— Раз! — Рявкнул неожиданно Угрюм. — И мгновенно проснувшиеся, подскочившие игроки, резко потянув за концы куртки, затянули вместе с одеждой, на любопытствующих, растерявшихся от неожиданности тварях, сеть. — Что, сучата? Долетались? — Усмехнулся Игорь, сощурившись злобной улыбкой. — Кранты вам. Песец полярный пришел в гости. Сгниете теперь в этой авоське. Специально самую дальнюю пещеру найду и замурую там.

— Вы что?! Какая пещера?! Какая авоська?! Какой песец?! Мы же пошутили просто?! — Загомонили огни, пытаясь вырваться наружу, забившись как пойманная рыба в садке. — У вас чувства юмора нет что ли?

— Есть и чувства, и юмор. — Мстительно засмеялся Максим. — Только они у нас по отдельности, а вот память у нас неплохая и теперь наша очередь шутить пришла. — Он обернулся к Угрюму. — Как думаешь? Вольт-Рент яму для них уже выдолбил в скале? Цемент приготовил?

— Думаю да. — Хмыкнул тот. — Давай перекусим, чайку попьем и потащим этих тварей на вечное погребение, в удобной, сухой и теплой пещере.

— Вы что! — Заорали разом огни. — Нельзя нас в пещеру! Нельзя на вечное погребение! Отпустите немедленно!

— Ну уж нет. — Хмыкнул Максим. — Как это отпустить? Я мечтал, лежа в той норе, и прощаясь с жизнью, что если выживу, то отомщу. Я свои обещания, в отличие от вас выполняю.

— Отпустите… — Злобные требования сменились заунывным хныканьем. — Мы больше так не будем.

— Ну прямо как дети в яслях. — Засмеялся Угрюм. — Вот тут у меня камень. — Ткнул он себя кулаком в грудь. — Пулей не пробьешь, не то, что вашими соплями.

— Мы вам тайну расскажем. — Начали подвывать потерянные души. — Никто кроме нас не знает. Только отпустите…

— Тайну?.. — Задумался Игорь. — Рассказывайте.

— Отпустите, расскажем. — Попробовали торговаться огни.

— Нет. Так дело не пойдет. Веры вам нет. Рассказывайте, и если оно того стоит, то отпустим. — Прервал их Художник и подмигнул незаметно другу.

— Ну если, конечно, тайна того стоит, то да. — Согласился тот и улыбнулся в сторону.

— Обманите… — Загалдели огни.

— С чего такое недоверие, мы вроде вас еще никогда не обманывали. — Усмехнулся Максим.

— Ну так вы и не обещали еще никогда и ничего. — Не уступали потерянные души.

— Короче… — Вмешался Угрюм. — Или тайна, или пещера и цемент, а то устроили тут гадание на ромашке: «Обманите, не обманите».

— Ну хорошо. — Вздохнули одновременно, обреченно огни. — Слушайте. У Аэлиты есть возлюбленный. Его, по приказу братьев царицы убили, но великий Полоз, сохранил его душу и тело. Душа в пещере сновидений заперта, а тело на дне этой самой реки лежит, в дальнем омуте, что дальше по берегу, мимо истуканов к ней пройти надо.

— Вот это новость. Я вообще-то другую легенду слышал… Что-то там про великанов, про проклятие… — Задумался Угрюм. — Врете?

— Не смеем. Шутки с царицей к добру не приводят. — Заволновались пленники. — Она с братьями самим Полозом править поставлена. Если что не так, кара страшная будет.

— А для чего нам это все знать? — Хмыкнул Максим. — Мы свои дела у вас тут уже сделали, уходим. Хотя… — Он задумался. — Ну хорошо. Тайна ваша, пожалуй, стоит свободы. — Кивнул он притихшим в сети огням. — Только вот отпустим вас немного попозже. Дела кое-какие доделать для этого надо. Проблемы решить. Слишком вы уж насолили своими глупыми шуткам местным жителям. — Он повернулся к Угрюму. — Давай-ка, ставь кристалл проникновения на мост и пошли на другую сторону реки. Надо с мисами разговаривать. Дипломатия дело сложное. — Он засмеялся и хлопнул друга по плечу. — А все-таки, что у тебя там с Синюшкой-то произошло?

***

Вновь под ногами скользкая дорога и катящиеся впереди, пинаемые друзьями как футбольные мячи, скользкие фонарики. Идти тяжело. Все время вверх и вверх, контролируя каждое свое движение. При неловком шаге падаешь в мерзкую темно-зеленую слизь, покрываясь воняющей гнилью гадостью. Удержаться на ногах нет никакой возможности.

Никто вроде не препятствует, никто не набрасывается из-за угла пытаясь убить, вычищенная от тварей пещера не несет больше угроз, но вымотались путники так, что в конце пути еле переставляли ноги.

— Вы покидаете локацию потерянных душ. — Противный бездушный голос прозвучал неожиданно громко у переливающейся сменяющими друг друга цветами, туманной взвеси перехода в другую локацию.

— Да чтоб тебя. — Выругался Угрюм. — Напугал зараза. До чего же голос противный.

— Вы не выполнили до конца испытания, но в виду того, что для дальнейшего прохождения, вам необходимо выполнить поставленные условия вне существующей местности, вход сюда для вас останется открытым. — Не обращая никакого внимания на слова Игоря между тем продолжал монотонный голос. — Вы можете вернуться в любой момент и продолжить испытание.

— И на том спасибо. — Пробубнил Угрюм, и повернулся к Максиму. — Пошли отсюда братан. На солнышко посмотрим, и воздуха чистого вдохнем. У меня эта скользкая, улиточная дорога в печенках сидит. Еще немного и я завою. — Он шагнул в переход и исчез.

— Пошли. — Улыбнулся Художник в исчезнувшую в переходе спину друга, и последовал за ним.

Новая локация встретила легким полусумраком сухой пещеры. Угрюм сидел прямо на полу, прислонившись к каменной стене, вытянув ноги на мелких камушках дороги, и прикрыв глаза, отдыхал.

— Это наверно и есть счастье, братан, вот так вот сидеть и глупо улыбаясь, чувствовать, что все уже позади, а ты все еще жив. Сколько раз мы с тобой прошли по самому краешку? Сколько раз костлявая на нас своей косой замахивалась, а все еще трепыхаемся. Фигу ей с маслом, а не наши жизни. Садись. — Он хлопнул ладонью рядом с собой. — Отдышимся, отдохнем немного и дальше пойдем. Ноги трясутся, словно свинцом их накачали.

Художник устроился рядом, то же откинувшись спиной на гранит.

— Так что у тебя там с Синюшкой-то произошло. Ты так и не рассказал? — Улыбнулся он.

— Не тереби рану, она и так болит. — Заржал друг. — Стыдно вспомнить, но этот мешок с костями оказался похотливой потаскухой. — Как вспомню, так вздрогну. — Она меня заставила потянуться к верхней полке, где стояла Чернявка, а сама ухватилась… Ну ты понимаешь… — Он брезгливо передернул плечами. — До сих пор чувствую холодные костяшки пальцев. Ну я ее локтем и приложил в челюсть. Непроизвольно получилось, на рефлексах. Бабка в противоположную полку спиной влетела, в книгах зарылась, и жалостливо так оттуда: «Хочешь черную жемчужину дам? Только не отталкивай». — Ну я попытался объяснить, что она не в моем вкусе, а она обиделась. В общем сбежал я…

— Ты братан шанс разбогатеть упустил. — Засмеялся Максим. — Сейчас бы был самым богатым игроком в Уйыне.

— Я тебе этот шанс оставил. — Улыбнулся Угрюм. — Вернемся, наведай старушку. Удели немного внимания и жемчужина твоя.

— Ну уж нет. — Максим зевнул. — Не могу братана обидеть. Давай немного поспим. Ноги и в правду не идут. Такое ощущение что меня дубиной отходили.

— Согласен. — Кивнул Угрюм и отключился.

С мисами все прошло как по маслу. Ганджил не скрывал своей радости от предложения друзей, и тут же собрал совет старейшин, вновь поручив заботу о Максиме и Игоре своей спутнице жизни.

Его можно понять, так как в мыслях он уже представлял, как войдет в историю мира Уйын, как тот, кто смог восстановить отношения с подземным народом коротышек, которое оборвалось несколько веков назад, еще при его прадеде Волдерморде, по непонятным ни для кого причинам.

Закрылись в те далекие времена сихиртя в своих пещерах, и носу оттуда не высовывали, а на мосту, ведущем в их локацию, встал непобедимый черный воин, и никого не пускал, а тут такая удача.

Теперь все изменится. Пойдет из подземелий на поверхность редкий металл, камни высочайшей чистоты, инструменты прекрасной работы, а взамен продукты питания и ткани. Взаимовыгодная торговля, и никаких войн. Все как любят мисы, а если случится напасть какая, набег врага, то придут на помощь воинственные коротышки, как уже бывало когда-то, и о чем сложены прекрасные, героические легенды.