— И никаких бесконечных процентов при просрочках, — продолжила она, игнорируя его реплику.

— О, это уже перебор! — Малина закатила глаза, поправляя новое платье из маны. — Совсем недавно "эти космические проценты" помогли нам спустить с небес Асмодея обратно в пустоши ада.

Из-под груды камней с достоинством выбрался Борис, отряхивая лапы.

— Если уж на то пошло, — заявил кот, бросая многозначительный взгляд на Асмодея, — то теперь с ним куда приятнее дела вести.

— Ага, и я с ним полностью согласен, — сказал Асмодей, кивая, но тут же спохватился. — То есть... в каком-то смысле потеря почти всего состояния сделала меня лучше. Но! Новый капитал их греховных душ мне не помешает, да пара работничков на подхвате с подписанным "особым" трудовым договором.

Азариель вздохнула.

— Вы все еще не поняли. Марбаэль пал. Теперь я решаю, как будет устроен Первый Круг. А вам... — Она окинула адвокатов холодным взглядом. — Вам вряд ли теперь найдётся здесь место.

— Чего? — удивилась Малина. — Ты хочешь сказать...

— Второй Круг, — кивнула Азариель. — А почему бы и нет? Там весьма... интересные возможности для таких талантливых адвокатов.

— О, великолепно! — Асмодей потер руки, и в его глазах вспыхнул азарт. — Намечается карьерный рост! Так и до Аримана дойдем, моргнуть не успеем. Хотя... — он понизил голос, — Второй Круг куда страшнее местных безжизненных пустошей.

Борис насторожил уши, его хвост нервно дёрнулся.

— Так, а что будем делать с нашим героем? — он кивнул в сторону бесчувственного Василия. — Нести его с собой на Второй Круг в таком состоянии — не лучшая идея.

Малина, задумчиво произнесла:

— Технически, он же спас Азариель, разве она не должна взять ответственность и поставить его...

— Нет. — Прозвучал ледяной голос Азариель. — Я только что получила контроль над Первым Кругом. Мне нужно наводить порядок, а не нянчиться с беспомощным человеком.

Из тени неожиданно выступила Люцилла, её голос прозвучал с характерными нотками коварства:

— Я... могла бы взять его к себе. Мой замок хоть и недостроен, но крыша над головой есть. И кровать. — Она запнулась, затем добавила поспешно, — Для восстановления сил, не более того!

Асмодей захохотал:

— О-о-о, какая неожиданная щедрость! Неужто наша Люцилла растаяла?

— Тебе лучше держать язык за зубами, Асмодей, — бросила она, даже не посмотрев на него. — Просто у меня самое подходящее место. И... скорее всего, единственное. Напомни, что случилось с вашим офисом и по совместительству чертогом Малины после визита Марбаэля?

Асмодей молча потупил взгляд.

— Ты же не собираешься использовать его для каких-то своих тёмных ритуалов, да? Я за него в ответе, понимаешь ли. — уточнил Борис.

— Только если считать тёмным ритуалом чай с мёдом и постельный режим, — с ехидством ответила Люцилла. — Хотя учитывая, что это ад, возможно, так оно и есть.

Малина рассмеялась:

— Ну что ж, решение принято. Люцилла берёт Василия на реабилитацию. А мы... — она обвела взглядом компанию, — ...отправляемся на сборы перед покорением новых юридических высот!

Борис прыгнул на плечо Люциллы:

— Не, я иду с ними. Кто-то же должен следить, чтобы она его не закормила до смерти или ещё чего.

Люцилла закатила глаза, но не стала возражать. Она аккуратно подняла Василия, его голова бессильно упала ей на плечо.

Азариель, стоявшая чуть поодаль, неожиданно сделала шаг вперед.

— Постойте, — её голос прозвучал неожиданно мягко. Она протянула руку, и ледяной узор сложился в небольшой кулон. — Пусть он возьмёт это. На случай... если проснётся раньше времени.

Люцилла нахмурилась, и все же взяла кулон.

— Ты уверена? После всего, что было?

— Я уверена, — Азариель повернулась, её новые крылья взметнулись, осыпая всех инеем. — Но помни — когда он очнётся, ты скажешь, что нашла это на развалинах. Ни слова обо мне.

Борис, сидя на плече Люциллы, многозначительно свел брови:

— Ох уж эти ваши сердечные дела.

Азариель уже отворачивалась, но на мгновение её взгляд скользнул по бледному лицу Василия.

— Просто... позаботьтесь о нём.

И прежде чем кто-то успел что-то сказать, она растворилась в вихре снежных кристаллов, оставив после себя лишь холодное молчание.

Асмодей и Малина переглянулись, но благоразумно промолчали.

Затем, Люцилла с Борисом и бесчувственным Василием тоже исчезали в тумане, унося с собой ледяной кулон и невысказанные признания.

...

Сила льда, которую Марбаэль использовал для создания Упадка, вернулась полностью к Азариель. Она в мгновение ока взошла на трон князя ради установления Порядка.

И Первый Круг ада преобразился до неузнаваемости. Там, где раньше были бесконечные пустоши, завывающие ветрами отчаяния, теперь простирались белоснежные ледяные равнины, сверкающие под кроваво-багровым небом. Воздух стал кристально чистым, морозным и обжигающе свежим — если, конечно, не считать едкого серного послевкусия, которое никуда не делось. Это был адский вариант зимней сказки — красиво, но с подвохом.

Ледяные шпили вздымались к небу, как застывшие слезы грешников, превращенные в архитектуру.

Замороженные реки из слез и пота текли между скал, но теперь их поверхность была зеркально гладкой, отражая лица тех, кто осмеливался заглянуть вглубь.

Бывшие канцелярии долговых обязательств превратились в ледяные дворцы, где демоны-чиновники теперь сидели, закутанные в шкуры, и с недоумением разглядывали пустые книги учета.

Грешники, привыкшие к вечному страданию от финансовых пыток, теперь бродили по льду, потирая руки и перешептываясь:

— Что, и правда больше не надо платить? А что теперь делать?

...

Демоны Первого Круга, лишившись возможности мучить должников бумажной волокитой, пребывали в легкой прострации.

Младшие бесы катались на льду, используя в качестве коньков заточенные когти.

Демоны-кредиторы сидели на замерзших скамейках и с тоской смотрели на объявление Азариель, высеченное ледяными буквами в центре круга:

Бывшие сборщики долгов переквалифицировались в гидов по ледяным пещерам, но их экскурсии звучали так:

— А вот здесь раньше был кабинет пыток процентными ставками… О, смотрите, в этом сугробе до сих пор торчит перо, которым подписывали договора о вечном рабстве!

Грешники, освобожденные от долгового гнета, сначала не знали, что делать со своей свободой.

Некоторые радостно прыгали по льду, пока не поскальзывались и не падали — но даже это было веселее, чем заполнять бесконечные формы.

Другие организовали ледяные турниры, где соревновались, кто дольше простоит на одном месте, не превратившись в сосульку.

Третьи сбивались в кучки и шептались, строя теории заговора:

— Это все ловушка! Скоро Азариель объявит, что лед — это новая валюта, и мы опять будем должны!

Реакция других князей на перемены тоже не заставила себя долго ждать:

"Она что, вообще не понимает, что долги — это основа нашей экономики?!»

"Если все грешники перестанут бояться долгов… Чего они тогда будут бояться? Ее?!»

"Интересный эксперимент. Посмотрим, как долго продержится ее ледяная утопия."

...

Первый Круг ада медленно приходил в себя после грандиозного разгрома. Если раньше здесь царил строгий, почти бюрократический упадок, то теперь воцарился… хаотично-творческий порядок по версии Азариель.

Демоны-чиновники с опаской выглядывали из-за уцелевших колонн, наблюдая, как их новая владычица раздает указания:

— Нет, мы не будем заставлять грешников подписывать договора в десять копиях. Одного вполне достаточно.

— И да, отныне запрещено добавлять в пункты договора "мелким шрифтом" условия о вечной службе в обмен на стакан воды.