— Тебе писал сонеты сам король. Да кто только не писал. Можно уже на увесистый том набрать, если сложить все вместе, — Луиза рассмеялась.

— Но не Ролан де Сен-Клер!

— Я все равно уверена, что он влюблен в тебя. А в Нелли он не влюблен. Посмотри, он даже не очень-то галантен с нею. Я не вижу в нем страсти к ней. Возможно, он привлек ее для того, чтобы заставить тебя ревновать.

Тут Диана не выдержала и рассмеялась:

— Это уже слишком, Луиза! Из тебя не получится экперт в любовных науках! Я отлично вижу любого, кто влюбляется в меня. Это не тот человек. Будь он влюблен в меня, он бы хоть раз за этот бал посмотрел на меня. Не мельком, а именно смотрел бы на меня. Как Савуар. Постоянно. Как многие другие. От него же я не дождалась ничего. Даже взгляда. Он занят другими дамами.

— Скорее всего он специально не смотрит на тебя.

— Луиза!

— Диана, это игра. Он уверен, что не нравится тебе, и ты сделала все, чтобы убедить его в этом.

— И хорошо. Пусть думает так!

— Думаю, что он боится признаться тебе в чувствах. Боится, что ты...

— Прекрати, Луиза! Ролан де Сен-Клер ничего не боится. Тем более признаться в чувствах. Ты заговариваешься. Давай лучше пойдем танцевать?

Луиза пожала плечами:

— Это ты пойдешь танцевать. Только выйдешь, сразу же пойдешь танцевать. Я же буду стоять у колонны.

— Нет, не будешь! Я устрою твой танец! Прямо сейчас!

И Диана выступила из-за колонны. К ней тут же слетелись кавалеры, и Диана должна была отбиваться от желающих вести ее в танце. Оглядевшись и поняв, что де Савуара в комнате нет, Диана пробралась через всю залу и остановилась рядом с Роланом де Сен-Клер и Нелли де Ламбель, которые о чем-то мило беседовали у окна.

— Простите, что прерываю вашу беседу, — Диана была настолько же вежлива, насколько наглым было ее предложение, — но мне нужна ваша помощь, граф де Сен-Клер.

Он резко обернулся к ней и глаза его вспыхнули. Вспыхнули на самом деле, Диана испугалась такой его реакции, приняв ее за ненависть. Губы ее дрогнули, но она была не робкого десятка.

— Чем могу служить, мадам? — он поклонился и отпустил руку Нелли де Ламбаль. Та смотрела на Диану далеко не добрым взглядом.

— Я дала себе клятву, что не буду ни с кем танцевать, пока не пригласят на танец мою подругу Луизу де Ле Блан. Поэтому я прошу вас танцевать с нею, — Диана заулыбалась и смотрела на него, как ребенок смотрит на родителя.

— Ну если в награду вы согласитесь танцевать со мной, то я обязательно приглашу мадемуазель де Ле Блан.

Диана покачала головой.

— Нет. Моя подруга хороша сама по себе, поэтому никто не нуждается в награде, чтобы танцевать с нею. Если вы не согласитесь, мне придется попросить короля подать пример своим подданным.

Ролан рассмеялся. Он был счастлив уже от того, что Диана вспомнила о нем, не важно по какому поводу, поэтому ее отказ не играл большой роли для него. Она сделала шаг навстречу, он же в долгу не останется.

— Хорошо, — сказал он, — я буду рад пригласить на следующий танец вашу подругу. Она весьма милая девушка.

В этот момент заиграли полонез, и Ролан на самом деле поспешил пригласить Луизу де Ле Блан. Та была смущена и попыталась отказаться, но они заняли свое место в полонезе, возглавляемым Луи и его молодой супругой. Диана и граф де Пальн оказались на две пары за ними. Настроение Ролана резко поднялось в верх, и Луиза показалась ему весьма остроумной и даже немного красивой. Танцевала она совсем неплохо, танцевальные па немного скрывали ее хромоту, и помогали показать плавность и изящество ее движений. Когда танец кончился, Ролан остался стоять рядом с Луизой, потом принес ей вина и заговорил на какую-то незначительную тему. Он знал, Диана обязательно подойдет к своей подруге.

Так и случилось. Диана подошла почти сразу, как только смогла сбежать от де Пальна и тех, кто желал пригласить ее следом за ним. Она поблагодарила Ролана и взяла Луизу за руку:

— Прошу тебя, давай уйдем, — она обернулась, и Луиза и Ролан проследили ее взгляд. В дальнем конце залы появился Анри де Савуар.

— Я задержу его, — улыбнулся Ролан, и Диана кивком головы поблагодарила его, и тут же бросилась вместе с Луизой вон из зала, а потом вышла с нею в парк, где можно было скрыться в темноте среди деревьев.

Диана ощущала безумную усталость. Она устала от постоянной ревности и преследований своего нареченного жениха. Иногда она ненавидела его, но повторяла себе, что на самом деле дает поводы для ревности, хотя ничего плохого не делает, и его ревность — просто проявление безумной любви к ней.

Любовь Анри де Савуара была видна невооруженным глазом. Он буквально следовал повсюду за Дианой. Выходя утром из своей комнаты, она видела его, сидящего на ступенях лестницы. Иногда ей казалось, что она всю ночь так и провел, сидя на ступенях и положив голову на решетку перил. Бывало, он спал, и Диана будила его, касаясь его волос. Ей нравилось, как вспыхивала улыбка на его лице, и она читала в его глазах такое обожание, что прощала ему все остальное: преследования, допросы, постоянные выговоры и беседы о любви и верности, которые ее безумно утомляли. Ей хотелось, чтобы он был проще, чтобы он мог просто смешить ее, как Ролан де Сен-Клер, или рассказывать забавные истории, кататься с ней на лошадях, не рассказывая, как правильно себя вести, и почему она не должна была приветствовать того или иного мужчину, смотреть на того или иного человека. Диана искренне надеялась, что когда они поженятся и станут жить в одном доме, его ревность поутихнет. Он сможет контролировать ее ночи, и, возможно, ему станет легче. Да и ей тоже.

Бесконечные сцены ревности по поводу и без повода вызывали у Дианы отвращение. Она знала, что и сейчас, если он видел, как она танцевала с графом де Пальном, ей придется выслушать целую отповедь о правильном поведении невесты. Танцы с другими не входили в этот кодекс. Идя по темной аллее и вознося молитву, чтобы Савуар нашел ее как можно позже, Диана думала только о том, что именно так и выглядит настоящая любовь. Этими размышлениями она поделилась с Луизой.

— Савуар на самом деле меня любит, — сказала она, когда они забрели достаточно глубоко в сад, чтобы можно было сесть на скамейку не ожидая, что ее жених нагрянет с минуты на минуту, — по крайней мере его ревность — это проявление любви. И я вижу в его глазах любовь. Настоящую любовь. Он же жить не может без меня и дня.

— Он прекрасно жил без тебя все то время, пока ты отсутствовала, — ответила Луиза, — Ну да, плакался, что покончит самоубийством или уйдет в монастырь. Доставал короля и Месье своим нытьем. Подбирал себе монастырь построже. Но я тебе скажу, что человек, желающий от тоски уйти в монастырь, не будет долго думать и ныть. Он возьмет и уйдет. Я бы так сделала. А тот, кто ноет, тот вряд ли решится на этот шаг. Да и вряд ли рассматривает его в серьез.