— Не ожидала тебя тут увидеть, — говорит Теофана, поднимаясь.

Фрейлина подаёт ей платок, чтобы вытереть руки.

— Хотел увидеть любимых, — Кэлвард поочерёдно целует дочь и жену в щёку. Павлена счастливо улыбается и хватает отца за бороду.

— Я тоже люблю папу! — говорит она и смеётся.

Кэлвард чувствует, как счастье затапливает сердце. Он целует дочь в щёку и дует в ухо, вызывая у девочки новый приступ смеха.

— Что-то случилось? Ты пришёл вместе с Ларесом.

Услышав имя главнокомандующего, Павлена вся выпрямляется, начинает вертеть головой и заглядывать за спину отца. Встретившись глазами с Ларесом, она радостно улыбается и начинает ёрзать на руках Кэлварда в попытке спуститься. Король неохотно опускает дочь на пол и с завистью смотрит, как девочка бежит к главнокомандующему, забирается ему на руки и целует в щёку. Маленькие ручки обхватывают мощную шею, а головка ложится на плечо. Павлена прикрывает глаза, улыбаясь.

— Принцесса так сильно любит вас, господин Гартогс, — смеётся Теофана. — Может, вы подождёте ещё лет пятнадцать? Тогда мы сможем отдать дочь в надёжные руки.

— Теофана! — выпучив глаза, Кэлвард недоумённо смотрит на жену.

Вместо Теофаны отвечает Ларес:

— Боюсь, Ваше Величество, что к тому времени принцесса уже перестанет меня любить.

Несмотря на серьёзное выражение лица, Теофана видит, как приподнимаются, почти незаметно, уголки губ мужчины.

— А вот и не разлюблю! — со всей уверенностью, присущей ребёнку, возражает Павлена.

— Павлена! — возмущается Кэлвард.

Теофана смеётся, а Ларес опускает девочку на землю и, встав на одно колено, говорит:

— К тому времени, Ваше Высочество, вы уже станете королевой и подле вас должен будет находиться человек, достойный стать королём. Но можете не переживать, я буду защищать вас до конца жизни.

Ларес склоняет в поклоне голову. Павлена протягивает руку и гладит мужчину по волосам. Теофана, наблюдающая за этим, мягко улыбается. Она видит, с какой заботой и нежностью относится главнокомандующий к принцессе, словно она его родная дочь.

— Так в чём причина вашего визита? — Теофана переводит взгляд на Кэлварда.

Король неохотно отрывает сверлящий взгляд от Лареса и Павлены и смотрит на жену. Взгляд его меняется, становится серьёзным.

— Я хотел поговорить с тобой о поездке в Южный дворец.

— А с ней что-то не так? — спрашивает Теофана, перебирая между пальцев листья розы.

— Ведьмы стали атаковать всё чаще и всё агрессивнее. Они громят городские патрули, сжигают склады, убивают стражу, освобождают попавших в плен. Возможно, лучше отложить поездку, пока я полностью не решу эту ситуацию.

Теофана некоторое время молчала, ласково поглаживая бархатные лепестки цветка.

— Я так понимаю, ты говоришь, что король и вся его свита не в состоянии защитить королевскую семью от возможного нападения какой-то жалкой кучки ведьм?

— Нет, я…

— Тогда чего стоит это хвалёная армия и король, что не может обеспечить безопасность своей семье?

Цветок сжимается в кулаке. Ярко-красные лепестки сыплются с ладони кровавым дождём.

— Думаю, мы поняли друг друга, Кэлвард, — ледяной тон жены заставляет мужчину нервно поёжиться. — Не стоит нарушать уже устоявшиеся семейные традиции. Ты же не хочешь расстроить Павену? Она так ждала этой поездки.

Кэлвард оборачивается и смотрит на дочь. Та, повиснув на ноге Лареса, пыталась забраться выше и запрещала главнокомандующему ей помогать.

— Конечно же не хочу, — качает головой король. — Тогда я отдам приказ как можно быстрее подготовить всё к отправке в Карандэ.

Плем последним взглядом окидывает пустующую деревню, в которой провёл последние четыре года своей жизни.

— После окончания войны мы сможем отстроить это место, — словно прочитав его мысли, говорит Ланика, подходя со спины.

— Думаешь, это место возможно превратить в целый город? — спрашивает парень, оборачиваясь.

— Не забегай так далеко вперёд, — говорит девушка.

Плем смотрит на Ланику, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Хотелось подойти, погладить по волосам, прижать к себе, вдохнуть запах с шеи, поцеловать. Но недавний отказ Ланики ясно дал понять — всего этого никогда не будет.

— Я и не забегаю, просто рассказываю, каким представляю будущее.

Ланика мягко, почти незаметно улыбается.

— Эй, вы двое! Идёте? — зовёт Диона.

— Да! Сейчас подойдём, — кричит ей в ответ Плем.

Ещё раз посмотрев на ставшие родными обветшалые домики, Плем и Ланика возвращаются к остальным. Диона и Глион ждут их у лесной границы, держа поводья.

План, который Плем разрабатывал последние несколько месяцев, начал осуществляться. По всей стране, от столиц до маленьких деревень был назначен день восстания. Адея и Афер отправились в Мэку, Ариаль уехала к Телею в Гланде, а Роксана и Рорент возглавили сопротивление в Улонте. Остальные разбрелись по другим районам Акрата. В назначенный день и час все ведьмы, маги и ведьмаки, вступившие в армию сопротивления, должны были начать вооруженное выступление.

— До назначенной даты осталось всего пара месяцев, — говорит Глион. — Нужно выходить уже сейчас, если мы хотим успеть. Путь от Редана до Карандэ неблизкий.

— Верно, — поддакивает Диона. — Мы и так вышли позже всех остальных.

— Да, понял я, понял, — говорит Плем, почёсывая затылок. — Тогда чего ждём? Выезжаем.

Он помогает Ланике взобраться на лошадь и залезает следом. Животные переходят на лёгкую рысь.

***

Пересёкши границу Марга, четверо оставляют лошадей посреди леса, привязывая их к деревьям. Кряхтя, Диона слезает с лошади и потягивается, хрустя позвонками.

— Ехать почти пять дней без перерыва, бедная моя спина, — ворчит девушка.

— Нам не пришлось бы так ехать, если бы кое-кто не решил попробовать непонятную стряпню уличных торгашей, — говорит Ланика, намеренно избегая пытающегося заглянуть ей в глаза Плема.

— Ну я же уже извинился, — жалобно тянет фамильяр.

Ланика всё же удостаивает парня взглядом, саркастично приподняв бровь. Глион смеётся.

— Не пытайся оправдываться, Плем. Это заранее проигрышное дело, — он хлопает друга по спине.

— Как же хочется помыться, — Диона брезгливо оттягивает пропитанную потом и пылью ткань платья.

— Поблизости есть речка, — говорит Плем.

Он внимательно вслушивается в звуки леса своим звериным слухом.

— Метрах в двухстах на запад.

— Отлично! Ланика, пойдём, пусть парни готовят костёр, а мы приведём себя в порядок, заодно и вещи постираем. У тебя же ещё остался мыльный корень?

— Да, но надо будет собрать ещё.

Девушки оставляют парней разжигать костёр, а сами направляются к реке. Путь недолгий, почти сразу становится слышно журчание реки и запах сырой земли заполняет воздух. Речка широкая и неглубокая, с берега можно разглядеть камни, укрывающие дно реки, и стайку мальков. Диона подходит ближе, садится у берега и опускает руки в тёплую воду.

— А вот и мыльнянка, — говорит Ланика. — Диона, помоги мне достать достать её.

На тонких длинных ножках цвели букетики из белых мелких цветков с пятью лепестками. Взявшись за длинный стебель, девушки несколькими резкими движениями выдёргивают цветок из земли.

— Поломался, — смотрит на обломанный корень Диона.

— Не страшно, — говорит Ланика, доставая нож и срезая стебель, начинает очищать корень от кожицы. — Ещё на месяц этого должно хватить. Держи.

Ланика убирает корень в сумку и достаёт склянку с мыльным отваром.

— Только постарайся не использовать много, это всё, что у нас осталось.

— Поняла.

Диона хватает склянку, подходит к речке и начинает раздеваться. Она берёт упавшее в грязь платье и закидывает его в воду, сразу же заходя следом. Острые камни впиваются в колени. Ланика садится рядом, так же начиная полоскать своё платье в воде.

Когда со стиркой покончено, ведьмы оставляют одежду сушиться на поваленном дереве.