В этот момент к друзьям подошли Рыкал и Огневушка. Пасть вожака улыбалась острыми клыками, а глаза светились счастьем. Около его лап, крутился повизгивая от нетерпения Гав.

— Ваша услуга стаи неоценима, — старый волк поклонился. — Скоро проход остынет, и здесь появятся слуги Ледяной горы. Это будет славная охота. Наконец-то стая выполнит то, для чего и была создана.

— Нашей заслуги в этом нет, это все она — пожал плечами Максим, и кивнул в сторону Огневушки.

— Огненная девочка конечно же выполнила основную часть работы, но без вашей помощи, без подсказки, этого бы не случилось, — еще раз поклонился Рыкал. — Вы выполнили мою просьбу, и потому пришло время мне выполнить свою. Стая встает у прохода в мир зимы, для подготовки к отражению атаки врага, и вы можете вести своего друга в разлом, там больше нет охраны.

— Рыкал, не называй больше того ублюдка нашим другом, — нахмурился Угрюм. — Мы выполняем задания Агилии, это была ее воля. Если бы не змейка, мы бы и пальцем не пошевелили ради этой сволочи.

— Я услышал тебя игрок, — рыкнул волк. — А сейчас, уводите Барина в разлом, мне противно находится с ним в одной локации, от него воняет подлостью.

— Дяденьки игроки, — засмеялась Огневушка, останавливая уже собравшихся уходить друзей, она горела, в прямом смысле этого слова, счастьем. — Я так благодарна вам. Нас приняли с Гавом в стаю. Я больше не одинока, и нашла семью. Дедушка сказал, что из моего щеночка он вырастит настоящего воина, и своего наследника. Вы сотворили чудо.

— Рад за тебя, — улыбнулся Максим. — А сейчас извини, но нам надо доделать то, за чем мы сюда пришли.

Барина нашли там же, где и оставили. Он прятался за серым валуном, и встретил друзей недоверчивым взглядом.

— Можно идти, нам ни кто не помешает, — буркнул недовольно Угрюм.

— А что меня ждет там? — Барин не договорил, но его и так поняли.

— Я думаю, что, то, чего ты не заслужил, но благодаря любви той, которую предал, получишь, — Максим не скрывал своего раздражения, ему неприятно было это создание, но приходилось терпеть.

— Я вам не верю, -дух отстранился.

— У тебя нет выбора. Или ты немедленно идешь с нами, или скоро здесь начнется такая драка, в которой твоя бестелесная плоть, скорее всего сдохнет. Вот только не надо смотреть на меня глазами преданного щенка, мне плевать на твою жизнь, но я дал обещание Агилии, и сдержу его. Пошли, — Угрюм мотнул головой, указывая путь.

— Кажется поздно, — Художник остановил друга. — Слышишь волки завыли. И грохает под землей, словно топает кто-то. Что-то уж очень быстро проход остыл.

— Да чтоб тебя, — выругался Игорь. — А нам как раз в ту сторону и идти. И чего теперь делать будем?

— Или драться, или ждать, чем все закончится, — пожал плечами Максим.

— Не. Ждать я не согласен, надо попробовать проскочить, пока не началось — скривился недовольно Угрюм, и повернулся к Барину. — Ты с нами пойдешь. Вылезай из-под камушка, герой-любовник.

— Страшно конечно с вами идти, и нырять в разлом, а вдруг там окончательная смерть, а не свобода, но жить в неизвестности еще страшнее, — скривился тот, — наверно и вправду лучше попытаться, и сдохнуть, чем потом всю свою бесконечную жизнь жалеть, что не попробовал.

Над прожженным Огневушкой проходом, в мир зимы, клубился густой пар. Волки выстроились напротив него клином и, тихо поскуливая от нетерпения, ждали. Рыкал с Огневушкой и Гавом стояли чуть в стороне, к ним-то и подошли друзья.

— Это будет славная охота, — не оборачиваясь произнес старый волк. — И мы и ореки накопили много злости и сил, пока был закрыт ход, пришло время выплеснуться ярости. Сегодня многие навсегда отправятся к Полозу, и я верю, что он достойно встретит героев, — Рыкал скосился на Барина. — А этот, что тут делает? Его место в разломе, я убрал охрану и путь свободен.

— Дорога туда проходит через это место. — Ответил волку Максим. — Мы уже уходим. Судя по всему сейчас начнется битва, и нам не хочется получить удар в спину.

— Битва уже началась, уходите быстрее, пока враг не выстроился, и мы не пошли в атаку, — кивнул в сторону прохода Рыкал, и друзья оглянулись.

Ореки выпрыгивали из тумана и строились в двойную линию, но волки почему-то не нападали.

— Чего ждете? — Угрюм посмотрел на вожака. — Самое время атаковать, пока твари окончательно не подготовились. Неожиданность очень важное условие победы.

— Это нарушение традиций, — произнес не оборачиваясь волк. — Напасть на неподготовленного врага, противоречит чести, настоящего воина.

— Война, это путь обмана. Кто хитрее у того и победа, — возразил вожаку Игорь. — Не будь глупцом, Рыкал, атакуй пока не поздно.

— Победа, для нас не главное. Война это главная часть нашей жизни, мы для нее созданы Полозом, а обман не добавляет чести воину.

— Чушь какая-то, — буркнул Угрюм, и повернулся к Максиму. — Я тут подумал, братан, что сваливать нам уже поздно.

— Предлагаешь драться? — Удивился Художник.

— Ага, улыбнулся тот. — Но мысль у меня появилась: «Ты нашего уродца к разлому отводишь, а я тут останусь, и квест выполним, и повеселимся.»

— Может для начала меня спросить? Я бежать от драки несогласен? — Вмешался в разговор Барин.

— Ты еще тут повыделывайся, — обернулся и зарычал на него Угрюм. — В героя поиграть решил? Что-то я за тобой такого раньше не замечал. Из-под камушка с трудом выковырять смогли, а тут раздухарился…

— Погоди, — Художник коснулся плеча друга. — Пусть объяснится.

— Чего тут объяснять. Накосячил я тут знатно. Дочь самого Полоза обидел. В то, что меня в разломе ждет освобождение не верю, не простит меня змей, убьет окончательно, а ввязавшись в драку, на стороне добра, у меня будет шанс, — Барин посмотрел в сторону выстраивающихся в боевой порядок ореков. — Пусть маленький, но будет.

— Верю, — усмехнулся Художник. — Вот если бы ты мне про совесть, или честь петь начал, то послал бы тебя куда-подальше, а так верю. — Он обернулся к Угрюму. — Мы никуда не идем, и Барин остается с нами. Он ради собственной шкуры стараться будет, а значит не предаст и не убежит.

— Может ты и прав, — пожал плечами друг. — Давай думать, как воевать будем? У нас оружия против этих тварей нет. Сосульку-то мы мисам подарили, а по другому этих ореков не завалить.

— Держи, — Максим протянул Игорю автомат. — Стреляешь ты хорошо. Бей им по ногам, как я когда-то убыру. Убить не убьешь, а на землю свалишь, ну а я попробую кинжалом поработать, вдруг он не хуже сосульки справиться.

— Не! Не согласен я. Ты стрелок от бога, тебе и стрелять, а я с кинжалом лучше повоюю, мне привычнее, — отрицательно мотнул головой Угрюм. — Только на землю вали тех, кто ко мне поближе, не люблю бегать.

— Как знаешь. — Кивнул Максим. — Только будь поаккуратнее, не подставляйся.

Бой начался с поражения стаи. Разогнавшийся клин огненных волков врезался в каменную стену ореков, и не пробив, развалившись, на прихрамывающих хищников, оставив несколько угасающих углями, подернутых седым пеплом тел, откатился на старое место, где вновь начал выстраиваться для очередного рывка.

Рыкал, стоящий все это время в стороне, и руководивший битвой издали, занял на этот раз место на острие клина, а рядом с его могучими лапами, прижавшись к земле, и ощетинившись огненной шкуркой замер Гав.

Огневушка не вмешивалась в схватку. Что ей руководило непонятно, но она лишь улыбалась молча, и поглядывала с гордостью на своего питомца.

— Наш выход, братан, — Улыбнулся Угрюм. — Эти гордые воины, — он мотнул в сторону волков головой, — считающие, что обманывать врага нельзя, морды себе разобьют об ореков и передохнут, сохранив себе честь, но не завоевав ни победы, ни славы. Как только я подбегу к строю, вали ближайшего ко мне, и будь готов. — Он обернулся к Рыкалу. — Слышь ты, вождь огнерожих! Как только мы с братаном дырку в ореках проковыряем, пулей туда, второго шанса может и не быть. — Он сорвался с места и рванул в сторону вражеского строя, сжимая в руке хрустальный кинжал и заорав во все горло: — А вторая пуля в сердце ранила меня!