— Здесь, — удовлетворенно кивнул я. — Ну? Чего ждём? Погнали!

Яйцо загудело и завибрировало. Вскрикнула и обняла меня Катерина Матвеевна. Кощей, почти добравшийся до яйца, замер и заревел от злобы, потрясая мечом…

Всё закончилось так же стремительно, как началось. Вибрация унялась. Всё было по-прежнему. Черти, охотники, Кощей, яйцо, крепость. Только вокруг этого — тайга. И даже на территории внутреннего двора теперь растут деревья. О, один из чертей даже оказался на верхушке дерева. Ручонками машет и, вероятно, визжит от тотального непонимания происходящих событий.

— Никогда не думал, что скажу такое русской аристократке, но: поздравляю, мы в Сибири, — сказал я. — Наружу не выходи, холодно.

— А ты⁈ — тут же спросила Катерина Матвеевна.

— А я пойду. Надо там одному бессмертному козлу рога обломать. Сиди здесь и, умоляю, ничего не трогай!

Катерина Матвеевна кивнула с серьёзным видом и перекрестила меня. Я улыбнулся, поцеловал её и двинулся к выходу.

— Владимир! — прилетел мне в спину дрогнувший возглас. — Верно ли я расслышала?

— Что именно?

— Мы с вами перешли на «ты»?

— Э-э. Ну да. — Я почесал в затылке. Сам на это даже внимания не обратил. — А что, не надо было?

— Ах, что ты, совсем напротив! Но ведь это означает… Означает… — Катерина Матвеевна покраснела.

Я озадачился. Целоваться со мной совершенно не стесняется. А вот на «ты» перейти…

Но почему переход на «ты» Катерину Матвеевну так смутил, я узнать не успел. На пульте вспыхнули красные буквы. Единственное слово на том же языке, что и остальные надписи.

«Атака», — расшифровал я.

— Прости, любезная моя. Потом договорим.

Изнутри открыть яйцо не составило ни малейшего труда. Я добрался до конца коридора, коснулся острием меча мигающей панельки, и послышалось шипение. Дверь подалась наружу, поехала в сторону. Внутрь ворвался поток ледяного воздуха. Но — нашего, человеческого воздуха. Живого! Я с наслаждением вдохнул его полной грудью и вышел наружу. Ступил в снег, немедленно провалившись по щиколотку.

— Что ты натворил⁈ — проорал Кощей.

Хм. А здесь от его голоса земля не дрожит. И, полагаю, силёнок у него не так много. Может, и с бессмертием как-нибудь сложится? А ну, проверим!

— А что я натворил?

Не успел рот открыть, как ко мне ломанули черти. Сразу десяток. Остальные, как я видел объединённым оком, всё ещё бились с охотниками, которые если и заметили перемещение, то виду не подали. Им, в сущности, было пофигу. Они жили по принципу «мы будем драться на земле, под солнцем и в кромешной тьме». А вот черти начали визжать. Их основной способ перемещения больше не работал. Как и предупреждал мой старый знакомый леший, хозяин здешних мест — почему я, собственно, выбрал для перемещения именно эту локацию.

Черти по привычке кидались на землю, в снег — но провалиться в потусторонний мир не могли. А на земле их тут же настигали мечи охотников.

Я быстро прокачал Защитный круг сперва до второго уровня, потом до третьего и, наконец, до четвёртого. Минус пятнадцать родий. Ох, как же я давно забивал на свою защиту… Ну, ничего, теперь уже не до экономии родий. Благо и родий, после битвы с чертями — хоть известным местом жуй.

Кастанув обновленный Защитный круг, я позволил себе получить удовольствие от созерцания тупых чертей. Которые на полном скаку врезались в невидимую преграду. И эта преграда их поджигала, одновременно хренача электрическими разрядами. Твари с визгом врезались друг в друга, пытались дезертировать сквозь землю, но просто катались в снегу.

— Ты украл моё яйцо! — стараясь перекричать верещащих чертей, гаркнул Кощей. — Теперь тебе не жить!

— Уверен, что мне? По-моему, это тебе негде жить. Замок раздолбали, яйцо угнали. Я мог бы сказать, что на твоём месте вернулся бы назад и начал изыскивать в бюджете средства на постройку нового жилья, но не в моих правилах обманывать убогих. В потусторонний мир ты не вернёшься.

— Почему? — озадачился Кощей.

— Потому что я собираюсь тебя убить.

Больше я не рассусоливал. Отключил Защитный круг, изобразил то, что в предыдущем раунде показало себя лучше всего: кастанул Полёт и взмыл вверх.

Рухнул с высоты на Кощея. Меч в моих руках, успевший соскучиться по доброй охоте, запел. В этот раз я отсёк Кощею голову.

Голова слетела с плеч, покатилась по вытоптанному чертями снегу. Я тут же оказался рядом, вонзил меч между провалов глаз.

— Я бессмертен! — объявил провал рта.

Туловище Кощея вскочило на ноги и бросилось к голове. Воткнулось в свежескастованный Защитный круг, обожглось, но не угомонилось. Принялось кидаться на круг, с каждым разом всё яростнее. К туловищу присоединились черти. Горели, визжали, но не сдавались.

— Побудь пока тут, — сказал я Кощеевой башке. Воткнул меч покрепче в землю.

Выпрямился. И влупил по чертям, ломящимся в Защитный круг, Костомолкой.

Разом закрыл сектор в четверть круга, прокачанная Костомолка — это вам не мышь начхала. Ещё один сектор. Ещё…

Я поворачивался вокруг своей оси четырежды. Сил ухлопал немало. Зато и толпу чертей, облепившую Защитный круг, выкосило больше, чем наполовину. На бьющие в грудь молнии я уже привычно не обращал внимания. Закончим с делами, тогда и займемся бухгалтерией.

Раскатанные насмерть черти остались лежать на земле. Уцелевшие встряхнулись и снова, визжа, топча копытами трупы товарищей, бросились ломиться в круг. Вроде бы, всё как обычно… Или нет? Что-то ведь меня настораживает?

А, это я почувствовал, что начала проседать мана. Объяснимо — битва идёт давно. И не я один сражаюсь, остальные охотники тоже бросаются Знаками щедро. Всё-таки экскурсия в потусторонний мир оказалась тяжким испытанием. Которое мы уже практически выдержали. Осталось немного. Держитесь, ребята!

Ребята держались молодцами. Тоже почуяли, что батарейки садятся, и сделали упор на мечи. Чертей разбили на разрозненные кучки, окружили и методично истребляли. В ход шли и пистолеты, заряженные пуговицами.

Туловище Кощея Костомолка задержала ненадолго. Оно поднялось, встряхнулось и принялось хреначить по Защитному кругу мечом с удвоенной силой. Мана просела ещё больше. Разряды, которые от круга переходили на меч и пробегали по туловищу, не причиняли Кощею никакого вреда. Видимо, он тоже проходил по категории «заложный покойник», на которых электричество не действует.

— Так, ну хватит, — решил я. — Надоели!

Взялся за меч с нанизанной на него головой Кощея и перенёсся в пещеру Сборщика.

Здесь мало что изменилось. Бардак, разруха, трещины в полу. Только каменный постамент, на котором когда-то стоял компьютер, возвышался по-прежнему гордо и независимо. На него-то я и пристроил истошно вопящую Кощееву башку.

Башка вопила по одной простой причине: от боли. Твари крайне хреново переносили взаимодействие с любыми охотничьими Знаками, даже со Знаком Перемещения. Тварь у меня, вон, тоже орала, пока ей специальный защитный амулет не подобрали. Кощею я такого счастья, разумеется, не предоставлю.

— Что это? — заинтересовалась башка, оторавшись. — Где я?

— Надеюсь, что в могиле. Наберись терпения, сейчас узнаем.

Я одёрнул рукав и коснулся зелёного прута, огибающего запястье.

Из трещины под ногами вырвался и стремительно начал расти побег молодого дерева. Буквально за полминуты дерево обрело ствол толщиной с меня и крону, уперевшуюся в потолок. Трещины на коре образовали глаза, рот и нос.

— Ну если и в этот раз попусту потревожил! — прогремел на всю пещеру леший.

— То что мне будет?

— Не явлюсь больше!

— А. Ну, это ладно. Мне больше и не надо, одного раза хватит. Скажи-ка, ты сумеешь зафиксировать вот этого персонажа так, чтобы никуда не сбежал?

Я хлопнул по рукояти меча, вонзенного в постамент. Секунда промедления — а потом в пещере поднялся ветер.

Вы когда-нибудь видели напугавшееся до усрачки дерево? Вот и я до сих пор нет. Дерево зашумело листьями, скукожилось, словно прикрывая руками голову, и попыталось удрать. Буквально — вырвало корни из земли и ломануло к выходу. На бегу обратившись в деда Архипа.