Ролан усмехнулся. Он мог бы посочувствовать ей, если бы целью своей она выбрала не его. Но сейчас никакого сочувствия к красивой испанке у него не было.

Несмотря на то, что он потерял много крови, и рана загноилась, Ролан достаточно быстро пошел на поправку. Возможно, этому причиной было его приподнятое настроение. То, что Диана отправилась вызволять его, как и ее месть дону Мигелю, он мог расценить только как ее расположение. Возможно, она просто врала про возлюбленного, чтобы уязвить его самого. Эта мысль постоянно крутилась у него в голове, делая существование сносным, а солнце ярким. Де Шерше рассказывал, как оберегает свою невесту де Савуар, как он боится потерять ее, и как он зол на Ролана. Ролан пожимал плечами. Диана совсем не любит несчастного Анри. А если сердце ее свободно, то он вполне может воспользоваться этим и попытаться завоевать его любыми способами. И черт с ней, с дружбой. Анри кинул ему вызов, перечеркнув тем самым многие годы преданности и поддержки. Он сам не сумел пройти по грани между ревностью и дружбой, заставив Анри ревновать, показав ему свои чувства, хоть и не имел на это права. Он этого не хотел. И должен был признать, что ему было больно от их разрыва. По привычке взяв всю вину на себя, Ролан пытался придумать, как же помириться с Анри, так, чтобы у того не было сомнений в его верности и честности.

Ему помог Луи.

Как только Ролан смог ходить, Луи вызывал его и де Савуара к себе и приказал пожать друг другу руки.

— Я не потерплю в своем окружении подобных вещей, — сказал он, — Сен-Клер, Савуар?

Они пожали друг другу руки. Рука Анри была холодна, и глаза его смотрели так же холодно, а усмешка на губах не скрывала презрения. Но камень с души у Ролана все же свалился. Было гораздо легче знать, что он не обязан скрестить с ним шпагу. Потом он кинул взгляд на Диану, которая стояла рядом с Луизой де Ле Блан и внимательно смотрела на своего жениха. А когда тот подошел к ней, положила руку ему на грудь.

— Вы поступили правильно, Анри, — сказала она, — так приказал вам Его Величество.

Ролан отвернулся. Если бы она коснулась его, и сказала, что он был прав, не важно в чем, он бы сдался. Она бы получила полную власть над ним. Просто за то, что стояла бы рядом. Но Диана старательно избегала его, и даже глаза ее просто скользнули по его фигуре, будто он был прохожим в толпе.

Вечером, когда Анри не было рядом, Ролан подошел к ней. Диана играла на клавесине, и он встал рядом, смотря, как ее пальцы летают по клавишам.

— Я должен благодарить вас, мадам, — он смотрел на нее сверху вниз, надеясь, что она не прочитает по его глазам той радости, что охватывала его только при одном взгляд на нее.

Диана подняла голову, равнодушно взглянула на него. Музка смолкла.

— Не стоит благодарности, граф де Сен-Клер, — проговорила она, — я отдала вам долг. Когда мне было плохо, вы помогли мне так, как сумели. Теперь была моя очередь. Так что мы квиты.

Ролан молчал, чувствуя себя так, будто на него вылили ушат воды. Он провел рукой по клавесину, от чего тот издал печальный звук.

— Тем не менее, вы, возможно, спасли мне жизнь, — сказал он, и тон его не изменился. Хотя в душе будто задули свечу. Он опустил глаза, потом поклонился и пошел прочь.

Выйдя в парк, Ролан долго стоял, смотря на луну. Если луну невозможно снять с неба, то стоит ли пытаться? Он весь день наблюдал за Дианой и выяснил, что никакого возлюбленного у нее нет. Она никому не уделяла внимания, больше, чем полагалось. Не кидала взглядов. Не ждала, не улыбалась тайком. Она соврала, чуть не сведя его с ума своей ложью. Окончательно запутавшись, он не знал, теперь, хорошо это или плохо.

...

Диане инфанта нравилась. Диана чувствовала, что та нуждается в защите, и они с Луизой решили, что как только она займет свое место при дворе, они обе постараются поддержать ее. Некрасивая и тихая девушка, не знающая французского языка, казалась совершенно беззащитной.

— Но ты знаешь, Диана, — сказала Луиза вечером, во время грандиозного празднества, устроенного в честь королевской свадьбы, — ей ведь несказанно повезло.

Диана, занятая выискиванием в толпе Ролана де Сен-Клер рука об руку с Нелли де Ламбаль, вскинула брови:

— Это почему еще?

— Она, такая вот некрасивая, стала супругой лучшего из лучших. Нашего короля.

Брови Дианы поползли еще выше. Она оторвалась от Ролана и повернулась к подруге.

— Ну вряд ли Луи может быть назван лучшим из лучших, — сказала она.

— Почему же? — воскликнула Луиза, — он и красив, и высок, и он же и есть король. Это ты не видишь никого, кроме...

Диана шикнула, и Луиза резко оборвала свою речь.

— Да, на Луи я на самом деле не обращала внимания, — Диана задумалась, — возможно, для меня чужие мужчины не представляют интереса. Сначала за него бились Мария с Оливией, потом подоспела эта крошка. Я не готова стать фавориткой, не могу делить возлюбленного с кем-то еще.

И она вернулась к созерцанию Ролана и Нелли де Ламбаль, тут же забыв о короле.

— Смотри, Луиза, — она дернула подругу за рукав, привлекая ее внимание, — как тебе кажется, он на самом деле влюблен в нее? Как должен вести себя влюбленный?

Луиза пожала плечами.

— Тебе виднее. Они все влюбляются в тебя.

Диана усмехнулась. Достаточно грустно.

— Я знаю, как они ведут себя, когда влюбляются в меня. Но я не понимаю, как узнать, влюблен ли он в Нелли? Как это проявляется, Луиза?

Луиза помолчала.

— Когда король был влюблен в Марию, он целыми днями сочинял для нее сонеты. А когда она входила, он смотрел только на нее. Он смотрел на дверь, когда ее не было в комнате. Он искал одобрения в ее глазах каждому своему слову. Думаю, что так должно проявляться чувство.

— Ты наблюдала за королем? — удивилась Диана.

Луиза вдруг вспыхнула:

— Мне все равно нечего делать на праздниках, ведь в меня никто не влюблен.

— Ну раз ты такая наблюдательная, то посмотри, влюблен ли Сен-Клер в мадам де Ламбаль.

Луиза оторвала глаза от короля, в это время разговаривавшего со своей юной женой, и перевела взгляд на Ролана. Некоторое время она смотрела на него, как будто оценивая что-то. Потом повернулась к Диане.

— Я уверена, что он влюблен в тебя и меня ничто не сможет сбить с этой мысли, — сказала она.

— Но он не смотрит на меня, не ждет меня, когда меня нет в комнате, и не ищет моего одобрения, — Диана ударила веером по ладони, — и сонеты в мою честь не сочиняет. Ты сама себе противоречишь.