— Ну так одно другому не мешает. Почему бы и не рыбку съесть, и на качелях не покачаться. Если есть такая возможность, и девочке помочь, и свои дела сделать, то глупо не воспользоваться. -Вмешался в разговор Угрюм.

— Наглецы, и не скрываете этого. — Качнул головой смеющийся Рыкал. — Вы мне нравитесь, я хотел бы вам помочь, и выполнить просьбу, но вот великий Полоз, мне велел не пускать Барина в разлом. Он недостоин упокоения, он должен страдать за предательство.

— А Агилия должна страдать за любовь? — Оборвал его Максим. — Это нечестно. Девчонка влюбилась в недостойного. В чем тут ее вина? В том что поддалась чувству, и поверила уроду? Она смотрит с горы как мечется этот ублюдок, и винит в его страданиях себя. Полоз был неправ, и что-то мне говорит, что он не будет против, если Барин покинет локацию.

— В твоих словах есть много правды, но в них нет выхода. — Нахмурился Рыкал. — Я не могу ослушаться веления Высшего, я всего лишь слуга. Придумайте выход, как потупить так, что бы, и не нарушить приказ, и помочь вам и Агилии?

— Ну ты и задачки ставишь? — Хмыкнул Угрюм. — Пожалуй на счет рыбки я погорячился.

— Вы можете на время оставить свой пост? — Не обращая внимания на слова друга спросил Гвоздев.

— Только защита от вторжения, может оправдать нарушение приказа. Только война. — Кивнул волк.

— Война… — Задумался Художник.

— Да. — Еще раз кивнул Рыкал. — Война, но на нас давно уже никто не нападал.

— И кто были ваши враги? — Стал серьезен Игорь.

— Ореки. — Ответил ему Рыкал. — Раньше они нападали, проходя через врата отчуждения из локации зимы, но землетрясение засыпало ход. Нам не под силу разобрать завал, у нас нет рук, а клыками камень не поднять.

— Что же, братан. — Хмыкнул Угрюм, хлопнув Гвоздева по плечу. — Придется нам с тобой попотеть, во славу войны. Другого выхода не вижу. — Он посмотрел на вожака. — Показывай, где там вашу дырку завалило, будем чистить.

Пологий склон горы. Как тут могло оказаться это нагромождение камней, на практически ровной поверхности, непонятно. Максим, Угрюм, Рыкал и Огневушка, с щенком на руках, стояли перед кучей валунов, метров пяти в высоту, и восьми в диаметре, а сзади замерла в ожидании, огромная стая волков.

— Тут. — вожак мотнул головой в сторону завала. — Мы тогда в набег приготовились идти, первые уже бросились в провал, и тут как грохнет в небе. Молния, сразу в несколько кривых разрядов, и все в одно место, земля ходуном заходила, нас на наземь посбивало, камни полезли, словно их выталкивал кто-то изнутри. Несколько братьев так и остались там, отрезанные от этой локации. Они скорее всего давно мертвы. Ореков слишком много в тех местах, да еще там хозяин их обитает: убыр — Ледяная гора. Жуткая тварь, не убиваемая. Сколько раз пытались мы с ни справиться, но так ни разу и не получалось.

— Н-да?! — хмыкнул Угрюм. — Тут нам неделю, до кровавых мозолей корячиться. Надо валуны оттаскивать подальше в сторону, иначе не получится ничего, сами себя завалим. — он задумался. — Давай-ка, старый, своих волков напрягай, помогать будут из-под ног камни тягать. — Повернулся он к Рыкалу.

— И как это они делать будут? В зубах такое не унесешь? — фыркнул брезгливо тот.

— А ты морду-то не криви. Шкуры вам надо оленьи, сбруюсделать. Вот и все дела. Мы камней наваливаем, волки оттаскивают и сваливают в другом месте. — пояснил свою задумку Игорь.

— Стая, это не свора ездовых собак, что бы как шавки, в упряжке ходить. — обиделся волк.

— Ну так и мы не рудокопы. — огрызнулся Угрюм. — Хочешь проход очистить, так помогай. Три оленя добудете, думаю хватит, а я, так и быть шкуры сниму, да полос нарежу, и будет всем нам счастье. Вам носилки, а нам помощь.

— Я тоже помогать буду. — засмеялась Огневушка. — Это так необычно. Плавить камень приходилось, а вот копать и таскать ни разу.

— Стоп. — махнул рукой Максим, обрывая готовые сорваться с губ Угрюма, уже открывшего рот, комментарии. — Отставить таскать! Ты можешь расплавить камень? — он присел перед девочкой.

— Что тут сложного. Он очень легко плавиться, потом течет и превращается в красивые, ровные тропинки. — пожала плечами Огневушка.

— И дырку прожечь сможешь? — не сдавался Художник.

— И дырку могу. Даже в пар превратить, только это сложно, и много времени занимает. — улыбнулась смущенно девочка.

— А горку эту расплавить? — мотнул головой в сторону звала Гвоздев.

— Целое озеро плазмы получиться. — вновь улыбнулась застенчиво Огневушка. — Затопит тут все, а потом ровная площадка получиться.

— А ты потом дырку прожги, в другую локацию, озеро твое туда и стечет. — обрадовался Максим.

— Ну ты голова, братан! — Угрюм даже подпрыгнул от возбуждения, — а я-то уже готовился мозоли натирать. Вот удружил, так удружил. Был бы ты девкой, непременно расцеловал бы, а так воздержусь. — он повернулся к Огневушке. — Сделай нам такой подарок девочка. Очень надо!

— Ладно. — пожала плечами та и вздохнула. — Жаль, что покопать и потаскать не получиться. Вы только отойдите подальше, тут очень уж горячо будет. Вы к такому не приспособлены, сгореть можете.

Медлить не стали. Художник с Угрюмом отошли на безопасное расстояние, а вот волки уходить не спешили. Они остались на месте, и замерли в ожидании, у них наконец-то появлялась возможность того, для чего они были и созданы, у них появлялась возможность воевать.

По сравнению с тем, что затем произошло, извержение вулкана могло показаться банальным откупориванием бутылки с шампанским.

С грохотом взлетел вверх протуберанец огня, такой, какой выбрасывает в космос взбунтовавшееся плазмой солнце. Сотрясение раздираемого пространства бросило друзей взрывной волной на землю сбив с ног, как сбивает бита фигуры при игре в городки. Волосы мгновенно затрещали от жара, готовые вот-вот вспыхнуть. Дыхание обожгло раскаленным воздухом, и тут же с неба посыпался огненный пепел, и начал жалить открытые участки тела тлеющими частичками.

Черное небо продырявил ровный столб пламени, образуя плюющийся искрами гриб клубящегося мрака. Выли жуткую песню нетерпеливые волки, нервно лаял Гав.

Маленькая девочка, вытянув руки, срывающимися с пальцев тонкими лучами, плавила сосредоточенно лазером гранит, в растекающееся у нее под ногами, кипящее озеро магмы.

Внезапно что-то ухнуло, забулькало, и расплавленный камень, закружив тягучей воронкой, с глухим выдохом обреченности, рухнул под землю, а оттуда, ему на встречу, вырвался столб грязного, раскаленного пара.

Две противоположные стихии встретились в одной точке, и рванули так, что едва не порвали перепонки и так оглушенных друзей. Люди с трудом поднялись с земли, усеянной по колено пеплом, и сели прямо в него, тряся головами, и пытаясь придти в чувства.

— Надо было подальше убегать. — Угрюм размазал по лицу копоть. — Если наша девочка еще немного так пошумит, то я окончательно оглохну.

— Приготовится надо. Что-то мне подсказывает, что это еще не все. Волки не зря так воют, ждут чего-то, и мне кажется, что это, что-то, сейчас появится. — Максим внимательно, слега прищурившись, посмотрел на друга. — У тебя, кстати слух улучшился. Поздравляю.

— С чего ты взял, по моему наоборот. Такое ощущение, что мне голову матрасом накрыли. — хмыкнул друг. — Я тебя словно из бочки слышу.

— Грамофончик над тобой появился, слегка снизу синим заполненный, — пояснил Художник свои слова, и встал. — Вроде как холодает, смотри как из прохода пар валит, там же внизу, зима, мороз и снег.

— Ты думаешь от туда сейчас ореки повыпрыгивают, — хмыкнул Угрюм. — Это вряд ли. Спалило там все. Туда камень как водица стек.

— Ну волкам это не навредило. — Недоверчиво скосился на друга Максим.

— Стая огненной стихии принадлежит, а те твари воде, — уже не так уверенно произнес Игорь.

— Кто знает, что там Полоз еще учудил. Может не горят ореки в огне. Коконом каким-нибудь окутаются да повылазят. Лучше быть готовым к любым сюрпризам. — Художник достал из рюкзака автомат.