Муюны в эпоху Северной Вэй были лишь одним из многих кочевых племен на северо-востоке. Они выступали одновременно как союзники Китая и как его враги, следуя сяньбийской стратегии внешней границы, описанной выше. После смерти Кэбинэна сяньби уже не могли создать межплеменной союз, и вожди племен действовали самостоятельно. В 237 г. вэйский Сюань-ди использовал муюнов против военачальников семейства Гунсунь в Ляодуне. За эту помощь они получили дары и титулы от двора Вэй. Еще большее вознаграждение они получили за проведение аналогичной кампании в 264 г. Цзинь в основном следовала политическим курсом Вэй. В 281 г. цзиньцы, надеясь получить поддержку сяньби, признали вождя муюнов Шэгуя «шаньюем сяньби». Хотя к тому времени титул шаньюя потерял былое значение, обладание им все еще было очень привлекательным для глав пограничных племен. Это указывает на то, что сяньби продолжали придерживаться старых обычаев и сюннуский титул значил для них больше, чем китайский. Когда вожди кочевников начали проявлять больше интереса к Китаю, ситуация поменялась на прямо противоположную. Посчитав себя достаточно сильным, Шэгуй предал своих китайских покровителей уже несколько месяцев спустя после получения титула. Он повел муюнов к Ляодуну и совершил набег на свои прежние земли в Ляоси. В следующем году китайская карательная экспедиция нанесла муюнам тяжелое поражение. Они, вероятно, были в числе 29 северовосточных племен, которые возобновили союз с Китаем шестью месяцами позднее.
В ходе контактов с пограничными чиновниками все сяньбийские племена познакомились с образом жизни и манерами китайцев. Они перестали быть «чистыми» кочевниками и закрепили за собой занимаемые территории. Шэгуй был первым из вождей муюнов, который дал своим сыновьям китайское образование и сам перенял некоторые китайские обычаи. Новое поколение муюнских вождей уже по-другому оценивало свою политическую роль и приступило к созданию собственно государственных структур. В отличие от Лю Юаня, основателя сюннуской династии Чжао, который был их современником, муюнские вожди никогда не пытались полностью заимствовать структуру китайского двора. На протяжении многих лет они имели возможность экспериментировать, создавая новую организацию, которая не оттолкнула бы их соплеменников, но при этом имела бы централизованный бюрократический аппарат. Это превращение муюнов из группы племен в государство смешанного типа было заслугой их вождя-долгожителя — Муюн Гуя (правил в 283–333 гг.). Его полувековое правление обеспечило стабильность и последовательность в проведении основных реформ.
Муюн Гуй начал свою карьеру правителя в пятнадцатилетнем возрасте, выступив в роли племенного вождя, как и его отец. Пока Китай был единым, другого выбора у него не было. Китай был еще слишком силен, чтобы одиночное племя сяньби могло победить его. Это не означало, что Гуй находился в более зависимом положении, чем его отец, поскольку продолжал политику «чередования войны и мира» на границе. Однако, получив образование в Китае, он видел и другие перспективы, помимо грабительских набегов или участия в даннической системе. В китайской системе образования акцент делался на важности сельскохозяйственного производства и бюрократического государства. В Маньчжурии можно было контролировать небольшие сельскохозяйственные районы, не вступая в противоборство со всем объединенным Китаем.
В 285 г. Гуй организовал поход против сельскохозяйственных районов в соседней области Ляоси и северном царстве Фуюй. Фуюй, находившееся в верховьях реки Сунгари между Кореей и территорией сяньби, было небольшим, но процветающим государством с хорошо вооруженным населением численностью в 80 000 человек, проживававшим в городах, окруженных системой крепостей. Его экономика базировалась на выращивании зерновых культур и ремесленном производстве. Кроме этого, фуюйцы разводили лошадей, а также продавали собольи шкуры, красную яшму и жемчуг в Китай, спорадические контакты с которым они поддерживали еще во времена династий Цинь и Хань. Гуй уничтожил все крепости и города в царстве Фуюй и увел с собой 10 000 пленников, но не смог присоединить захваченные территории. Экономическое значение пограничных с Кореей земель для государств смешанного типа в Нижней Маньчжурии ранее, вероятно, недооценивалось, поскольку наши знания о них очень скудны, их главными источниками являются официальные отчеты китайских чиновников[156].
Предпринятые Гуем в следующем году атаки на Ляодун, еще один район со смешанным городским и сельским населением, были отбиты. Затем Гуй заключил мир с Китаем и во время официального визита поразил тамошних сановников своим знанием китайского этикета. Набеги на Фуюй продолжались, и Гуй обогащался за счет продажи пленников в Китай. Дело, по-видимому, было поставлено широко, поскольку император Цзинь пытался запретить эту торговлю и наложил запрет на владение купленными у муюнов рабами в столичном округе и на северо-востоке.
Государство Гуя еще более укрепилось, когда в 294 г. он основал новую укрепленную столицу и стал поощрять земледелие, т. е. продолжил начинания своего отца. Он пытался производить собственный шелк, заказывая у цзиньского двора гусениц шелкопряда и кусты шелковицы. Все эти программы должно быть были весьма успешны, поскольку известно, что когда в 301 г. от наводнения пострадала большая часть провинции Ю, Гуй отправил зерно в Китай. Муюны не были единственной развитой группой сяньби в этом регионе. У них были соперники — сяньбийское племя дуань, с которым они заключили брачный союз, и юйвэнь, которому они платили дань.
В китайских источниках приводится мало сведений об этих и других переменах на границе, и особого значения им не придается. Несмотря на это, можно выделить три основные новации. Во-первых, появились и поощрялись земледелие и занятие ремеслами. При использовании стратегий и внешней, и внутренней границы зерно и одежда рассматривались как предметы, которые должны приобретаться в процессе торговли, в качестве даров или при грабеже. Гуй же и соседние племена сяньби начали брать на себя административную ответственность за организацию их производства, пускай поначалу и в небольшом количестве. То, что Гуй оказался способен экспортировать зерно в Китай, указывает на экономическую самостоятельность его государства. Во-вторых, Гуй использовал китайских чиновников для руководства новой отраслью экономики. Маловероятно, что он заставлял заниматься земледелием муюнов, однако имелось большое число пленников, захваченных в царстве Фуюй, и китайцев из пограничных областей, которые могли быть использованы в этих целях. Для того, чтобы руководить ими, требовались чиновники китайского образца. Безусловно, это начинание на первом этапе задумывалось как исключительно прагматичный шаг, поскольку кочевники сяньби не годились для этой роли, но уже по прошествии нескольких лет сформировался целый государственный аппарат, построенный по китайской модели. В-третьих, Гуй использовал китайских советников для реорганизации своей армии. Верховное командование оставалось в руках сяньби, и армия по-прежнему строилась по племенному принципу, но способность местных племенных вождей к самостоятельным действиям была ограничена. В бою и при разработке планов они получали приказы от верховного командования.
В новую армию вошли пешие войска, руководимые китайскими офицерами, и она получила возможность участвовать в осаде и обороне укрепленных позиций. Превосходство муюнской армии было продемонстрировано в 302 г., когда она была дважды атакована юй-вэнями. В обоих случаях юйвэни, несмотря на свое численное превосходство, были разгромлены и понесли тяжелые потери. Под впечатлением этих военных подвигов ряд сяньбийских племен перешли на сторону Муюн Гуя.
Лучшего времени для победы муюнов невозможно было представить. Цзиньский двор был втянут в братоубийственную войну и потерял большую часть территории Северного Китая, перешедшей к сюнну. Сяньби северо-восточных областей стали полностью автономными. Интенсивные военные действия превратили Центральный Китай в сплошное поле боя. Муюны не принимали участия в этих конфликтах. Муюн Гуй после победы 302 г. получил возможность в течение почти 20 лет мирно развивать свое государство, если не считать небольших стычек с соседями. Импульсом для развития послужил приток китайских беженцев с юга. Различные сяньбийские царства, хотя их и называли варварскими, обеспечивали беженцам пищу и безопасность. Хотя большинство беженцев были земледельцами, среди них имелись также ремесленники и бывшие чиновники. Беженцев принимали все сяньбийские государства, но Муюн Гуй прилагал особые усилия для их привлечения, так как стремился расширить производственную базу своих владений. Китайские чиновники, дававшие советы в области стратегии и управления, стали важной частью муюнского двора. Гуй, который в 308 г. провозгласил себя «великим шаньюем», вскоре стал проводить политику по китайской модели и заложил основы новой династии.
