— Не переживай, — попросил он. — Когда ты долго на такой дороге, как у нас, насмотришься всякого.

— Правду говоришь! — воскликнул Арачи из-за пределов навеса. — Я Нотонировы яйца уже лучше помню, чем свои!

— Спасибо, Арачи, очень живо представила! — крикнула Висида в ответ.

Морщась от боли, она раскопала свежую рубашку в ворохе вещей и накинула ворот на голову. Глядя, как трудно ей поднимать руки, Йору двинулся было к Висиде, чтобы помочь продеть ладони в рукава, но девушка встретила его пламенеющим янтарём в глазах.

— Просто иди нахуй, Йору, — шикнула она. — Додумывайте свои планы, а я пока отдохну, как ты велел. Командир.

Йору пожал плечами и пошёл прочь от навеса. Такие игры он не любил: как, впрочем, и любые другие. Свора подошла к последней — несомненно, самой кровавой — точке задания, выданного Сюзереном. А в раздрае оказалась не только юная коварантская девка, ищущая наслаждения в том, чтобы выводить из равновесия других.

***

— Лаг Бо! — позвал Йору мягко.

Ульпиец не шевельнулся. Так и продолжал таращиться в пустоту, обвив руки вокруг согнутых коленей.

— Я здесь, Лаг Бо, — продолжил вожак Своры. Он разгладил перепаханную землю подошвой и присел рядом с ульпийцем. — Тебе не нужно переживать. Мы победили. Мы справились. И все из нас живы.

Растянутые глаза Лаг Бо остались парой стекляшек в прорези смуглых век, но плечи его ненадолго взмыли к ушам.

— Я знаю, ты всё равно переживаешь, — Йору подумал было дотронуться до его плеча, но быстро одёрнул руку. — Ты опять свалился в это забытье, да? Опять всё потемнело и даже не помнишь, что делал?

Йору помнил об этой особенности ульпийца. Две грани, чаши незримых весов: всю жизнь он раскачивался меж неслышным спокойствием и вспышками дикой ярости, которую даже память отвергала. За такой приступ его изгнали из деревни на родном острове. Тогда же одинокий парняга и попался шастающим по зарослям торговцам свежими рабами.

— Кажется, я тебя начал понимать, — Йору набрал земли на ладонь и сжал кулак. — Я тоже так поступил. Как мне кажется, не в первый раз, хотя не уверен даже, что-то был я. Вряд ли, конечно: если тот человек и жил когда-то, сейчас он точно мёртв.

Лаг Бо чуть сдвинул голову влево, чтобы видеть его краем глаза. Наверное, слишком сильно надломился голос Йору.

— Что ты сделал? — тихо спросил он.

— Последовал примеру мертвеца, на которого равняться бы и не стоило, — с горечью ответил Йору. — Но, кажется, это нас спасло. То же сделал и ты. Та женщина, Мирета… Она нас хотела перебить так же, как и остальные.

— Как и Талаги, — на выдохе произнёс Лаг Бо. — Хотя странствовала с нами. Два года. Она всегда этого хотела, да?

Йору поджал губы и качнул головой. Умей он влезать в чужие мысли, работа давалась бы проще. Талаги провела в Своре два года, полных ругани и недовольств тем, как поступал вожак отряда. Но было это так же искренне, как вся кровь, которую она пролила за отряд.

Так он хотел думать, во всяком случае. Лаг Бо же само понятие лжи оказалось чуждо, когда он попал на Большую Землю.

— Люди меняются, — подметил Йору. — И винить себя за то, что они так поступают, не советую. Сил не хватит переживать за каждого.

— Именно, — ворвался тихий говор Нотонира. — И Лаг Бо винит себя совсем не за то, что сделал с Миретой. Ведь так?

Йору со свистом втянул воздух через сомкнутые зубы. Он мог лишь гадать, как долго колдун выжидал за их спинами.

— Не переживай, Нотонир, — глухо ответил Лаг Бо. — К утру я буду в порядке.

— Тогда тебе стоит отдохнуть, — сказал колдун. — Ступай, приляг рядом с Висидой. Заодно и поможешь, если чего попросит.

Ульпиец кивнул и вскочил одним рывком. Перед тем, как уйти, он одарил Йору последним скорбным взглядом. И вот старые спутники вновь остались одни.

— И за что же, по-твоему, он себя винит, Нотонир? — спросил Йору, пока колдун не перехватил вожжи беседы.

— Для начала, за то, что проглядел нападение Артаиса и его людей.

— Я сам велел ему спать.

— И никто из вас в этом не виноват. Очевидно, Талаги многое рассказала о нас новому командиру, и Артаис специально ждал, пока самый зоркий человек во всём лагере уснёт. Иначе всему скопу было бы не подкрасться.

— Спасибо, но я и не переживал на этот счёт.

— Речь и не о тебе, — судя по звуку, Нотонир принялся жевать свой язык. Верный признак редкого волнения колдуна. — Лаг Бо переживает не о том, кого убил сегодня, а о том, кого может убить завтра, друг мой. И нет, я не о Хозяине Корней. Потерять контроль — страшная вещь, знаешь ли.

— Поэтому я не пью.

— В том числе, знаю, — Нотонир прошаркал поближе, но показаться перед Йору не решился. — А ещё знаю, что куда страшнее потерять контроль среди тех, кого любишь и ценишь. Мы — его первое подобие семьи после того, как он перебил собственную. По сути, тем же мы стали для Арачи, а скоро — и для Клепсандара с Висидой, и даже для Талны. Те, с кем получается иначе, с нами не задерживаются.

Йору принялся вычищать грязь из-под ногтя.

— До этого мне нет дела, — сказал он. — Я просто хочу выжить и заработать. Всё.

— Ну, а тот же Лаг Бо врать не умеет, в том числе и себе, — Нотонир позволил себе смешок, от которого жилы Йору натянулись струнами. — Его проблема в том, что он отказывается учиться контролю. Думает, что опасность исчезнет сама собой, если о ней не вспоминать. Я пожил достаточно, чтобы знать, что это не так. Чем дольше обходить взглядом змею под соседней колодой, тем глубже она успеет заползти в твой сапог.

Йору усмехнулся. Кажется, разговор уже давно был не о Лаг Бо и его страхах.

— Ответь мне простой вопрос, — продолжил наседать колдун. — Твой Хлад — это сила или проклятье?

— Чую, простотой и не пахнет, — хмыкнул Йору. — Но пока больше похоже на второе.

— И твой ответ неверный.

— Да что ты говоришь?

— Он может быть и тем, и тем. Смотря, как распорядишься им ты, Йору, — Нотонир цокнул языком. — Не знаю, у кого ты научился открывать Хлад. Но в любом случае тебе необязательно все его шаги к силе.

— Иначе убьёшь меня? — не сдержался Йору.

Нотонир помолчал, растирая небрежную щетину, и наконец вздохнул:

— Вот ещё одна загадка, раз уж мы давно не виделись. В чём разница снов и видений? — поняв, что отвечать Йору не собирался, продолжил он сам. — Сны обычно врут, и пользы от них мало. С видениями всё иначе, но как же понять, что есть что?

— Способы есть, — Йору упёрся ладонями в землю и вытолкнул себя, чтобы встать. — Например, узнать, правда ли тут поблизости есть тоннель, который весьма удобно ведёт под самое брюхо Хозяина Корней.

Окажись всё так — он поблагодарит душу Марадо хотя бы за наводку и попытается о нём забыть. Пусть лишь падёт Хозяин Корней, а Сюзерен сдержит весьма щедрое слово.

Мереб из хмелеварни Хобира гнал телегу по разбитой дороге и всё не мог понять, где ему свернуть. В былые времена хлипкий мосток в Рощу видно было загодя, а вот теперь зрение спотыкалось о разбросанные по долине стволы. Чёрные и неестественно гладкие, они одним видом заставляли тухнуть завтрак в его животе. Главное, конечно, чтобы не скисли запасы браги на Равноденствие, которые он и вёз.

Сам Хобир с остальными давно ушёл вперёд, а вот Меребу всё не везло. То лошадь заартачится на ровной дороге, то посреди пути вырастет груда камней, которую придётся разбирать на пару Меллом, его долговязым помощником. Мереб уже не дивился ничему с тех пор, как Хозяин Корней укрыл долину густым лесом от загребущих ручонок Сюзерена.

— Солнце-хва-ла, солн-це-хва-ла! — не прекращал Мелл гундосую песенку за его спиной. — Дваж-ды в год!

— Да помолчи что ли, — ворчал Мереб. — Лошадку пугаешь только, а мы и так опаздываем.

— Солнце-хва-ла, солн-це-хва-ла! — Мелл замолк, но было слышно, как вбирают воздух его лёгкие. — Туд-дыть е-ё бы в рот! Всё, закончил, наверное!