— Давай, — шептал Йору, не разжимая челюстей. — Давай же.

Он не присел с тех пор, как принял ночной караул у Лаг Бо. Затухли угли в крошечном костре, и Йору это лишь порадовало. Тем меньше шансов, что кто-то увидит их сонную ставку из чащобы.

Хлад дремал, равно как и весь отряд, но доверять ему Йору не спешил. Особо хитрый враг и не заявит о себе, пока не оттолкнётся от земли когтистыми лапами в смертоносном прыжке.

— Что за херня? — шикнул Йору, когда подошвы провалились в сухую лемийскую почву.

Земля обратилась мягкой глоткой под его сапогами. Увязнув по колено, сдвинуться с места Йору не смог. Ощущения походили на те, которые возникали после пары-тройки дней вовсе без сна.

Йору перевернул меч, воткнул его концом в землю, чтобы навалиться и не рухнуть. Помогло едва ли: куда стремительнее, чем тело, проваливалось его сознание. Подул терпкий ветер, и глаза сомкнулись…

…Лишь на мгновение, которого хватило, чтобы вокруг рассвело. Йору шагал по иссушённой почве, пока солнце припекало вымокшую кожу. Пот щекотал уголки глаз, забирался под тугой ворот липкими щупальцами. Бились об усталую ногу длинные вычурные ножны с золотыми скобами по всей длине.

Наперерез жаре он взбирался на крутой холм посреди степи. Сухие просторы простирались во все стороны, лишь изредка прикрытые витиеватыми кустарниками. Взгляд Йору то и дело уходил дальше, на восток, где горизонт прятался в знойной мари, пусть цель его похода была куда ближе.

Толстое, могучее древо вздымалось над небольшой рощицей на плоской, как стол, вершине холма. Зеленеющие ветви расползались вширь, будто бы боясь протянуться чуть ближе к солнцу Лемии. Йору не знал, чего ищет, но отчего-то ощутил жгучую уверенность в том, что найдёт это нечто посреди священной рощи.

Последователи Древа стекались к месту поклонения. Готовые к служению, они уже сбрасывали всю одежду на очерченной камнями границе. Женщины распускали волосы, мужчины стягивали через голову ожерелья с резными символами веры. Традиция старше, чем любая из живущих поныне держав, требовала, чтобы слуги Древа представали у его корней в самом естественном виде.

Но Йору слишком спешил, чтобы её уважить.

— Стой! — взволнованная русоволосая женщина лет тридцати возникла на его пути и выставила обе ладони. — Тебе сюда нельзя! И не в таком виде!

Кажется, Йору её знал. Когда-то — очень давно.

— Отойди, Санги, — велел он грубым, хриплым голосом. — Мне нужен Боррос.

— Здесь его нет, — уверила Санги. Напряжение пронзило каждую неприкрытую жилу в её теле. — Пожалуйста, Марадо, уйди. Пока не поздно!

Кажется, было всё же поздно. Краем глаза Йору уловил целую вереницу тел — от щуплых юнцов до широкоплечих крепышей — что обступила его сзади. Хлад пробудился под нижними рёбрами и прочной ледяной коркой сжал сердце, замедляя его биение.

— Марадо, — сурово произнёс бритоголовый усач с целым гребнем шрамов на покатой груди. — Тебя просили покинуть Олони. Дважды. Кажется, ты обещал не возвращаться.

Йору кивнул:

— Так было до того, как вы покрыли вора, — взгляд его стал шире, охватывая каждого из тех, кто старательно сжимал кулаки вокруг него. — Подайте мне Борроса, и я уйду навсегда.

— Этого не будет, Марадо, — сипло заверил старик, весь покрытый седой шерстью.

Йору понимал, что придётся сделать. Вернее, он это помнил: как ведомая Хладом рука ложится на рукоять, как взмывает из искусных ножен чернёный клинок.

Вся роща готова была кинуться на него. Не успеют. Он высвободит Пургу до того, как первый сбитый кулак или корявая палка подберётся хоть на пару пальцев. Запоёт сталь, окропляя кровью корни священного древа — грех, равных которому мало.

И совсем не первый из тех, что уже пятнали его душу.

«Не надо, — мысленно взмолился Йору в попытке сжать веки, которыми не владел. — Оставь их, не надо!»

— Не надо! — вырвался слабый стон из его рта.

Вновь стемнело. Едва различимая в ночном мраке эгида из ветвей и крон заняла привычное место.

— Угли бы расшевелить, — пробурчал Нотонир за спиной. — Совсем затухли.

Бледная розоватая сфера парила над простёртой ладонью колдуна, подсвечивая путь от ночлежной лачуги к Йору. Шагал Нотонир нарочито беззаботно, как и всегда, но в серых глазах тлело беспокойство.

— Ты чего вскочил? — бросил Йору через плечо.

— Показалось, что услышал твой голос, — Нотонир сощурился, встав в паре локтей от него. — С кем ты разговаривал?

— Сам с собой. Такое бывает.

— Согласен, — прищур стал таким тонким, что не видно было и отблеска колдовской сферы в зрачках. — Всегда приятно поговорить с кем-то умным.

Йору и раньше проваливался в эту расщелину меж явью и сном, тонул в её зыбучем дне. Но ты были лишь обрывки, неотличимые от бредового сна.

Взбираясь к священной роще, в каждом шаге он ощутил нечто знакомое. В том, как скрипели под ногами камни и шелестела на тёплом ветру листва, в сбитом дыхании и холодном сосредоточении.

Всякий раз в этих снах он видел места, к которым подобрался наяву, пусть зачастую представали они в чуть ином облике. В этот же раз Йору несомненно привиделась роща на полпути от Ставки Сюзерена к Олони, куда Свора надеялась попасть уже вскоре после рассвета. Разве что безмолвного леса вокруг неё не было.

— Нотонир, поспи лучше, — посоветовал Йору. — Что-то мне подсказывает, что день будет трудным.

— Иных у нас не бывает, — колдун кивнул с озадаченным видом.

Йору про себя согласился. После видений ему и вовсе казалось, что таких дней бывало больше, чем помнил он сам. Слишком живым был сон, слишком явственным стал железный привкус на языке.

Вопрос его терзал лишь один. То было прошлое либо же ещё грядущее?

— Люди! — объявил Лаг Бо с неподвижной ветки. — Точно, люди!

— Наконец-то, бляха! — Арачи гулко воткнул рукоять молота в землю. — Я уж думал, всех посдувало в этой дыре.

Йору рвение не поддержал. Конечно, он был рад побольше разузнать о ночи, что принесла зловещий лес вместе с бурей. Перед этим, однако, предстояло выяснить, насколько чисты были помыслы тех, кого разглядел Лаг Бо в селении за изгибом дороги.

И не состояли ли внутренности из пыли и пепла.

— Что за люди-то? — настороженно спросила Висида, растирая посох. Древесина ответила мерным гудением рун. — Не бандиты какие?

Лаг Бо успел соскочить с ветки. Он обхватил гладкий ствол коленями и с шорохом с него съехал:

— Выглядят обычными. Копают там себе что-то.

— Похер, — буркнул Арачи. — Не волки — и уже сойдёт.

Разглядывая карту, Клеп предупредил, что селение намечалось куда крупнее предыдущих. Так оно и вышло: едва завернув вдоль пыльной колеи, Йору увидел целую россыпь приземистых домов в окружении пожухлых садов.

С два десятка крыш. Простых, местами дырявых после буйства зимних дождей. Сельчане сновали по узким дорожкам с вёдрами и лопатами, вели тихие разговоры у плетёных оград. Сорванный лай беспокойной собаки разносился над долиной.

Жизнь шла привычным чередом, будто древние стволы и не обступили это место в один ночной миг.

— Должно быть, роща там, — Клепсандар кивнул куда-то вперёд и тут же вернулся к потрёпанной карте Сюзерена. — Здесь нарисован мост сразу за деревней…

Направление Йору понимал и так. Селение расположилось в конце пологого спуска, на самом берегу широкого ручья — по меркам юга Лемии, полноводной реки. По ту же сторону вздымался следующий холм, скрыть который не могли даже подступившие к деревне стволы. Знакомое чувство пощекотало живот где-то возле печени: на тот холм Йору и взбирался в болезненном сне.

— Сначала выясним, что знают местные, — решил он под одобрительный кивок Нотонира. — Придётся разделиться.

— Уверен? — косо взглянула Висида.

Выбора не было. Селение оказалось слишком крупным и живым, так что бродить всем скопом пришлось бы долго. Вопрос времени, прежде чем местные заинтересуются вооружённой толпой, что обивает каждый примечательный порог.