Варга улыбается и согласно кивает, решив не спорить с дочерью. Они заканчивают приготовления на кухне и располагаются в гостинной. Варга продолжает давно брошенное из-за болезни вязание. Руки трясутся и из-за этого дело идёт медленно. Диона заваривает травяной настой и ставит кружку рядом с матерью. Тихий непринужденный разговор прерывается звуком открывающейся двери.

— Ох, там такой снегопад! — восхищённо говорит Цинна, стряхивая снежинки с волос. — Прекрасная погода! Может прогуляемся?

— Мы не успеем, — отвечает Диона, забирая из рук сестры корзину наполненную подаренной соседями едой. — Скоро время молитвы.

— Уже? — разочарованно выдыхает Цинна. — А после неё сходим погулять?

— Ты забыла про комендантский час? Пойдём завтра утром.

Скривив недовольное лицо, Цинна кивает и помогает сестре разобрать содержимое корзины. Когда часы бьют полночь Варга достаёт низкий столик, накрывает его тканью и расставляет свечи. В небольшой пиале сжигает травы. Сёстры вместе с матерью садятся около столика на пол, образуя круг, и берутся за руки. Варга начинает читать молитву. Спокойный нежный голос убаюкивает Диону, а запах трав расслабляет. Девушка улыбается. Ей хочется чтобы этот миг, полный умиротворения и семейной теплоты, тянулся бесконечно. Голос матушки утихает и Диона, воззвав к Богине, загадывает желание. Когда девушка открывает глаза Варга уже тушит свечи. Женщина убирает столик и свечи, притягивает к себе дочерей и целует каждую в лоб.

— Люблю вас, девочки, — с нежной улыбкой говорит Варга.

— И мы тебя любим! — хором отвечают Диона и Цинна.

Женщина встаёт и идёт в свою комнату, но, не пройдя и нескольких метров, падает на пол.

— Матушка! — вскрикивает Цинна.

Сёстры подбегают к матери. Диона переворачивает её на спину. Резко побледневшее лицо и стеклянный взгляд заставляют руки задрожать.

— Нет… нет, нет, нет. Нет! — словно в бреду качает головой Диона. — Матушка, очнись! Пожалуйста! Матушка…

Диона прижимает тело матери к груди, поднимая взгляд на сестру. Залитая слезами, Цинна оторопевши смотрит на ничего не выражающее лицо матушки. Непослушными руками фамильяр обхватывает себя за плечи. В резко похолодевшей комнате раздаётся полный боли крик.

***

В комнате ещё витает еле ощутимый запах тыквенного пирога. В печи дотлевают угольки. Ланика протирает стол, достаёт небольшой котелок. В воду падают высушенные с осени фрукты. Петли поскрипывают, когда девушка открывает ставни. Сверкание снега слепит глаза, морозный воздух мигом заполняет комнату. Ланика опирается на подоконник, наблюдая за просыпающимся городом.

После ночной молитвы Богине, ведьма так и не смогла уснуть. В голову лезли разные мысли, а стойкое ощущение приближающейся беды не отпускало. Бабушка всегда говорила: к своему чутью необходимо прислушиваться. Ланика была уверена, что интуиция, какой бы сильной она не была, никогда не сравнится с логикой. Куда бы Боме не шла, чем бы не занималась у неё всегда был чёткий план. Но несмотря на это липкое чувство чего-то плохого вот уже несколько дней шло по пятам. Бормотало на ухо и мурашками кололо спину.

Ланика вздыхает. Зябко ёжится плечами и закрывает ставни. Убирает с огня кипящий компот, достаёт закрутки и вяленое мясо. Приготовив завтрак, девушка тянется к корзине с хлебом. Рука нащупывает лишь пустоту. Ланика осматривает все полки, ящики и составляет небольшой список продуктов. Накинув на плечи тёплый тулуп, девушка тянется к дверной ручке, когда по ту сторону раздаётся негромкий стук. Ланика отпирает дверь, брови её удивлённо приподнимаются. Диона мрачно смотрит на подругу покрасневшими глазами, крепко держа за руку сестру. Цинна, вся сжавшись, не прекращая всхлипывает. Нижняя губа подрагивает, а слёзы не переставая текут из глаз. Она поднимает взгляд на Ланику и, словно по щелчку, заходится в вое. Диона прижимает сестру к груди, заглушая мехом полушубка надрывный скулёж.

— Ланика… Помоги…

7130 год со дня рождения Богини.

Акра́т. Район Гле́ндо.

Язык проникает глубже. Диона прерывисто выдыхает в чужой рот. Слюна смешивается, течёт по подбородку. Ведьма бьётся затылком о стену, когда запрокидывает голову. Горячие губы Эрбина перемещаются на белую шею. Вена пульсирует под хаотичными поцелуями. На тонкой коже остаётся след от зубов. Диона шипит, упираясь ладонями в грудь мага. Проворные шероховатые пальцы забираются под юбку, оглаживая худые бёдра.

— Эрбин, — тихо, так, чтобы не услышали учителя и одноклассники, стоящие за углом. — Хватит.

— Мы только начали, — отвечает маг, перемещая поцелуи на грудь.

— Эр..!

— Диона, Клеро! Вы где? Мы уже уходим, все только вас жд…

Ланика обрывается на полуслове, застывая около потрёпанной каменной стены жилого дома. Она смотрит на застывших в сумраке переулка подростков с осуждением и плохо скрываемой усталостью.

— Минута, — дёргает пальцем Ланика по бедру и уходит.

Диона бьёт Эрбина по плечу и, закусив губу, причёсывает спутанные волосы.

— Это ты виноват, — ворчит девушка. — Что на тебя нашло?

— Я не видел тебя несколько месяцев, Ди, — шкодливо улыбается Эрбин. — Соскучился. Да и ты вроде не была против.

Он притягивает девушку к себе за талию и тянется за поцелуем, но Диона выставляет вперёд ладони.

— Я и не говорила, что была за, — хмурится ведьма.

Эрбин хмыкает и отпускает девушку, зачёсывая пятернёй волосы. Диона дёрганным движением поправляет скомканное платье, кидает на мага заносчивый взгляд и выходит из переулка, вливаясь в шумную толпу вечно суетящегося Гланде. Яркое весеннее солнце нещадно палит своими лучами, но благодаря огромному фонтану в самом центре города воздух пропитан свежестью. Диона подходит к своей группе. Одноклассники что-то бурно обсуждают, а мистер Фогель и мадам Ван-Дер устало переглядываются, безуспешно пытаясь утихомирить молодёжь. Послюнявив палец, заместитель директора переворачивает страницу никогда не выпускаемого из рук списка учеников, хмурится и прикрикивает на школьников:

— Тишина! Не забывайте, что вы не на прогулке, а на важной школьной экскурсии, которая в будущем, возможно, поможет определить вашу судьбу.

Из туго стянутого пучка волос выбилось несколько прядей, густые брови сошлись на переносице. Мистер Фогель обводит взглядом безучастные лица подростков и глубоко вздыхает, дёргая губой.

— Даю вам десять минут на прогулку, — говорит он, вяло взмахивая рукой. — И чтобы не опаздывали, когда пойдём к университету.

Ученики, радостно улюлюкая, разбегаются в разные стороны. Мистер Фогель и мадам Ван-Дер, о чём-то переговариваясь, садятся на бортик фонтана. К Дионе подходит Адея.

— Диона! Где ты была? Ланика тебя вся обыскалась! Ещё бы чуть-чуть и учителя заметили бы твоё отсутствие!

Афер приобняв свою возлюбленную со спины за талию, зарывается носом в её волосы. Около полугода назад Адея, пересилив свой страх, призналась Аферу в чувствах и предложила встречаться. Ланика, Глион и другие старшеклассники тогда только выпустились из школы и готовились к поступлению в университет. Признание получилось неловким, но очень романтичным. Адея, вся краснея и заикаясь, протянула Аферу платок, что парень когда-то ей купил. Платок был украшен вышивкой и инициалами “АФ + АП”. Стоя в тени трибун тренировочной площадки Афер ответил на её признание чувственным поцелуем, после которого Адея ещё неделю томно вздыхала при любом упоминании своего возлюбленного.

Фокер всё продолжает лепетать, а Диона отвечает невпопад, не сводя взгляда со смеющегося с чьей-то шутки Эрбина. Он, как Ланика, Афер и некоторые другие первокурсники, присоединился к школьной экскурсии в роли сопровождающих.

— Да… заметили…

— Во-от! А ещё я видела, там такую прекрасную ткань! Глендо ведь славится своей тканью? Или ей славится Фенто? Диона, а ты… Диона, ты меня слушаешь?

— А? Да! Ты хотела посмотреть ткани? Пойдём. Афер, скажи Ланике куда мы идём.