Поздней ночью, когда большая часть обитателей мастерской спала или занималась своими делами в других отсеках, Зед сидел перед тускло мерцающим экраном терминала. Рядом, подключенный через импровизированный интерфейс, лежал его «Ассистент». На экране медленно обрабатывались те скудные данные, что он сумел скопировать с управляющего компьютера подстанции — фрагменты перехваченных сообщений, логи систем безопасности, упоминания о странных энергетических всплесках в районе Корковаду. И, конечно, тот самый сигнал Института.

Он часами копался в этом цифровом мусоре. «Ассистент», подпитываемый энергией терминала, работал чуть стабильнее, но информация все равно была обрывочной, сильно зашифрованной. Институтские протоколы защиты данных были крепким орешком даже для довоенных суперкомпьютеров, не говоря уже о кустарном оборудовании «Техно-Сертанежуш» и его собственном, изрядно потрепанном «помощнике». Ключевые слова — «Цербер», «Зона Гамма-7», «Актив» — всплывали то тут, то там, но общая картина оставалась неясной, как отражение в мутной воде залива Гуанабара.

«Нужен либо ключ, либо кто-то, кто умеет вскрывать такие замки без ключа», — понял Зед, откидываясь на спинку скрипучего стула. «Техно-Сертанежуш», при всем их фанатичном увлечении технологиями, вряд ли обладали специалистами такого уровня. Их потолок — заставить работать ржавый генератор или собрать боевого робота из тостера и газонокосилки. Институтская криптография была для них чем-то из области магии.

Оставался один вариант. Сомнительный, рискованный, но, возможно, единственный. Паук. Торговец информацией с Рынка Теней. Если кто и мог знать о специалистах по таким деликатным вопросам в этом городе, то это он.

На следующий день, под предлогом необходимости «проверить кое-какие слухи о конкурентах», Зед снова отправился в лабиринт Росиньи-Вертикаль. Рынок Теней встретил его все тем же смрадом, шумом и настороженными взглядами. Паук сидел в своей паутине из проводов и хлама, как всегда, дерганый и суетливый. Увидев Зеда, он сначала испуганно втянул голову в плечи, но потом, узнав его, расплылся в подобострастной улыбке. Слухи о захвате подстанции и о роли в этом «мрачного чужака с пушкой на руке» уже разнеслись по фавеле.

— А, гринго! Мой лучший cliente! — затараторил Паук, его глазки блестели. — Снова за деликатесами? Свежайшие личинки светлячков-мутантов, только сегодня! Или, может, информация? Для такого уважаемого человека, как ты, у Паука всегда найдется что-нибудь особенное!

— Мне нужна не еда, Паук, — Зед положил на прилавок несколько «тампиньяс» и небольшую, но явно довоенную микросхему, которую он «случайно» нашел на подстанции. — Мне нужен специалист. Тот, кто разбирается в старых кодах. Очень старых. И очень… специфических. — Он понизил голос. — Институтских.

Паук побледнел. Его улыбка сползла с лица, как дохлая ящерица.

— Институт? Fantasmas de branco! Призраки в белом! — он испуганно замахал руками. — Нет, нет, гринго, Паук в такие игры не играет! Это… это смерть! Я еще пожить хочу!

— Успокойся, — Зед придвинул к нему микросхему. — Это не бесплатно. И мне не нужны имена твоих поставщиков из Института. Мне нужен тот, кто сможет вскрыть один очень сложный файл. Или хотя бы знает, кто может. Конфиденциально. И хорошо оплачивается.

Глаза Паука метнулись к микросхеме, потом к «тампиньяс». Жадность боролась со страхом. Страх почти победил, но Зед добавил еще несколько крышек и небрежно положил руку на рукоять мачете.

— Подумай хорошо, Паук, — его голос был тихим, но в нем слышалась сталь. — Такая информация наверняка стоит дорого. И я щедрый клиент. Для тех, кто мне помогает.

Паук несколько секунд боролся с собой, потом тяжело вздохнул.

— Есть один… maluco, — прошептал он, оглядываясь по сторонам. — Безумец. Зовут «Калькулятор». Живет в руинах старой Национальной Библиотеки, в центре. Говорят, он гений по части старых данных, кодов, шифров. Собирает всякий электронный хлам, довоенные компьютеры. Но он псих. Параноик. И логово свое превратил в крепость с ловушками. Многие ходили к нему за помощью… не все возвращались.

— Где именно эта библиотека? — спросил Зед.

Паук быстро нацарапал на куске грязной бумаги грубую схему.

— Вот. Но я тебя предупредил, гринго. Этот Калькулятор — он как радиоактивный паук в банке. Опасный. И не любит гостей.

Зед забрал схему и оставил на прилавке крышки и микросхему.

— Если информация окажется полезной, будет премия, — сказал он и, не оборачиваясь, вышел с рынка.

Руины Национальной Библиотеки представляли собой величественное и одновременно удручающее зрелище. Огромное, почерневшее от времени и пожаров здание с обрушившимися колоннами и пустыми глазницами окон. Большая часть была завалена, но некоторые залы, как ни странно, уцелели.

Зед вошел через главный, некогда парадный вход, теперь представлявший собой просто дыру в стене. Внутри царил полумрак и запах старых, гниющих книг, пыли и… озона? Он насторожился.

Чем глубже он продвигался по залам, заваленным горами истлевших фолиантов и обломками стеллажей, тем больше встречал признаков обитания. Провода, протянутые вдоль стен, самодельные барьеры из книжных шкафов, и ловушки. Примитивные, но эффективные: растяжки с консервными банками, ямы-ловушки, прикрытые ветхими коврами, даже несколько датчиков движения, подключенных к каким-то пищалкам. Институтская подготовка помогла ему обойти большую часть из них.

Наконец, он добрался до центрального читального зала. То, что он увидел, превзошло все его ожидания. Огромное пространство было превращено в подобие гигантского электронного гнезда. Повсюду стояли стеллажи с древними компьютерами, серверами, осциллографами и другой техникой, опутанные густой паутиной проводов. В центре всего этого, за пультом, собранным из десятка разных устройств, сидел он. «Калькулятор».

Высохший, как мумия, старик с копной седых, спутанных волос, одетый в рваный довоенный лабораторный халат, увешанный мигающими светодиодами и пучками проводов. Его глаза за толстыми, треснувшими линзами очков лихорадочно блестели. Он что-то бормотал себе под нос, его пальцы с невероятной скоростью порхали по клавиатуре одного из терминалов.

Зед кашлянул.

Старик резко обернулся, его движение было неожиданно быстрым для такого дряхлого тела. В руке он сжимал нечто, похожее на самодельный электрошокер с длинными, искрящими контактами.

— Кто здесь⁈ — проскрипел он, его голос был высоким и дребезжащим. — Нарушитель! Шпион! Пожиратель данных! Сейчас ты познаешь мощь моего «Аннигилятора Мыслей»!

— Успокойся, старик, — Зед поднял руки, показывая, что не собирается нападать. — Я пришел с миром. И с работой для тебя. Если, конечно, ты тот, кого называют Калькулятором.

«Калькулятор» недоверчиво сощурился.

— Работой? Мне не нужна работа! У меня есть… данные! Океаны данных! Я храню их! Я защищаю их!

— У меня есть файл, — Зед медленно достал из кармана небольшой дата-чип, который он подготовил, скопировав зашифрованные фрагменты с «Ассистента». — Институтский. Протокол «Цербер». Шифрование «Омега-7». Говорят, ты единственный в этом городе, кто может его вскрыть.

При словах «Институтский», «Протокол Цербер» и «Омега-7» глаза Калькулятора вспыхнули безумным, но заинтересованным огнем. Он опустил свой «Аннигилятор».

— Институт… «Омега-7»… — прошептал он, облизывая пересохшие губы. — Интересно… очень интересно… Они думали, что их коды неприступны… Глупцы!

Он жестом указал Зеду на один из своих терминалов — древний, но, похоже, модифицированный и работающий агрегат.

— Давай сюда свой чип, чужак. Посмотрим, что за секреты прячут твои «призраки в белом». Но если это ловушка… — он снова угрожающе поднял свой электрошокер.

Зед молча вставил чип в разъем. Калькулятор склонился над экраном, его пальцы снова запорхали по клавиатуре. На дисплее замелькали строки кода, символы, диаграммы. Старик что-то бормотал, хихикал, цокал языком.