В толпе раздался гомон. Недоумевающие сельчане расступились под напором крупного мужичка в разорванных башмаках. Он засучил грязные рукава и взвесил на ладони сучковатое полено.

— Жертвы, блядь?! — рыкнул он.

— Огор, уйди, — велел Сиар сквозь зубы.

— Вы, бляди, сына моего сожгли, в рот вас ебать! — Огор лишь раздулся ещё шире, а его налитый кровью взгляд впился в Клепа. Олончане вокруг него попятились. — За что? За козу краденную?!

— Уйди, я сказал! — Сиар закричал в ответ и двинулся ему навстречу.

— Пошёл ты нахуй вместе с Хозяином!

Клеп видел, как сорвалось с ладони полено. Видел, как мелькнули сучки — совсем близко от глаз. Удар. Вспышка жарких искр на фоне непроглядной темноты.

Ладони Клепа ощутили землю, усеянную камнями. Зудящее пятно расползалось по лбу вместе с вязкими каплями, которые падали на лицо. В ушах шумело так, будто он упал в водопад среди острых скал, и в гуле этом слышались возмущённые голоса.

Кажется, они спорили друг с другом, пытались перебороть один поток ругани другим.

— Что ты творишь?!

— Так его!

— Отойдите, уёбки!

— Кто тут уёбок?! От одной твари ушли, чтоб другой поклоняться?!

«Нотонир…» — зов Клепа упал в пустоту, как оборванная верёвка с утёса. Колдун молчал.

Клепсандар потянулся ко лбу и ощутил липкую рану там, куда попало полено. Только кровь и высохшая кожа: венца на нём не было. Он попытался нащупать слетевшую корону, но ладони лишь зарывались в грязь.

«Нет-нет-нет, Нотонир! Нотонир!»

— Руки убрал, сука!

— Сам убирай, пёс беззубый! Хер тебе оттяпаю, если не отойдёшь!

Глаза открылись, но легче не стало. Комья грязи, камни, колоды под столешницами и множество мечущихся ног — всё смешалось в один вихрь, от которого Клепа затошнило.

— Тишина! — властный призыв разошёлся громом, и гул десятков глоток стих. Перед Клепом появилась тяжёлая рука. — Держите, господин.

Пальцы сомкнулись на венце, спешно водрузили его на макушку. Острый изгиб надавил на свежую рану.

«Нотонир…»

«Я здесь.»

— Мастер, вы целы? Прошу вашего прощения, от имени всего Олони, — говорил немолодой мужчина с усами в форме русой подковы вокруг широкого рта. — Сиар! Отведи Огора в мой хлев и присмотри за ним.

— Добро, пап, — откликнулся Сиар.

— Остальные — веселитесь дальше и никаких больше драк! Праздник же!

— Праздник, — подтвердил Клеп, когда зрение перестало плыть.

— Прошу вас тоже пойти со мной, мастер — отец Сиара сложил ладони на груди. — Поговорим наедине, если вы не против.

«Что делать?» — пустилась в полёт неслышная мольба Клепа.

«Иди с ним,» — велел Нотонир в ответ.

«Я же ничего толком не выяснил!»

«Отнюдь. Сейчас голова пройдёт, и ты поймёшь, как много выяснил.»

***

— Ну, что там? — Висида бесновалась за спиной, пока Йору счищал застарелые пятна с гарды. — Ещё не вернулись, да? Почему?

— Спокойно, — Йору поднял клинок и кивнул с удовлетворением, разглядев свои голубые глаза в отражении. — Они ушли не больше пары часов назад.

— Часов? Это сколько? — девушка воткнула посох в землю. — Я ваше сотторийское колдунство не понимаю, знаешь же.

Один полный цикл могучих песочных часов в тронном зале киррата Соттории и стал считаться «часом» на родине Йору. Коварные соседи из Нодемара охотно украли эту меру для своих мореходов и караванщиков, но по остальным Землям новшество шагало неохотно. Уже с несколько десятков лет как.

— Нотонир считает, что всё пройдёт легко, — напомнил Йору. — Обычно так и бывает, если он в деле.

— Ну-ну, — Висида нахмурилась. Точнее, вернулась к привычному состоянию аккуратного смуглого лица. — В прошлый раз всё закончилось тем, что на них напал какой-то урод на коне.

— Теперь этого не случится.

— И почему же? Потому что Нотонир так сказал?

Йору медлил с ответом. Нотонир много чего говорил, и всё же судьба, бывало, распоряжалась иначе. Будь он всегда прав, Свора бы не щурилась над погребальными кострами каждые пару лет.

Висида таких скорбных вечеров не заставала, так что и беспокоить её лишний раз было ни к чему.

— Он же знает, кто это был, — коварантка всё не унималась. Теперь она положила посох на плечи и принялась разминать спину. — Знает, но не говорит! Значит, есть что скрывать.

Йору медлил вновь. Перезвон чернёных лат отозвался и в его памяти. Точнее, где-то в таких её глубинах, куда разум обычно не дотягивался. Чувство это напоминало давний сон, от которого остался лишь слабый отзвук и мерзкое послевкусие на стёртом языке. Такое случалось после видений о Марадо в Роще.

— Раз не рассказывает, сейчас это не важно, — проговорил Йору. — Займёмся делом, за которое нам платят. Хозяином.

— Ах точно, «платят». Это же главное!

— Ну, да.

Топот за спиной намекал, что приближался Арачи. Он что-то дожёвывал на ходу, а молот волочил по земле.

— Ребятки, не галдите так. Лаг Бо разбудите, — сказал на редкость недовольный живогор. — Парень же всю ночь не спал.

— Ты его разве не сменил? — конечно, Висида поспешила скосить взгляд на Йору.

— Сменил, задолго до рассвета, — заверил тот.

Лаг Бо слишком любил ночные караулы, чтобы ложиться до первого всполоха рассвета. Каких только объяснений он не придумывал, чтобы успокоить Свору. Всё твердил о небывалой любви к звёздам, которых этой ночью было и не разглядеть за облаками. Уверял, что на Ульпии привык спать урывками, не больше третьей части ночи. Став рабом в лемийском Ишкаторе — и того меньше.

Нотонир уверял, что Лаг Бо не спал от большой любви к спутникам. Таких глаз — зорких что в ясный полдень, что в безлунной мгле — у Своры больше не было, и ульпиец не мог их сомкнуть, зная, что никто лучше него не присмотрит за остальными.

— А Тална чего? — уточнил Йору. — Спит?

— Не-а, — Арачи оглянулся через плечо. — Копается в травках, которые вместе с Лаг Бо собрала, когда они искали для Клепа листья.

— Что за травы? — вставил Йору, прежде чем Висида ухватится за упоминание брата.

Да и выяснить, какими варевами воровка могла заниматься в тиши навеса, не мешало.

— Полезные, хер их знает, — живогор пожал плечами. — Но та, что она до этого набрала, помогла мне с тем упырём в шлеме. Ух, бля, хоть бы он вернулся. Сейчас только пару заячьих семейств выпью, и конец ему!

Йору скрипнул зубами. Похоже, Арачи решил расчесать каждую из свежих ран Висиды, чтобы её стенания не закончились. Его это не устраивало. Йору нужна была Висида с огнём вдоль посоха — и в глазах — когда Свора шагнёт в Рощу.

Уже завтра.

— Что такое? — Йору вынырнул из размышлений.

Висида и Арачи разом навострились. Их взгляды забегали среди деревьев вокруг поляны: там, откуда вновь раздался хруст земли под чьим-то сапогом. Тяжёлый, угрожающий звук.

Йору схватил меч.

— Кто-то идёт, — прошептала Висида.

— Слышу сам, — ответил сотториец, осторожно переступая ногами.

— А чего спрашиваешь тогда?

— Т-с-с.

Хруст повторился с другой стороны. Он нарастал: тот, кто подступал из чащобы, даже не пытался красться. Вот мелькнула тень среди деревьев — крупная, с широкими плечами и свободной походкой. Она вынырнула из-ствола, укрылась за мёртвым кустом и появилась вновь, готовая шагнуть на свет прикрытого дымкой солнца.

Не Нотонир и не Клеп — без сомнений. Но и не Хозяин Корней.

— Талаги! — вырвалось имя, которое Йору не произносил уже пару лет.

— Кто-кто? — изумилась Висида. Посох она вскинула, ещё когда треск раздался впервые.

Талаги вышла на поляну, легко перебирая крупными — почти как у самого Йору — ногами. За два года она изменилась мало: разве что шрамов на светлой коже добавилось. Виски её остались выбриты, а остальные волосы — скручены в те же две косы, что раньше. Кожаная безрукавка сидела туго и подчёркивала ширину её открытых плеч.

— Йору, старый друг, — жеманная по меркам Талаги улыбка напоминала оскал готовой к прыжку змеи.