Их взгляды встретились, и Диана медленно опустила оружие.

— О, прошу прощения, что нарушил ваш девичник, — Ролан вошел в комнату и стоял теперь между итальянками, — дорогая сестрица, что же ты не предупредила, что будешь принимать гостей?

Гертруда отвернулась. Мария вздрогнула от звука его голоса, быстро обернулась и выпустила из руки бокал с ядом. Он упал на ковер, разбился, и Мария наступила на осколки ногой.

— У нас вышел небольшой спор о вкусе вина, — Диана положила пистолет в карман и сделала шаг вперед, — поэтому, к сожалению, нам нечем угостить вас, граф.

И, хотя голос ее был почти спокоен, синие глаза смотрели на него с мольбой и благодарностью.

— Я буду рад проводить вас обратно в Лувр, мадемуазель дАжени, — сказал он, — раз уж ужин не удался.

Мария молчала, не зная, что ей делать. Как правильнее поступить, попытаться убить Ролана де Сен-Клер, чтобы он не мог про болтаться Луи, или же...

Мария сделала два шага и оказалась рядом с Роланом. Черные глаза смотрели мягко, во взгляде была мольба.

— Ролан..., — она кусала губы, которые, казалось, дрожали от желания разрыдаться, — я должна вас умолять... Мы с вами всегда были добрыми друзьями...

Глаза ее наполнились слезами. Слезы запутались в длинных черных ресницах, и вот уже одна потекла по бледной щеке. Сейчас она была похожа на ту семилетнюю девочку, которую он впервые увидел много лет назад, и которая, растерянная и испуганная, точно так же смотрела на него огромными влажными от слез глазами. Тогда она потерялась в Лувре. Сейчас же она потерялась в жизни.

— Мария, прекрати, — Ролан против своей воли почувствовал, что злость его улетучивается.

— Ролан, — она шагнула к нему и вдруг упала на колени, — поверь, мы хотели только попугать ее! Ты же знаешь, как я люблю Луи, и как я боюсь потерять его любовь!

— Пожалуйста, перестань! — он помог ей подняться, потом усмехнулся, — не бойся, я ничего не скажу Луи, не хочу, чтобы он знал, что за змею пригрел на груди. Все равно ты его не получишь!

— Это мы ещё посмотрим, — прошептала Мария, — ты увидишь, что я выиграю!

Ролан пожал плечами и обернулся к Диане.

В комнате стало нечем дышать. Или ему так казалось из-за все еще не отступившего ужаса. Их с Герой план сработал, и отравительниц поймали с поличным, но весь страх за Диану, пережитый им, когда он боялся не успеть, а потом стоял за дверью, прислушиваясь к голосам, заставлял быстро биться его сердце.

Говорить было больше не о чем. Схватив Диану за руку и потянув за собой, он поспешил выйти из комнаты, буквально пропитанной духом ненависти и страха. Диана интуитивно прижалась к нему в коридоре, ища защиты. Грудь его глубоко вздымалась, а от ее прикосновения сердце гулко стукнуло о грудную клетку. Было темно, и они были совершенно одни. Три женщины остались где-то за дверью, не имея возможности причинить Диане вреда.

— Как хорошо, что ты пришел, — прошептала Диана, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Она была слишком близко. Волосы ее касались ее щеки, а рука ее легла на его грудь.

И тут он потерял над собой всякий контроль. Он схватил ее в объятья, прижал к стене, и впился поцелуем в ее губы. В этом поцелуе выразилась вся его страсть, весь пережитый страх за нее, все его отчаяние и вся тоска от близящейся разлуки. Он сжимал ее так, будто хотел слиться с ней навсегда, чтобы она стала его неотделимой частью. И Диана вдруг ослабила сопротивление и ответила на его поцелуй. Ролан увлек ее в маленькую комнатку, закрыл дверь на замок, и продолжал целовать ее, пока окончательно не потерял голову. Тогда он потянулся к застежкам ее платья, но тут очнулась Диана, чье чувство самосохранения чутко отреагировало на изменение в его поведении. Она резко вырвалась, отступила на шаг, а потом размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.

Ролан прижался спиной к двери, чтобы не упасть, сам испуганный силой собственной страсти. Удар немного отрезвил его, и теперь он стоял, совершенно беззащитный перед ней, не зная, как оправдаться, и как выкрутиться из этой ситуации.

— Простите, — он смотрел на ее силуэт на фоне окна, стараясь выровнять дыхание. Запустил руку в волосы, — простите, Диана. Я клянусь, что не трону вас. Это просто... как наваждение. Прошу вас, я отвезу вас в Лувр.

Наваждение. Диана тоже пыталась заставить себя дышать спокойнее, но сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Тогда у нее тоже наваждение. Ей больше всего на свете хотелось снова оказаться в его объятиях. Сжать руками его голову, и запустить пальцы в его шевелюру. Она подошла ближе, видя, что он на самом деле раскаивается в своем безумном поступке. Провела рукой по его щеке. Он поднял руку, положил поверх ее руки, провел ею по губам, покрывая поцелуями.

— Я клянусь, что не трону вас. Это не повторится, — прошептал он, с трудом выговаривая слова.

Диана подошла ближе, и все же запустила руки в его волосы. Он откинул голову, опустив руки, боясь, что не сможет сдержать себя.

— Спасибо, что отозвались на мой зов, — Диана встала на цыпочки и потянулась к нему, — спасибо.

И она очень нежно коснулась губами его губ. Он не отвечал, закрыв глаза и понимая, что все пытки, которые он прошел в застенках монастыря святого Доминика, ничто по сравнению с тем, что делала с ним Диана одним прикосновением. И что все было не зря. Возможно, это просто награда за то, что он перенес тогда. Но он не сдастся. Все это наваждение, и когда Диана очнется, она будет сожалеть о произошедшем. Такого он допустить не мог.

Он обещал не трогать ее, он поклялся себе, что она никогда не станет его любовницей. Только женой. Все или ничего. Потому что он достоин большего, чем переспать ней в темной комнате, как с простой служанкой, а потом сходить с ума, зная, что ее ласкает другой, даже ее законный муж, искать встреч, прятаться по углам и выслеживать соперников. Он знал, что она не любит его, и, возможно, больше никогда не удостоит его встречи. Все будет иначе, когда он поведет ее под венец, и уже потом будет наслаждаться ее любовью, которую он обязательно сможет разжечь в ее сердце. Только тогда, когда она будет любить его, будет принадлежать ему целиком, только тогда он овладеет ее телом.

Рука его дрожала, когда он поворачивал защелку на двери. Дверь распахнулась, и он вышел из комнаты, увлекая за собой совершенно сбитую с толку Диану. Минуту назад казалось, что он овладеет ею прямо на ковре той самой комнаты, как вдруг, когда она готова была на все, только бы волшебство не прекращалось, Ролан потянул ее по коридорам, и вот они уже стоят на крыльце, а внизу их ждет Морис с несколькими слугами. Холодный ночной воздух резко привел ее в чувство, и Диана осознала, что чуть было не отдалась Ролану де Сен-Клер, к которому не испытывала ничего, кроме неприязни и некоторого презрения. Чуть не отдалась просто в благодарность за то, что он спас ее от мести сестер Манчини и предательства его сестры.