ПЯТЬ МИНУТ».

Красные аварийные лампы залили лабораторию зловещим светом. Завыла сирена. Массивные гермодвери в дальних концах зала начали с шипением закрываться.

— Похоже, вечеринка отменяется, — усмехнулся Зед, его взгляд был прикован к Умбре.

— Не для всех, — ответила она, и ее пистолет выплюнул синий сгусток энергии.

Зед едва успел укрыться за центральным компьютерным ядром. Завязалась яростная перестрелка. Изабель и Рауль, поняв, что дело пахнет тотальным уничтожением, бросились к одному из еще не закрывшихся выходов.

— Зед! Уходим! — крикнула Изабель.

Но Зед не слушал. Это было между ним и Умброй. Между ним и Институтом. Он швырнул в ее сторону одну из последних дымовых шашек, и пока та заполняла часть зала едким дымом, попытался добраться до панели ручного управления криокапсулами. Если он не мог уничтожить данные, он, по крайней мере, мог уничтожить другие «активы». Или освободить их, устроив еще больший хаос.

Его выстрел из «Магнуса» разнес панель управления одной из криокапсул с маркировкой «Z-3C». Раздался треск льда, шипение выходящего газа. И из поврежденной капсулы начало медленно выбираться что-то… огромное, непропорциональное, с тускло светящейся зеленоватой кожей и длинными когтями. Оно издало низкий, гортанный рык.

— Что ты наделал, идиот⁈ — голос Умбры прозвучал уже не так уверенно. Она тоже увидела пробудившегося монстра.

Лаборатория содрогнулась от мощного взрыва где-то внизу — видимо, система самоуничтожения начала свою работу. С потолка посыпались куски бетона. Пробудившийся «актив Z-3C» с ревом бросился на ближайшую цель — одного из роботов-охранников «Abrigo-Tec», который как раз вкатился в зал, и с легкостью разорвал его на части.

Зед понял, что времени у него почти не осталось. Он должен был выбраться. Но сначала… Он метнулся к главному терминалу, который все еще работал, несмотря на начавшийся хаос. Вырвал из него дата-кристалл с основной информацией по «Проекту Амазония-Генезис» и своим собственным файлом. Это была его правда. Его проклятие. И, возможно, его единственное оружие.

Умбра, отбиваясь от атаки еще одного пробудившегося «актива», увидела его маневр.

— Не уйдешь! — крикнула она, стреляя в его сторону.

Один из ее выстрелов попал в криогенную установку рядом с Зедом. Раздался оглушительный взрыв, выброс ледяного пара и жидкого азота. Зеда отбросило взрывной волной к стене. Он на мгновение потерял сознание.

Когда он пришел в себя, лаборатория была объята пламенем и хаосом. Сирены выли не переставая. «Ассистент» на его руке отчаянно пищал, показывая критические уровни радиации и токсинов в воздухе. Пробудившиеся «активы» дрались с остатками роботов и, похоже, друг с другом. Умбры нигде не было видно. Изабель и Рауль тоже исчезли.

«ДО ВЗРЫВА СТЕРИЛИЗУЮЩЕГО ЗАРЯДА — ОДНА МИНУТА».

Зед с трудом поднялся на ноги. Все тело болело. Дата-кристалл был у него в руке. Он огляделся, ища путь к спасению. Один из аварийных выходов, отмеченный на схемах Рауля, был еще открыт, хотя его вот-вот должно было завалить обломками.

Собрав последние силы, он рванулся туда. За его спиной раздался еще один мощный взрыв, и пол под ногами заходил ходуном. Он успел проскользнуть в узкий проем за мгновение до того, как тот был полностью завален.

Он бежал по темным, трясущимся туннелям, не разбирая дороги, пока легкие не начали гореть огнем, а в глазах не потемнело. И когда он, наконец, выбрался на поверхность, где-то далеко от полицейского участка, и обернулся, он увидел лишь гигантский столб дыма и огня, поднимающийся над тем местом, где когда-то был вход в «Abrigo-Tec». А потом земля содрогнулась от чудовищного подземного взрыва, который, казалось, мог расколоть саму гору Корковаду.

Ящик Пандоры был открыт. И его содержимое вырвалось на волю.

Зед стоял на коленях, тяжело дыша, сжимая в руке дата-кристалл. Он выжил. Но какой ценой? И что теперь будет с ним? С этим городом? С его прошлым, которое оказалось таким чудовищным?

Ответов не было. Была только боль, усталость и горькая, обжигающая правда, от которой уже никуда не деться.

Конец второй арки.

Глава 36: Пепел «Генезиса»

Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно продираясь сквозь толщу вязкого, горячего киселя. Первым, что Зед ощутил, была боль. Всепоглощающая, тупая, она пульсировала в каждой клетке его тела, отдавалась гулким эхом в раскалывающейся голове. Потом пришел звук — оглушительный, непрекращающийся вой сирен где-то вдалеке, треск горящих развалин и чей-то далекий, отчаянный крик. И запах — едкий дым, раскаленный металл, пыль и озон.

Он открыл глаза. Небо над ним было грязно-багровым, затянутым клубами черного дыма, сквозь которые едва пробивался тусклый свет умирающего дня. Он лежал на чем-то твердом и остром — обломках бетона и арматуры. Вокруг, насколько хватало зрения, простиралась зона тотального разрушения. Остовы зданий, покореженные, словно оплавленные свечи, дымящиеся воронки, горы искореженного металла. Воздух был тяжелым, им было трудно дышать.

«Abrigo-Tec»… Взрыв…

Память вернулась обрывками, вспышками: лаборатория, криокапсулы, Умбра, его собственная отчаянная попытка уничтожить все… и дата-кристалл. Он судорожно сжал правую руку. Есть. Небольшой, холодный кристалл все еще был зажат в его ладони, его острые грани впивались в кожу. Чудом уцелел. Или это было проклятие?

Зед попытался сесть. Тело отозвалось новой волной боли. Его левая нога была вывернута под неестественным углом, из глубокой рваной раны на предплечье сочилась кровь. Контузия гудела в ушах. «Ассистент» на руке был мертв — экран разбит, никаких признаков жизни. Похоже, электромагнитный импульс от взрыва или прямое попадание добили его окончательно. Он остался один на один с этим адом, без своего верного, хоть и поврежденного, помощника.