Диона берёт в руки ветви, поджигает и задувает огонь. Дымом обводит силуэт сестры. Цинна повторяет ту же процедуру. Девушки берутся за руки и опускают сцепленные ладони в васильковую воду. Пламя свечей мелко подрагивает. Диона закрывает глаза чувствуя, как магия, спутываясь с магией Цинны, аккуратно выходит из тела тонкой нитью. Нить магии поднимается к сводчатому потолку, а веки Дионы тяжелеют, всё пространство вокруг заполняется туманом. Ведьма послушно закрывает глаза и погружаясь в полузабытье.

***

Когда Диона открывает глаза вновь, то она оказывается дома. Пол гостиной залит густым туманом. Рядом стоит Цинна, крепко сжимая руку сестры. Глаза младшей заволокло белой пеленой. Цинна слепо водит руками вокруг себя, а в ярких зелёных глазах начинают скапливаться слёзы. Диона сильнее сжимает ладонь сестры, шепчет тихое: “— Не бойся”, и ведёт следом за собой.

Они обходят весь первый этаж дома и, никого не найдя, поднимаются на второй, проходя в кабинет матушки. Туман здесь намного гуще, а в воздухе стоит сильный запах скошенной травы после дождя. Диона оглядывает комнату и замечает в кресле, стоящим напротив окна и спрятанным за шкафом и грудой книг, человека. Мужчина сидит неподвижно, сцепив руки на животе и не моргая смотрит в окно. Почувствовав на себе чужой взгляд уголки его губ приподнимаются.

— Я так рад вас видеть.

Мужчина говорит тихо. Его голос ласковый и обволакивает нежностью. Диона подходит ближе, аккуратно ведя за собой Цинну. Мужчина поворачивает голову. Зелёные глаза смотрят улыбающеся. Келлер встаёт, разводя руки в стороны. Диона, не сдержавши всхлипа, падает в объятья отца, утаскивая за собой сестру. Келлер гладит дочерей по волосам, целуя каждую в макушку, шепчет успокаивающие слова и прижимает к себе плотнее. Когда слёзы заканчиваются, Диона поднимает голову, чуть отходя от отца. Цинна остается в тёплых объятьях, трясь носом об рубаху мужчины.

— Вы такие взрослые, — говорит Келер, полным грусти голосом. — Такие красавицы, умницы… Простите меня. Я обещал, что всегда буду с вами.

— Не извиняйся отец! — качает головой Диона, хватая отца за руку. — Матушка!..

Диона заикается на полуслове, сжимает губы в тонкую полоску и уводит взгляд в пол.

— Я знаю, — вздыхает Келер. — Чувствую, что скоро мы с Варгой снова будем вместе. Жаль, что уже не рядом с вами.

Диона хочет что-то сказать, но её прерывает громкий всхлип Цинны. Келлер опускается на корточки и берёт лицо своей младшей дочери в ладони, растирая большими пальцами слёзы по щекам.

— Не плачь, моё маленькое солнышко, — ласково говорит он. — Твой папа здесь. Всё будет хорошо.

Цинна всхлипывает ещё громче, тело её начинает дрожать, и она обвивает талию отца, завывая в льняную ткань. Келер протягивает руку, зазывая Диону в семейные объятия. Прижав к себе обеих дочерей, Келер склоняется к старшей и шепчет ей на ухо:

— Будь осторожна, Диона. Земля дрожит. Скоро реки окрасятся красным, а воздух будет отравлен. Передай всем. Пора закалить мечи. И помни о тех, кто всегда был рядом.

Мелкий камень под колёсами разлетается в разные стороны. Мерный стук заполняет купе кареты. Пейзаж за окном немного сменился, но всё так же скучен.

— …образован и очень умён. Преподаватели хвалят его успехи в учёбе, и все поголовно твердят, что его ждёт счастливое, безбедное будущее. А ведь он только в этом году поступил в университет! Первый курс, а такие успехи.

Восторженные щебетания матушки заполняют всю карету. Ариаль трёт ухо, недовольно морщась. Она с самого утра выслушивала хвалебные оды своих родителей, посвящённые её будущему мужу. У супругов Сколлем-Беппо загорались глаза каждый раз, при мысли о скором обретении родства с канцлером Ихт-Карая. Ариаль всегда знала, что её родители жадные до звона монет ведьмы, но не думала, что до такой степени.

— Ариаль, ты нас слушаешь?! — возмущённо вскрикивает Панора Сколлем-Беппо.

Девушка поднимает взгляд на матушку. Полная женщина в серо-зелёном платье, украшенном серебряной нитью смотрит на дочь укоризненно. Рядом с ней качает головой ещё более тучный мужчина, одетый в чёрный, украшенный вышивкой, жакет, что очень плохо сходился на животе.

— Какое неуважение, — пыхтит Валенс Сколлем-Беппо. — Будь хорошей дочерью и веди себя прилично, когда мы прибудем в замок.

Ариаль не отвечает. Лишь хмыкает и высовывает язык. Панора негодующе охает.

***

С высоких сводчатых потолков свисают массивные люстры и длинные вымпела. Ариаль запрокидывает голову, пытаясь разглядеть мозаичный рисунок на своде, но в глазах от высоты начинает двоиться. Рядом с ней идут родители и мило беседуют о предстоящей свадьбе с Эннейем Дамкером, отцом жениха. Ариаль зевает. Ей хочется домой, прогуляться по саду, а потом сбежать на барахольный рынок. Раздаётся довольных смех взрослых.

— Мой сын скоро должен подойти, — говорит Энней, приторно улыбаясь. — Дождёмся его в гостиной. Дорога, должно быть, была трудной. Я слышал, после недавних ливней всё размыло…

Родители Ариаль и канцлер заворачивают за угол, а сама девушка стопорится. Она прислушивается к удаляющимся голосам, выжидает, а потом разворачивается и резко срывается на бег. Редкая прислуга недоумённо смотрит Ариаль вслед, но ей плевать. Она чувствует нарастающее в венах возбуждение, ладони начинают потеть, улыбка сама просится на лицо, а из груди вырывается смех. Ариаль знает, что потом её поймают и скорее всего накажут. Но это будет потом, а сейчас ей хочется ещё хоть немного отсрочить встречу с будущим женихом и разговоры о ненавистной свадьбе.

Замок большой и похож на лабиринт. Ариаль чуть замедляется, быстро поднимается по винтовой лестнице на второй этаж, радуясь, что до сих пор никого не встретила на пути, и осматривается. В коридоре никого. Ариаль делает глубокий вдох, приводя переполошившееся сердце в покое. Широкий коридор освещён пламенем настенных факелов и широких люстр. С детским любопытством осматривая всё вокруг, девушка касается позолоченной рамы. Картина настолько большая, что занимает практически всю стену. На полотне изображён мужчина. Длинные волосы с тонкими нитями седины струятся по плечам, кустистые брови нависли над потерявшими блеск золотыми глазами. На спинку трона накинута тяжелая мантия, а на ногу опирается украшенный золотом и драгоценными камнями меч. Хмурый взгляд шерона пробирает Ариаль до костей. Девушка передёргивается. За спиной раздаются голоса, и девушка оборачивается. Звук доносится из приоткрытых широких дверей. От любопытства стая мурашек проходится по рукам. Ариаль прикусывает губу, озирается по сторонам и осторожно подходит к дверям. Касается гладкого дерева, заглядывая внутрь. Видно плохо, лишь широкая спина мужчины в красном, украшенном золотой нитью камзоле, и две пары ног.

— …в том же духе, — произносит мужчина грубым голосом. — Я возлагаю на тебя большие надежды. Придёт время, и ты унаследуешь трон.

Ариаль удивлённо вздыхает. “Значит слухи не врали! У шерона всё-таки есть сын! Неужели это…”.

— Не светись, будь послушен. Ни у кого не должно возникнуть подозрений о том, кто ты.

Мужчина отходит в сторону открывая вид на своего собеседника. Ариаль теряет дар речи.

— Ты меня понял, Эрбин?

— Да, отец.

Эрбин сдержанно кивает, смотря пустым взглядом в стену. Шерон ещё о чём-то говорит, но шокированная Ариаль слышит лишь свой шум в ушах. Дверь скрипит от неосторожного движения. Шерон не обращает внимания, но Эрбин оборачивается на звук и встречается взглядом с Ариаль. Глаза его расширяются, за секунду в них мелькают удивление, страх, злость и неуверенность. Эрбин незаметно для отца подаёт Ариаль знак, чтобы та уходила. Девушка испуганно отскакивает от дверей, разворачивается и тут же врезается во что-то мягкое. Потирая ушибленный нос, Ариаль поднимает голову, встречаясь глазами с надменно-спокойным голубым взглядом.

— Ариаль Сколлем-Беппо, — говорит Телей Дамкер. — Вас все потеряли. Что вы здесь делаете?