Она остановилась в полудюжине шагов от Своры и положила руки на две рукояти, что торчали из ножен на поясе. Их Йору узнал: два рунных клинка родом с островов далёкого северо-запада ещё четыре года назад ослепили Нотонира той силой, которую могли принести в Свору. Жаль, яд самой Талаги за их свечением колдун не увидел.

— Друг ли? — переспросил Йору, не опуская меч.

— Друг-друг, — подтвердила Талаги, отведя угловатую челюсть. — Из тех, которых лучше поменять на пару свежих врагов.

Взгляд Висиды метался между ними. Посох её внешне дремал, но мерное гудение отчётливо слышалось из-под рун. Арачи же старательно пучил мускулы при виде той, с кем давно уже не делил постель.

— Чего ты тут забыла? — спросил живогор.

— И тебе привет, родной, — Талаги открыла рот пошире и гортанно рассмеялась. На «зайчика» она сделала особый упор, будто знала, чем отужинал шаадамарский любовник. — Не соскучился что ли? Как ночами-то спишь один?

— Отлично сплю! Хоть помещаюсь на лежанке.

Йору поморщился. Приторные разговоры о «друзьях», «зайчиках» и «ночах» — не для Талаги. Она старательно удерживала эту маску на широком лице, пусть и он, и живогор знали, чего стоили её слова. Неужто — спектакль для одной Висиды?

— Так, — коварантка оживилась и притопнула. — Йору, кто это такая? Чего её от нас надо?

— Имя — Талаги. Надеюсь, хоть это ты расслышала, южанка, — ответила она за Йору и ткнула в его сторону подбородком. — Я тоже когда-то странствовала с этим петухом. Пока он меня не выгнал.

— Выгнал? — озлобленно переспросил Йору. Жаркий пульс в виске контрастировал с иглой Хлада возле сердца. — Ты сама ушла, Талаги!

— И ты всё для этого сделал! Талаги, слушайся. Талаги, так делай. Талаги, делай так и не спорь. Всё не так, всё неправильно, — её серо-голубые глаза округлились. — Тебя то же самое ждёт, девочка. Когда-нибудь увидишь, какой он урод. Есть только он и Нотонир, а остальные — пусть дохнут, главное, чтоб монетки при этом не потеряли. Где, кстати, этот старый хуй? Помер, наконец?

Йору всё это слышал. Два года назад: в день, когда очередная истерика Талаги закончилась её спешным побегом в леса Шаадамара. Ни Лаг Бо, ни Арачи, ни Эвос не сделали и шага вслед её. Поделом.

И зачем возвращаться, что повторить всё то же самое? Йору имел лишь одну догадку: чтобы потянуть время.

— Ты же возвращалась в Гаальт, — напомнил он, рыская взглядом по чащобе. — Тебя заебала эта жизнь, заебали странствия, помнишь?

— Так я думала, — Талаги кивнула. Теперь и она оглянулась через плечо на навес, где отдыхали Лаг Бо с Талной. — Потом поняла, что заебали меня только вы.

Йору опустил меч так, чтобы кончик его скрежетнул по зарытому в пыль камню. Он надеялся, что Висида помнила, как следует понимать этот жест.

«Засада,» — разве что не кричал Йору.

Висида поняла. Зажглись первые руны, прикрытые ладонями. Уловил нить и Арачи: он широким хватом взялся за молот и поднял его к лицу.

— Ты же не одна явилась сюда, — сказал Йору заиндевевшим тоном, взывая к Хладу.

— Точно, — с прищуром добавила Висида. — Зейлан и Мирета — твои шавки? Вас наняли в Олони–

— Да прикуси уже язык или пусти на дело пополезнее, — шикнула Талаги с раздражением. — Шавки тут — только вы, и в Рощу вы не зайдёте.

— Что, засаду нам устроили? — Йору старался звучать снисходительно, выдавил смешок. Пусть вспылит, пусть ошибётся. — Как ты там говорил, Арачи?

— Писюн маловат для такого, — живогор скорчил лицо и зарычал, готовый наброситься на Талаги.

— Подрос за пару лет, — щека бывшей охотницы из Своры задёргалась.

— Ты так галдела, что уже давно разбудила Лаг Бо, а он времени зря не теряет, — Йору выискивал затаившегося среди высоких веток ульпийца. — Махну рукой — и получишь стрелу промеж лопаток.

— Лаг Бо? — Талаги обернулась и звонко свистнула. — Этот Лаг Бо?

Двое её сообщников появилось из-за шатра. Крепкий северянин с двойной секирой шёл первым, не сводя налитых кровью глаз со Своры. Второй же, долговязый тип со змеиными чертами, обвил цепь вокруг шеи Лаг Бо и теперь тащил его за собой, как забитую собаку.

Ульпиец не сопротивлялся. Он волочился за Зейланом да виновато подглядывал на Йору. От стыда коричневатое лицо потемнело ещё сильнее, но он не говорил ни слова.

Вожак Своры всё высматривал Талну за их спинами. Воровка не появлялась.

— Талаги! — обратился ещё один охотник, объявившись за спиной Йору. — Я правильно понимаю, что по-хорошему они не уйдут?

— Я предупреждала, Артаис.

Их собственный вожак, не иначе: Артаис казался щуплым рядом с Арачи и самой Талаги, но Йору не сомневался, что худоба была мнимой. Тугие жилы проступили в тонкой шее, куда добралась кудрявая бородка, и цепких пальцах, обвитых вокруг литого посоха. Набалдашник представлял собой купол из тонких стальных линий вокруг мутно-синего камня без подобия огранки.

А где-то была ещё Мирета, о которой поведали Нотонир и Висида. Их будет пятеро. Своры — без пленённого Лаг Бо и сбежавшей Талны — трое. Бывали шансы и похуже.

— Убить всех, кроме ульпийца, — распорядился Артаис. — Головы подадим Ронао на Равноденствие.

«Подадим, — мысленно согласился Йору, пропуская Хлад в сердце. — Ваши.»

Начать следовало с Талаги. Йору знал её стиль, помнил, каким движениям учил сам. Десятки учебных схваток на привалах. Сотни раз его меч сходился c короткими рунными клинками, пока Нотонир восхищался этим оружием. Островитяне холодного Грохтцегора закалили сталь, вывели на ней неведомые письмена. Но опасность нёс не голубоватый перелив силы вдоль рун, а та, кто эти клинки держала.

Талаги — беглянка из княжества Немф — атаковала хлёстко и дерзко. Сближала оба клинка зеркальными движениями, выставляла их по очереди, закручивалась в остром вихре.

Парировать каждый из её приёмов Йору не мог. Да и смысла в том не было. Он позволил Хладу решать, какой из выпадов отводить, а каким позволить пройти мимо.

Свистел рассечённый воздух, вскрикивала от столкновения сталь. Талаги была из тех, для кого «защита» — самая досадная часть боя. И потому к ней она едва прибегала. Йору ждал ошибки, выверял каждый шаг, пока за его спиной гудела магия, которой командир Артаис встретил Арачи.

Живогор сжал зубы, направил всю силу в ноги. Поганец с посохом по имени Артаис не давал ему приблизиться. Стоило занести молот, взять разбег — и перед Арачи вспыхивал налитый магией щит. Он натыкался на него всем телом и будто вяз в вонючем болоте.

А хер с посохом ухмылялся и загонял всё больше магии в камень набалдашника. Мерзкие подвижные глазёнки, тонкая кучерявая бородка вокруг рта, на щеках и на шее. И впрямь — хер нечёсаный.

Арачи изобразил усилие, отрываясь от земли в новом прыжке. Далеко он не собирался: лишь один длинный шаг, чтобы ублюдок выставил щит. Так и случилось. Синеватая завеса разлилась в воздухе перед живогором.

Арачи поймал вес правой ногой и рубанул из-за спины. Завеса задрожала под его молотом, пошла мутной рябью. Следующий удар её расколол.

Хер был готов. Усиливать преграду он не стал, и обратил свечение посоха роем мелких жёлтых шаров. Они ринулись к Арачи. Отбить все живогор не успел: пока часть растеклась по щербатым граням молота, остальные ужалили его в плечи, обожгли лицо и грудь. Удар вышел слабый, но потеснить его смог.

«Придётся, бляха, заново.»

Но посох у мудака был необычный. Крепкое литьё, острые лепестки набалдашника вокруг камня. Да и стоял он широко, крепко прижав подошвы к сухой землице. Подойти к нему — полдела, не более. Ублюдок по имени Артаис мог навалять и с близи.

Как некстати зашумело в ушах. Арачи давно не ощущал былой силы, а остатки её то и дело подводили. Кролики да то, что вытекло из Талны с Миком — подпитка слабая. Ему нужно было выпить целого человека, чтобы вернуть мощь.

К счастью, таковых на поляне собралось аж четверо.